В бежевых лакированных туфлях на высоком каблуке в мастерскую известного художника робко вошла журналистка. Резкий аромат разбавителя и масляных красок окутал её с ног до головы. Черное строгое платьице было в этой сокровищнице творений гениального художника чертовски неуместным. Девушка постучала по открытой двери, привлекая внимание хозяина.

– Да-да, проходите, – ответил суетливый, слегка хриплый голос.

Она сделала шаг и правым каблуком тут же провалилась в щель между двух деревянных досок старого пола. Застыв на месте, журналистка с любопытством огляделась. Несчетное количество картин делало пространство несоизмеримо малым, а ведь в комнатушке трёхметровые потолки!

– Добрый день, Валентин Евграфович, – девушка неловко улыбнулась и с боем достала туфлю из капкана.

– Вы, стало быть, Северина?

В центре мастерской стояло два стула со следами краски разных цветов на спинке. На одном из них, лицом к двери, сидел тот самый, трудноуловимый для прессы художник. В массивных очках с толстой оправой, с седой бородой-лопатой и серебристыми взъерошенными волосами он напоминал безумного профессора.

– Можно просто Сева, – девушка протянула руку.

Вместо ответа на приветствие он указал на второй стул. Девушка провела по сиденью ладошкой и, убедившись, что платье останется чистым, присела на краешек.

– И вот он я, – мужчина артистично взмахнул руками, – король ужасов, сумасшедший творец, гений хоррора и как вы там ещё меня ещё любите называть в своих писульках?

Даже через линзы очков такой взгляд, каким Валентин Евграфович разглядывал гостью, завораживал, заставлял замереть. Казалось, что одно неловкое движение или слово и станешь героиней его новой картины, на которую невозможно будет смотреть без страха.

– Ну что вы, что вы? Испугались? – мужчина отклонился на спинку и дружелюбно расхохотался.

Аккомпанируя звонкому смеху под ним жалобно поскрипывал стул. Северина неловко улыбнулась и подняла голову. Блуждающий взгляд зацепился за два огромных кошачьих глаза на белом грунтованном холсте.

– Будто живые. Удивительно.

– Не живые, чего-то не хватает, – махнул художник рукой и вернулся к предмету встречи, – начнём?

– Да, да, – девушка завела пряди каштановых волос