Пролог

Секрет не в том, чтобы вцепиться во что-то мертвой хваткой, а в том, чтобы отпустить контроль…

Потолок гудел, а стекла дребезжали. В зале царило сумасшествие. Выстроившись паровозиком, гости синхронно виляли бедрами под «Шизгару». Я устало пела, думая лишь об одном: «Скорее бы закончился этот ад! Но нет же – кажется, сегодня все затянется, чтоб их…»

Боковым зрением мне приходилось отслеживать движения краснолицего мужика – морда как блин, аж лоснится. Крутится рядом со мной, явно чего-то хочет, вон – рисует в воздухе какие-то знаки. Хорошо, если денежные. Похоже, неадекват. А с ними – глаз да глаз. Они так и норовят облобызать тебе руки или пригласить на танец – притом видят же, что ты исполняешь песню!

«Уф!» Я выдохнула, стирая пот со лба. Очень уж непросто вот так драть глотку. Шутка ли: два отделения дискотеки нон-стопом. Сейчас самое время для медляка. Пусть Вадик им исполнит что-нибудь лиричное!

«Отдохнуть бы хоть пару минут». Я опустилась на стул, но тут же вскочила, на всякий случай спрятавшись за спиной клавишника, потому что краснолицый таки умудрился прорваться на сцену. Он ломанулся прямо ко мне. Вытащил из кармана сто рублей и, обдавая меня перегаром, с придыханием произнес:

– А сыграйте что-нибудь повеселее!

***

Хотите секрет про артистов? Лучший момент дня – это когда ты возвращаешься домой и просто сидишь в тишине. Как в детстве, помните? «Я в домике». И никаких тебе «повеселее».

В моем случае «домиком» служила каюта…

Часть 1

Глава 1. На воде: парень в косухе

«Привет, звезда! Зачем добавилась? Рад знакомству!»

И правда – зачем? У меня не было ответа. Я наткнулась на этого парня случайно, от безделья листая новости. Лента транслировала все тот же однообразный ряд: летние прогулки, шашлыки на природе, выгул новых нарядов, домашние питомцы и «ах, смотрите, какие булочки я вчера испекла». А тут он: «Матвей Стрельцов, Ярославль». Длинные светлые волосы, усмешка на тонких губах. Косуха, армейские ботинки, рокерская майка. Такие мачо сейчас не в тренде. «Случайно попал сюда из девяностых?»

И все же что-то во мне срезонировало: его облик всколыхнул в памяти череду случайных ассоциаций. А может, прошлое напомнило о себе мелькнувшей тенью. Факт остается фактом: я бездумно нажала кнопку «Добавить», напросившись в друзья к обаятельному незнакомцу.

«Ты певица, да? – Парень строчил, не дожидаясь моего ответа. – Круто поешь, я послушал. А куда на теплоходе плывешь?» – Он начал забрасывать меня вопросами.

«Не плывешь, а идешь», – мысленно поправила его я, вспомнив нашего механика. Тот всегда говорит, что корабли ходят, а вот продукты человеческой жизнедеятельности – плавают. Впрочем, парню в кожанке позволительно: ему же не торчать полгода на «белоснежном лайнере».

Такое поэтичное название нашей посудине придумала не я, а местное радио. Каждый раз, когда к нам садились новые туристы, оно заманчиво вещало о том, какой уровень комфорта ждет путешественников на борту нашего теплохода. И каждый раз я скептически поглядывала в сторону сломанной оконной ручки – в моей служебке ее так и не отремонтировали.

Вам, наверное, не терпится побольше обо мне узнать. Я обычная кабацкая певичка: исполняю попсу, джаз, романсы. Что закажут, короче, то и пою. Часто песни мне не нравятся, но выбирать не приходится: у меня работа, а не творчество. Раньше я любила то, чем занимаюсь, а теперь почти ненавижу. Как сказал Стинг: «Идеальная музыка – это тишина». Вот он бы меня точно понял! А другие – нет. Знаете, окружающие иногда удивляются: типа «Классная у вас профессия! Сплошной праздник!» Ага, фигушки. Особенно когда поешь одну и ту же песню каждый день. А что делать? До статуса звезды я не дотянула – ну так уж получилось. Хотя залы собираю – взять хоть концертные программы на нашем теплоходе. Правда, тут зрителям по вечерам больше и идти-то некуда – кругом одна вода. Даже если я возьму неверную ноту, меня мужественно дослушают до конца – не в каюте же им, бедным, сидеть.

