Глава 2

Риго не мог отвести взгляда от женщины напротив. Да, Николь очень изменилась. Вместо легкомысленной нимфы перед ним стояла роскошная тигрица.

Риго взял фотографию. На ней был голубоглазый ребенок с темными, слегка вьющимися волосами. Он снова взглянул на Николь.

– Ты же понимаешь, что это ничего не доказывает?

На лице Николь отразилась обида. Выхватив снимок, она убрала его в сумку.

– Мне больше нечего сказать. С самого начала я была с тобой откровенна. Я рассказала о беременности и вела себя более чем достойно, когда ты заявил, что не имеешь к этому отношения.

Риго раздосадованно прикусил губу. По всей видимости, она собиралась следовать своему сценарию. Он никак не ожидал, что Николь будет так упорна в своем безрассудстве.

– Тебя послушать, так я настоящее чудовище.

– Риго, думай что хочешь, но я действительно прошу тебя сделать только одно, а именно принять меры для того, чтобы я смогла вернуться домой и продолжать спокойно жить дальше без необходимости снова встречаться с тобой!

– И я полагаю, тебе не нужно ни цента от такого подонка, как я?

Николь вздохнула:

– Ну, подумай сам, если бы это было моей целью, разве я стала бы ждать почти полгода, прежде чем слить информацию в газеты? Это же просто бессмыслица.

Прямо сейчас Николь казалась ему воплощением невинности, по-настоящему встревоженной, преданной матерью. По всей видимости, именно так, согласно плану, ее и должен был видеть Риго. Мужчина вздохнул, борясь со сложными чувствами, которые он испытал, увидев фотографию ребенка. Нет, он здесь для того, чтобы положить всему этому конец.

– Да, ты права. – Он пожал плечами. – Но я не заинтересован в том, чтобы эта история получила продолжение. По сути, она не имеет ко мне никакого отношения.

– Что ж, не стану переубеждать тебя. Это бесполезно. Ты хотел, чтобы я оправдала тебя? – Николь часто дышала. – Так знай, я не стану этого делать, потому что не желаю лгать!

Риго завел руки за спину и сжал кулаки.

– Послушай, возможно, у меня получится предотвратить дальнейшее развитие… ситуации, но я ничего не могу поделать с тем, что уже случилось. Не так-то легко заставить людей забыть столь захватывающую историю. Единственное, что можно сделать, – убить скандал в зародыше. Я поднимаю свое прежнее предложение на двадцать процентов и взываю к твоему благоразумию. Тебе следует подумать обо всех, кого это касается.

Вся нежность и неуверенность сошли с ее лица. Николь сдвинула брови и скрестила руки на груди:

– Как бы мне ни хотелось вернуть свою спокойную жизнь, я не стану поступаться собственными принципами и уж точно не произнесу вслух ложь, которая касается моей дочери. Риго, я поклялась, что никогда не приду к тебе за помощью, и до настоящего момента я держала слово. Но безопасность Анны значит для меня гораздо больше, чем собственная гордость. – Карие глаза горели праведным гневом. – Сделай тест на отцовство. Если он окажется отрицательным, я скажу все, что ты захочешь.

– Не вижу смысла тратить время на установление отцовства, когда я наперед знаю, каким будет результат. Тест – еще одно обстоятельство, которое может негативно сказаться на моих акциях.

– Но раз ты так уверен в том, что моя дочь не от тебя, чего терять?

– Ладно! – Риго махнул рукой. – Мы сделаем этот чертов тест! И когда мы получим результаты, я призову тебя к ответу!

– Если тест откажется отрицательным, я выполню твое требование.

– Вот и хорошо. – Он развернулся к двери.

– Постой! – Николь задержала его на полпути. – Мы не обсудили, что будет, если тест покажет, что ты отец.

Риго лишь покачал головой:

– Я? Ее отец?

Он мимолетом бросил взгляд на фото ребенка в ее руке. У девочки были пронзительные голубые глаза. Он мечтал бы о таком ребенке, если бы ему не было известно, что он стерилен.

– Тест не покажет мне ничего нового. Чудес не бывает.

Сказав это, он вышел, громко хлопнув дверью.

* * *

Зал заседаний находился на сорок пятом этаже. Николь сидела в одиночестве с одной стороны черного мраморного стола. Напротив нее расселись мужчины и женщины в дорогих костюмах. Никто не заговаривал с ней и даже не поднимал на нее взгляда. Николь заглянула в коляску и невольно позавидовала дочери – в отличие от нее, Анна была совершенно спокойна, внимание девочки занимала подвесная игрушка.

Пожилой мужчина, занявший место напротив, нацелил на нее холодный взгляд. Николь откашлялась и выпрямилась на стуле. Перед ней положили черную кожаную папку. Немного поколебавшись, она открыла ее и обнаружила внутри чек. От количества нулей закружилась голова.

Мужчина прочистил горло и начал свою речь:

– Как председатель совета правления, мисс Дюваль, я уполномочен сообщить вам последнее предложение.

Здесь что-то не так…

– «Марчези групп» делает вам это по-настоящему щедрое предложение в обмен на ваше публичное заявление, в котором вы сообщите, что Риго Марчези не является отцом вашего ребенка.

– Но мы договаривались не об этом. – Николь опустила глаза на ладони. Это была вовсе не та встреча, которой она ждала. Ей просто устроили засаду.

– Мисс Дюваль, поймите главное: указанная в чеке сумма не подлежит обсуждению. Если вы принимаете предложение, то принимаете его сейчас, в присутствии членов правления.

