Воробушек задумчиво сидел на большой еловой лапе. Лапа весело пружинила, раскачивая воробушка вверх и вниз. Когда лапа переставала пружинить, воробушек чуть приподнимался сам и резко опускался, чтобы возобновить качание. Это обстоятельство очень помогало воробушку думать, а подумать ему сейчас было просто необходимо. Гарри, а именно так и звали нашего маленького пернатого друга, весь напрягся от усердия и думал так интенсивно, что совсем не заметил, когда на соседнюю лапу приютившей его ели присела синичка. Она была известна своей странностью, так что к странности других относилась очень благосклонно и на воробья посмотрела с уважением и легкой заинтересованностью.

Синичка решила его пока не беспокоить и запрыгнула в кормушку – большую синюю банку из-под печенья и главную причину по которой птицы изначально облюбовали эту симпатичную, но, в общем-то, ничем не примечательную ель.

В кормушке лежали гладкие черные подсолнечные семечки и немножко размякшие от влажного ветра крупные овсяные хлопья. Хлопья в птичьем сообществе считались второстепенной едой и всегда оставлялись на потом, так что синичка схватила клювом одну из семечек и перелетела на соседнее сливовое дерево её почистить. Недавно растаявший снег обнажил под этой сливой целое покрывало семечной шелухи и синичка неспешно добавляла новую.

Воробушек обратил внимание на появившуюся у него соседку именно тогда, когда та пролетала мимо него с едой и захотел поздороваться

– Здравствуй, Клара. Давно тебя не видел.

Он решил сделать перерыв в своих раздумьях, также взял себе семечку и перелетел с ней к знакомой.

– Давно? Мы виделись сегодня утром!

Она уже закончила трапезу и внимательно изучала воробушка. Клара была проницательная птица и сразу поняла, что с её товарищем что-то не так. Во-первых, Гарри никогда прежде не был замечен задумывающимся. Он был самый обычный воробей – нахохлившийся, любивший всласть подраться и всегда среди первых прилетавший к наполненной кормушке. Клара бы даже и имени его не знала, если бы он не был таким