Вы спросите, как я оказалась в навигации. Артисты садятся на корабль не от хорошей жизни. Летом в городских ресторанах почти нет людей, и живая музыка не востребована. А на теплоходе хотя бы кормят, пусть это и вызывает непонимание со стороны персонала. «А почему певица ест трижды в день? – спросила на днях помощница повара. – Она же всего две песни за вечер поет». Вот это я понимаю – логика! А ничего, что я полжизни училась, чтобы так спеть свои две?

Работа артистов вообще вызывает у многих людей противоречивые эмоции. Кто-то сравнивает нас с мебелью, которую жующие индивиды совсем не замечают. А некоторые – напротив: возводят в ранг высших существ, рассыпаясь в бесконечных комплиментах таланту. Лично я почти всегда реагирую одинаково – путешествовать по Волге, получая за это деньги, однозначно лучше, чем все лето сидеть в офисе.

«Привет! Сейчас мы идем на Валаам».

Я наконец ответила парню в косухе. Хотя нет – мужчине. Вон, тут возраст прописан: ему тридцать семь. Надо же, хорошо сохранился. Я залезла в его фотоальбомы. Так, что тут у нас? Ага, жена, дети, поездки какие-то, тарелки с едой… Много тарелок… Хм, повар что ли?

«Классные у тебя фотки. Любишь готовить?» – лениво написала я, лишь бы что-нибудь спросить. Общаться с этим Матвеем уже не хотелось. Для женатика он слишком навязчивый – от таких лучше держаться подальше. Только познакомились, уже завалил вопросами. Хотя с чего бы? У него все вроде хорошо – ну так с виду. Не то что у меня… Я усмехнулась. Точнее, нет: я горько усмехнулась. Впрочем, чему удивляться-то – ну клюнул чувак на мои фотки: сцена, выступления, поклонники. Звезда! Ведь он, кажется, так меня назвал? Ну-ну! Смешно. Блин, это настолько далеко от действительности! Впрочем, ладно. Я ж первая ему написала.

Не дожидаясь очередного сообщения, я отложила телефон и пошла на палубу. Погода не радовала. Настырные пенистые волны недружелюбно били о корпус нашего четырехпалубника. Угрюмое небо придавило горизонт, слившись с водой в единое серое пятно. Мелко капал противный дождь. Все вокруг сигналило о скором шторме. «М-да уж, – подумала я, – видимо, петь сегодня придется держась за колонну в зале». Только так можно сохранить равновесие. Мы входили в Ладогу.

На теплоходе. Мой выход через пять минут

«Ну что вы тут рассказываете?! Это же не океан! – наверняка воскликнет кто-то из читателей. – Крикливые чайки, живописные берега, спокойная водичка. Откуда на реке шторм?! Да еще такой, что надо аж за колонны держаться!»

Все это, конечно, так. Но только не в пасмурную погоду на Ладоге. Там иногда раскачивает нешуточно. Однако вечерние концерты почти никогда не отменяют. Приходят те, кого не тошнит. А судя по наполняемости нашего зала, тошнит только меня. И уж если это рейс для иностранцев – как, например, сейчас, – то заявятся вообще все туристы.

– Алена, мы тебя обыскались! Там Вадик спрашивает, какие треки будешь петь.

Я повернула голову. На высоченных каблуках, еле передвигаясь по мокрой палубе, ко мне приближалась ведущая – Оленька. Ее легкое золотистое платье со шлейфом, волочащимся по палубе, явно не соответствовало погодным условиям. Как конферансье, Оленька была слабовата, но она обладала четвертым размером бюста и миловидным кукольным личиком. Ну прям вылитая Мэрилин Монро. Туристам, а в особенности мужчинам, Оленька очень даже нравилась. А у меня с ней как-то не сложилось. Даже не знаю почему. Вроде общительная. И даже не вредная. Без особых тараканов. Кстати, очень предприимчивая: протащила на корабль не только себя, но и двоих детей детсадовского возраста. Хотя здесь ведь строго: никаких родственников на борту. У нас же иностранцы!

По напряженному лицу Оленьки я догадалась, что Вадик опять бухнул. Ну и фиг с ним – дело для него привычное. Так-то он клавишник неплохой. Правда, иногда не попадает. У музыкантов это называется «играть по соседям». Но в целом, Вадик будет получше многих: у него нормальный характер, а это важно, особенно когда ты работаешь бок о бок с человеком аж несколько месяцев.

