известной травницей и могла вылечить любую хворь.
Мучимый мыслями, что же могло произойти дома с родителями, я, не жалея коня, то и дело хлестал его кнутом, несясь сквозь ковыльные луга, перескакивая через мелкий кустарник и журчащие ручьи.
Когда я ворвался в отцовскую юрту, успев краем глаза заметить, что неподалёку от неё пасётся множество чужих не распряжённых коней, то увидел, что здесь, в «главной юрте», собрались почти все аксакалы и известные батыры находящихся поблизости башкирских племён. Справа от отца с чашей кумыса в руке сидел монгольский полководец – я