Ты проспишь самооборону, и расплата будет ужасной! Тебя отдадут на растерзание людоеду.
– М-м-м, – обнимала я подушку, поскольку заснули мы опять под утро, – обещаешь?
– Пугаю, – слегка хлопая ладонью меня по спине с наигранной бравадой «предупреждал» мужчина.
– Мне страшно-о-о… – надувала я губки, специально перевернувшись на спину, и под взглядом Муэна заманчиво выгибалась всем телом в пробуждающем потягивании.
– Живи пока, – хмыкал маран и вкрадчиво добавлял: – До вечера…
– Буду ждать… вечера. – Я сладко зевала и искренне улыбалась карангарцу.
– Я тоже, – непривычно серьезно отзывался Муэн и, сверкнув всплеском голода в алом взгляде