Отзывы на книгу «Отслойка»

Прекрасный афтофикшн в коллекцию. У автора на мой вкус отлично получилось передать всю атмосферу государственного роддома, собрать портреты разных женщин. Интересно было заглянуть в традиции соседнего Казахстана.

Книга по-хорошему натуралистичная, но кто бывал в роддоме поймёт. Все эти сальные волосы, кровь. Интересный оборот с тем, что героиня из элиты попадает в одно пространство с простыми женщинами, как будто познает жизнь. Мне понравилось, что нет у нее какого-то высокомерия по поводу своего привилегированного положения, очень искренне все. Хорошо написано, вживаешься.

Твердая твердейшая пятерочка!

В 2016 году благодаря хэштегу #насилиевродах я прочитала десятки историй пострашнее любого хоррора. Женщины со свищами в промежности, удалёнными матками, потерявшие новорождённых детей и доверие к медицинскому персоналу рассказывали, как едва переступив порог роддома, они превращались в бесправных «шалав», которые «только и умеют, что раздвигать ноги», а потому не достойны ни жалости, ни человеческого отношения. Я ждала, когда кто-нибудь решится написать об этом книгу, и, честно говоря, надеялась, что появится она гораздо раньше.

Действие «Отслойки» Алтынай Султан происходит в первом роддоме Алматы, куда Саида Мухтарова попала на скорой из-за отслойки плаценты на тридцать четвёртой неделе. Выпускница Сорбоны, живущая в огромном доме с прислугой, она уже заключила договор с другой больницей и не ожидала, что окажется в обычной четёрхместной палате без душа. Оказалось, что привилегии, дипломы и белое пальто нельзя не только взять собой в родильный зал, но и получить в передаче, а потому к Саиде точно такое же отношение, как и к остальным роженицам. Это отнюдь не значит, что любая санитарка готова утопить в ведре её ребёнка, а врачи проявляют полное равнодушие во время обхода, но каждый винтик в системе так и норовит непрозрачно намекнуть новоиспечённой матери, что ей тут не очень-то рады, поэтому лучше оставить при себе все вопросы и замечания и поменьше отсвечивать.

Благодаря героине, не знающей, что такое «бесплатная» медицина, перед читателем открывается новый взгляд на дивный гинекологический мир, в котором обезболивающее положено только первые два дня после операции, неонатологи игнорируют просьбы матерей рассказать им о состоянии подключенных к ИВЛ младенцев, а причиной смерти вполне может стать забытая дома обменная карта. Обвиняя медперсонал в нежелании вставать на место рожениц, и постоянно задаваясь вопросами о том, почему система устроена так неудобно для всех участников процесса, рассказчица не замечает, что иной раз сама подпитывает её пороки и не прочь осудить своих соседок по палате за любую мелочь, вплоть до недостаточного завёрнутых в туалетную бумагу прокладок. Всё это, в купе с настойчивым желанием Алтынай Султан выйти в своём тексте за пределы разговора о роддоме, и осветить и другие проблемы казахстанского общества, делает «Отслойку» довольно интересным образцом современной прозы, рождённой из личной и коллективной травм.

Для меня этот жанр —что-то родившееся на стыке блога и художественной литературы. И вполне имеет право на существование. Облачить мысли и чувства в словесную форму, присыпать это щепоткой художественных метафор, добавить ярких сравнений — и вот, получается вполне достойное чтиво.

На филфаке в Сорбонне меня учили, что литература — это высшее достижение человечества. Что можно быть пьяным, уродливым, грязным или плохим, но необразованным, нечитающим быть нельзя. Мне вдалбливали три года, что вся современная литература — это блажь и от лукавого, что жанровые произведения — это сплошной эскапизм, а мозги от них тухнут.

Вероятно, именно этот филологический бэкграунд и личный опыт подтолкнули автора к созданию «Отслойки».

Не хочу ворошить тему государственной системы и ее безжалостной мясорубки, перемалывающей человеческие судьбы. Эта книга нашла меня, потому что я сама оказалась в схожей ситуации. Все чувства и эмоции автора откликнулись во мне. Читая, сначала испытываешь гнев, потом проникаешься сочувствием к героине, к медперсоналу, даже к самой системе. А в конце просто хочется замолчать.

