Иллюстратор ChatGPT

Редактор ChatGPT

© Алишер Арсланович Таксанов, 2025

© ChatGPT, иллюстрации, 2025

ISBN 978-5-0065-5806-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Дыры антигравитации
(Фантастический рассказ)

Я осторожно пробирался по улицам, озираясь по сторонам. Нет, я не боялся, что на меня кто-то нападет с ножом в руках или собьет автомашина. Этих явлений в стране давно уже нет. Криминал как-то сам собой рассосался, преступность почти исчезла, и на улицах стало безопасно, но от этого не стало легче жить. Ведь новые угрозы были гораздо более таинственными и страшными, и человечество оказалось к ним абсолютно не готово. И это не ядерная война, не падение астероида, не вспышка сверхновой или пробуждение Йеллостоунского супервулкана в США. Нет. Это было нечто иное, и это пока не имело точного названия. Мы все называли это «дырой».

Город, в котором я жил, когда-то был обычным промышленным центром. С небоскрёбами, церквями, школами, больницами и офисами, он излучал характерную для мегаполиса энергетику. Транспортные потоки были перегружены, и парковка автомобилей – проблемой номер один. Улицы всегда были полны людей, машины гудели в пробках, а поток пешеходов казался нескончаемым. Город жил, кипел и бурлил. Но всё резко изменилось…

С появлением «дыр» даже поездки на автобусе, лимузине или мотоцикле стали опасными. Даже велосипед, который раньше казался безопасным и удобным средством передвижения, стал чем-то, что лучше оставить в прошлом. Эти «дыры» – это пятна на земле диаметром 2—3 метра, где исчезает гравитация. Никто не может их увидеть, но как только ты оказываешься в таком пятне, твое тело мгновенно устремляется вверх. Это происходит из-за центробежной силы, которая возникает, когда ты попадаешь в зону с аномальной гравитацией.

С физической точки зрения, «дыра» – это область, где гравитация больше не действует в привычной нам форме. В этой зоне возникает своего рода инвертированное гравитационное поле: вместо того чтобы притягивать объекты, оно вытягивает их в космос. Это явление напоминает гипотетическую ситуацию с космическими телами, находящимися в сильных центробежных полях, например, вблизи чёрных дыр. Математически можно описать этот процесс как отклонение траектории движения объектов в зависимости от изменения гравитационного потенциала в этих аномальных областях. Из-за этого любые тела, попавшие в «дыру», начинают движение, направленное вверх, ускоряясь с каждым мгновением, что приводит к их исчезновению в атмосфере.

В результате миллионы людей были выброшены в космос. Но не только люди. Животные, птицы, рыбы, насекомые – все они исчезали, как будто их больше не существовало. Лишь деревья, скреплённые своими корнями, удерживались на месте, и несколько зданий, которые оставались на земной поверхности. Все остальное, всё живое и неживое, вырвалось в пустоту, в бездну, в которую исчезали даже облака, исчезала сама реальность. Местами можно было увидеть пустые улицы, которые когда-то были полны жизни, теперь лежали тихо, как мертвая декорация.

Земля, кажется, потеряла всякую устойчивость.

И перестали быть устойчивыми государства и общество. Хаос поселился по всему свету. Войны и конфликты, мятежи и резня исчезли, так как победителей не существовало – всех забирала к себе «дыра». И никто не мог предугадать, где они появятся, эти чертовы дыры. Они могли возникнуть на центральной площади, среди спокойного двора, на улице в людном месте или даже в густом лесу – никто не знал. Священники орали, что это проделки дьявола, и призывали чаще посещать церкви и не жалеть средств на религиозную защиту. Но «дыра» не щадила ни верующего, ни атеиста. Для неё все были одинаковыми. Полиция пыталась призвать к порядку, но я сам видел, как полицейские взмывали в небеса, отчаянно крича. Вместе с ними летели и правонарушители. Это было страшное зрелище: в один момент люди и машины, просто исчезнувшие в воздухе, начинали вращаться, поднимаясь как ураган, и с каждым мгновением их становилось все меньше, пока не исчезали вовсе, растворяясь в космосе. Это было похоже на кошмар, на который ты не мог повлиять, не мог от него убежать.

Однажды я увидел, как таким образом исчез мэр города, пузатый и чванливый человек, с красным лицом и медным взглядом, который всегда смотрел на всех сверху вниз. Он был старым взяточником, зарабатывал на всем – от тендеров до незаконных сделок. Этот человек думал, что его власть и статус помогут ему избежать такой же судьбы, как и у всех остальных. Он, с самодовольной улыбкой, сидел в своем лимузине, когда вдруг улица под ним превратилась в пустоту, а его машина взмыла в небо, как ракета. В его охранном кортежде началась паника – машины тоже рванули в небо. А мэр, его пузо словно раздутое до предела, отчаянно пытался схватиться за что-то, но уже не мог удержаться. Он полетел, он исчез, так же, как и все остальные. Наши астрономы потом вычислили, что мэр устремился по траектории космического аппарата «Вояджер-2», который был запущен десятилетия назад. Возможно, его тело, иссушенное галактическим излучением, в конце концов доберется до какой-то звезды, а может, он так и будет вечно блуждать по пустоте.