Ругая корабль на чем свет стоит, мы с Оленькой полезли вверх по лестницам – на солнечную палубу. Там находился бар, где планировалось вечернее выступление.

Качало на вершине корабля сильнее, чем внизу. Подвыпивший Вадик шатался, непонятно как удерживаясь на ногах. В зале уже расставили стулья. Было пусто, и только две немецкие старушки сидели за столом и зачем-то наливали колу в пиво. Меня поразил даже не факт смешивания столь разных напитков, а возраст немок. Обеим бабушкам-одуванчикам было лет этак под восемьдесят, но они будто не замечали надвигающейся бури – мило щебетали о своем.

Сунув Вадику список с песнями и выслушав пару непристойных анекдотов, я уже засобиралась в каюту – переодеваться в концертное, – как вдруг рядом с нами материализовался Пиджак – так я сразу окрестила появившегося типа. Лет пятьдесят, сильно помятое лицо, явно не немецкого происхождения, а главное – одет выпендрежно: бархатный пиджак, да еще малинового цвета, прикиньте. Короче, руссо туристо облико морале ¹. Интересно, как он попал на рейс с иностранцами?

– Певица? – Мужик ткнул в меня пальцем.

Я неуверенно кивнула, сомневаясь, стоит ли сознаваться в своем служебном статусе. Пришелец икнул, задумчиво меня оглядел и полез в карман.

– Хочу песенку про зайцев, – сказал он, вытаскивая пачку купюр.

– Программа через час, – зачем-то сообщила я, сразу пожалев о своих словах. В ту же секунду ко мне подлетел внезапно протрезвевший Вадик.

– Ты что чокнутая? – зашипел он мне в ухо. – Пой давай!

Я опешила. Во-первых, мне было совершенно непонятно, о каких зайцах идет речь. А во-вторых, даже разобравшись, я все равно не могла сделать то, о чем меня просили, ведь текста песни из фильма «Бриллиантовая рука» я не знала. Впрочем, в эпоху мобильного интернета это, конечно, не препятствие. Как говорится, открывай и смотри, но на Ладоге, да еще во время непогоды, сеть не ловит от слова «вообще».

– А может, что-нибудь другое? – неуверенно заблеяла я. – Понимаете, у нас тут…

Я начала объяснять Пиджаку про отсутствие текста, но он и слушать не желал. Покачиваясь, вытащил вторую пачку купюр из кармана.

– Вадик, что делать? – запаниковала я.

– Дуй давай к диджею. У него наверняка есть «Зайцы» в ноуте. – Вадик грозно сверкал глазами. – Иди. Я его задержу.

«Конечно! И как я сразу не подумала: Леха! Мой шанс!» Наш диджей работал в нижнем баре. Включал дискотеку и озвучивал мероприятия. В его компьютере было все. Странно, что он еще не треснул от огромного количества песен.

Вадик уселся за клавиши и начал наигрывать мелодию «Зайцев». Пиджак болтался рядом, что-то мыча себе под нос. А я метнулась вниз, как-то сразу забыв и про качку, и про подступающую к горлу тошноту. «Главное теперь – найти диджея». Я вошла в такой азарт, что аж тряслась. Мне ужасно хотелось заполучить текст песни.

Нижний бар еще не открыли. Я поперлась в Лехину каюту – там тоже никого. «Блин, вот невезение! Где же его искать?» Я носилась по коридорам, как ненормальная. И вдруг около камбуза заметила знакомый силуэт.

– Леша, стой! – заорала я через весь коридор. – У тебя на компе есть «Песенка про зайцев?» Мне срочно!

– И зайцы есть, и другая живность, – флегматично ответил диджей. – Сейчас поужинаю, и сходим. Идешь? Там сегодня мясная запеканка.

Запеканку все любили. Можно сказать, она была фирменным блюдом на камбузе, и дни, когда ее давали, считались праздником. Но сейчас…

«Какой ужин при такой качке?» – мелькнуло у меня. Я с силой сжала Лешину руку и умоляюще заглянула ему в глаза.

– Нет. Позже поешь свою запеканку. Мне очень нужно, понимаешь?!

Вероятно, у меня было страшное лицо, потому что Леха понял. Он тоже заволновался, и мы вдвоем побежали к нему. Хотя «побежали» – это, конечно, не совсем верное слово. Мы мотались от стены к стене, ведь корабль швыряло уже не по-детски. Добравшись до Лехиной каюты, мы тут же включили комп.