ла знал. Этот чертов поганец начал шептать ей комплименты. На французском, мать твою.
Готов поспорить на свое чертово сердце, что Делия не говорит по-французски. Но она улыбалась так, словно он подарил ей весь Париж. А в ту секунду, когда Гвоздь сказал, что в ее жизни может быть другой мужчина, меня будто перемкнуло. Я почувствовал не только ее боль, но и свою собственную. Боль потери. Будто для нас уже все кончено, и этот второй шанс, о котором все так дружно говорили, потерял свой смысл. К черту! Она изменила мое существование и меня самого еще до