Сказав это, мужчина откинулся в кресле и с нескрываемым интересом уставился в вырез ее блузки.

Николь скрестила руки на груди. Согласиться с условиями было бы так просто… Закрыть глаза на правду и вернуться домой. Десять минут, и будет готов пресс-релиз. Она освободится от этого бремени, забудет о Риго Марчези как о страшном сне и начнет новую жизнь где-нибудь подальше.

Но что она скажет Анне, когда девочка подрастет? Что ответит дочери, когда та спросит, где ее отец? Так или иначе, но она узнает об этой лжи, о том, что мать лишила ее возможности иметь папу.

Николь не могла не вспомнить о собственной матери. О ее лжи и бесконечных манипуляциях. Нездоровой страсти к деньгам… Какой пример она подаст дочке, если позволит себе солгать о чем-то столь важном?

Женщина сделала глубокий вдох. Нет, ее не так-то просто запугать.

– Я не стану ничего подписывать, пока не встречусь с мистером Марчези лично.

Женщина в бежевом костюме метнула в нее яростный взгляд:

– Понимаю, что вы выросли, наблюдая за всякого рода судебными тяжбами, затевавшимися вашей матерью… Вы вообще отдаете себе отчет в том, что значит встретиться в зале суда с представителями многомиллионной корпорации?

Николь содрогнулась, как от порыва ледяного ветра. Эти люди заставляли ее чувствовать себя жалкой и никчемной.

Вдруг все присутствующие потупили глаза и начали шумно перекладывать бумаги. Источник их внезапного смущения явно находился у нее за спиной.

В дверях возвышалась высокая фигура Риго.

– Это просто недопустимо! – Николь обрушила на него свое негодование. – Я не позволю, чтобы меня запугивали.

– Николь, данная встреча не была согласована со мной. – Взгляд мужчины нацелился на коляску.

Анна провела в коляске больше часа и начала капризничать.

– Идите в мой кабинет. Я присоединюсь к вам через минуту.

Риго дождался, пока за Николь закроется дверь, поднял глаза и обвел взглядом всех присутствующих.

– Ну же. Я жду, пока кто-нибудь из вас сообщит мне причину созыва этого собрания.

Седой мужчина вышел к нему навстречу из-за стола. Это был его родной дядя. Марио Марчези было за пятьдесят, и весь последний год он старательно подрывал авторитет своего, как ему казалось, никудышного племянника.

– Мы получили соглашение от остальных членов совета правления. Тебя лишили голоса. В таких ситуациях следует поступать решительно и действовать оперативно.

Казалось, Риго вовсе не слушал его. Его взгляд был прикован к кожаной папке.

Затем подал голос самый храбрый представитель его службы по работе с общественностью:

– Вы прекрасно знаете, какое прошлое у компании. Этот скандал может значительно повлиять на нашу репутацию в настоящем. Ваш отец говорил…

Риго потерял терпение:

– Как вам известно, мой отец больше не является генеральным директором. Глава компании – я. Все те, кто не являются председателями совета правления, должны покинуть комнату. Сейчас же.

Пока сотрудники торопливо покидали зал заседаний, Риго смотрел в окно и делал дыхательные упражнения. В зале остался только его дядя.

– Марио, тебе прекрасно известно, что ты не можешь проводить никакие инициативы без моего одобрения. И если ты хотел мое место, то мог бы приложить больше усилий в попытке занять его.

– Я слишком ценю свое время. – Мужчина закатил глаза. – Эта женщина пытается оклеветать тебя. Ты – лицо компании. Мы должны были избавиться от нее и предложили достойные отступные. Ради бога, подумай о сделке с Фурнье!

– Это не клевета. – Голос Риго звучал глухо. – Двадцать минут назад я получил результаты теста. Ребенок мой.

Марио не смог скрыть изумления:

– Ты что же, дал согласие на тест ДНК, не сообщив нашим юристам?! – Его выпученные глаза налились кровью. – Ты совсем лишился рассудка? Даже твой безответственный дед не вел себя так глупо!

Марио не был удивлен. Это заставило Риго крепко призадуматься. Николь. Невероятно, но она говорила правду. А он с самого начала был уверен в обратном.

Дядя шумно прочистил горло и выразительно посмотрел на папку.

– Все Марчези хоть раз да совершали неблаговидные поступки. По всей видимости, это у нас в роду. Мой совет – не мешкай с решением этого вопроса. У всего есть цена.

В это время Николь мерила шагами офис Риго. Она прогоняла в голове всевозможные сценарии развития событий. У нее было несколько вариантов: она могла просто уйти отсюда, не дожидаясь очередной атаки со стороны юридической команды Марчези. Она действительно могла обратиться в прессу с просьбой уважать ее частую жизнь. Однако это навсегда поставит на ней крест. Тем не менее Анна вырастет и обязательно оценит усилия матери.

Второй план заключался в том, чтобы распрощаться со всеми своими принципами.

Тяжело опустившись на кресло, она силилась собраться с мыслями.

Как ни странно, но ей очень захотелось, чтобы сейчас рядом оказалась мать, вместе с ней преодолеть все эти передряги было бы гораздо проще…

Нет. Не стоило обманывать себя. Николь просто хотелось, чтобы мать хоть сколько-нибудь интересовалась ею. Но Голди Дюваль была довольно ветреной особой, которая виделась с дочерью только между браками или когда ей было что-то нужно.