А потом возблагодарить Всевышнего за все дарованное.

Рекомендую к прочтению, но не каждому. Беременным женщинам лучше воздержаться. Это чтение на один раз, пережить всю эту боль повторно просто не под силу.

Беременность для женщины очень важный и волнительный момент в жизни. Это постоянное волнение и переживание за человека, который растет внутри тебя. Конечно, в такой период хочется поддержки, особенно хочется поддержки от врачей, которые понимают в этом намного больше тебя. Но, к сожалению, врачи и мед.персонал тоже люди, они бывают хорошими и не очень, они могут уставать, у них могут быть свои проблемы и тревоги, поэтому не всегда беременным и тем, кто только родил оказывается необходимая поддержка.

У главной героини случилось страшное – отслойка плаценты. Поэтому вместо платных родов, ее везет скорая в обычный гос.роддом, где она сталкивается с системой.

Какие-то вещи выглядят очень знакомо, осуждение врачей, что ты что-то неправильно делаешь как мать, отсутствие какой-либо информации, многие просто не отвечают на вопросы, условия содержания только что родивших женщин. Я думаю, многие тоже с этим сталкивались. И после такого, прекрасный момент рождения нового человека превращается в ад. Есть и хорошие бесплатные больницы, есть прекрасные врачи, но иногда попадаются такие, которыми лучше врачами не работать.

Главная героиня молодец. Она очень адекватно относилось к сложившейся ситуации, она пыталась как-то оправдать людей, которые не хотели делать свою работу. Она спокойно сама решала какие-то вопросы. Возможно, из-за того, что у нее не первый ребенок, она чувствовала себя более уверено.

Кстати, книга автофикшн. Автор и есть эта героиня, которое все это пережила. Жанр очень популярен последнее время, я думаю, это связано с тем, что читатели видят много общего с героинями таких книг.
Ситуаций в книге много, я думаю, многие что-то увидят из своих родов, а вот планирующим рожать или беременным лучше не читать.

Очередной женский автофикшн, на этот раз о трудной беременности и преждевременных родах.

Героиня Саида Мухтарова попадает в первый роддом Алматы. Кровотечение, скорая, угроза смерти матери и плоду.
Отслойка.
Страх потерять малышку (ожидается вторая дочь Урсула в пару к двухлетней Беатрис) перекрывает страх за себя.
Экстренное кесарево, а потом часы и дни ожидания, сплетающиеся в клубок уныния и отчаяния.

Так могло бы быть. Но так не было.

Мне гораздо интереснее были другие женщины с похожими проблемами, чьи дети лежат в реанимации либо в палате.
А Саида...

Рус всегда хотел видеть меня ухоженной, с маникюром и педикюром, свежей кожей. Не уставшей депрессивной чуханкой с жирной дулькой на голове. Поэтому у нас были домработница, свекровь-няня и я — предоставленная себе, своим мыслям и заботам. Об этом я неустанно говорила Русу, когда мы только начинали встречаться: я никогда не буду бегать по дому с тряпкой, не буду торчать на кухне днями и ночами за готовкой пирожков, плова или борща.

Увы, она не вызывает ни симпатий, ни эмоций. Наверное, потому, что трудностей материнства ей в полной мере не познать.
Давно попросила свою русскую свекровь уволиться с работы (для меня это что-то за гранью, ну если только у той была скучная работа и жуткий коллектив, но это домыслы, а что было на самом деле?); стопицот раз упомянула, что училась в Сорбонне, а то мы с первого раза не поняли; сейчас вкушает разнообразное меню трижды в день, заботливо приготовленное той же свекровью (успевает и со старшей внучкой сидеть, и всё организовывать, ну молодец).

Муж вообще непонятный, привозит / увозит вещи, а любви между супругами я не увидела.
А уж признания в мыслях о смерти и попытках самоубийства я и вовсе не поняла.

При этом много физиологичности и натурализма, порой отвратного. Подобного я много начиталась несколько лет назад на сайте, где женщины делились подробностями тяжёлых родов и ужасов совковых роддомов. Всё это было и будет ещё очень, очень долго. Но это скорее в плюс, не всё нам слушать про увеличение груди Саиды при наличии третьего размера.

Книгу спасла только хорошая начитка.