А еще была мафиозная разборка в одном из промышленных объектов города. Две банды, члены которых все были как на ладони – с дорогими костюмами, золотыми цепями и небрежными взглядами, встретились, чтобы обсудить очередную сделку, когда их накрыла «дыра». Кто-то успел увидеть, как земля буквально исчезала под ногами, и в последний момент они все начали кричать, а другие пытались выстрелить в эту неведомую тень, в пустоту, надеясь, что это остановит их движение. Но оружие не могло сдержать аномалию, и вот, как ни странно, мафиози, не желая этого, стали астронавтами, но без костюмов и подготовки. Кто-то кричал отчаянно, кто-то вырывался с оружием, а кто-то просто исчез в пустоте. Все это было крайне абсурдно и страшно, но они не могли с этим ничего сделать.

Несмотря на эти угрозы, люди продолжали жить. Да, мы были в постапокалиптическом мире, но это не означало конец всему человечеству. Мы продолжали бороться за существование, искать ответы и не сдавались. Ученые разных стран работали над решением проблемы. Их цель заключалась в разработке переносных приборов, которые позволяли бы любому гражданину увидеть «дыру» заранее и обойти её. Эти устройства, похожие на высокоточные датчики, могли предупредить о появлении аномалии за несколько секунд. Люди начали чувствовать большую уверенность, но важно было и создать защиту, чтобы предотвратить попадание в эти зоны. Некоторые исследователи начали работать над созданием энергетических щитов – барьеров, которые могли бы сдерживать влияние «дыр» и ограничивать их воздействие на землю. Ожидания были высоки, и, несмотря на хаос и разруху, люди верили, что когда-нибудь, возможно, они смогут найти решение и защитить свою планету от этого космического кошмара.

Я – бывший студент местного университета по специальности «история». Мои знания, хоть и обширные, не давали мне никаких преимуществ перед другими, чтобы избежать опасности. Но я придумал одну штуку, которая спасала меня, когда другие просто теряли голову. Я носил перед собой двухметровую палку, на конце которой болтался металлический болт. Это было довольно простое устройство, но оно работало. Как только болт попадал в зону действия «дыры», он срывался с палки и взлетал вверх. Я знал, что если болт оторвался, значит впереди опасность, и я быстро обходил эту аномалию, снова вешая на веревку очередной болт, чтобы предупредить себя о следующей «дыре». Это было как игра в кошки-мышки с самой реальностью, и мне нравилось, что я смог найти способ выжить, когда все остальные были дезориентированы.

Мой метод понравился многим, включая моих родных, которые, видя, как я избегаю опасности, начали использовать его сами. Это нас спасло. Но, конечно, были и те, кто смеялся надо мной, считая, что я слишком боюсь. Среди них был Джонс, которого все называли «Чучело» – из-за его странной одежды в стиле «а-ля чучело». Он всегда носил обвисшие джинсы, кожаные куртки с потертыми швами, и несколько слоев одежды, как бы нарочно не заботясь о внешности, но при этом все время привлекая к себе внимание. На его лице постоянно сидела ухмылка, будто он знал что-то такое, чего не знали другие. Джонс был драчуном и рэкетиром, который сдирал деньги с однокурсников и обкладывал даже преподавателей налогами за «защиту». Он был настоящим бандитом, уверенным, что никто не осмелится противостоять ему, особенно с учетом того, что его отец был сильным адвокатом, и даже полиция не могла с ним справиться.

С Джонсом всегда было пятеро его друзей, из числа такой же шпаны и мрази. Их лица были как живые маски для фильма о преступниках: худые, с темными глазами и затянутыми лицами, с постоянным выражением угрозы. Все они стояли плечом к плечу, как банда, защищая друг друга и порой смотря на людей с таким презрением, что казалось, они готовы растерзать любого, кто осмелится возразить. Их главным занятием было курить травку, пить текилу, и кататься на «хардеях» – больших мотоциклах с грубыми покрышками и мощными моторами, которые они часто гоняли по улицам, создавая невыносимый шум. Брутальные и агрессивные, они считали себя непобедимыми.

Вот и сейчас они поджидали меня, когда я возвращался домой из магазина. В моей сумке было немного продуктов, те, что мне удалось купить по карточкам. Из-за «дыр» разрушилась вся инфраструктура, которая обеспечивала население продуктами питания и товарами повседневного спроса. Застой в экономике стал неизбежным – склады и заводы исчезали, вместе с ними пропали рабочие, а с ними и станки. Полки магазинов стояли пустые, и каждый выход за продуктами становился рискованным мероприятием. «Дыры» забирали всё – даже те ресурсы, которые были необходимы для выживания. То, что осталось, было дорого и крайне ограничено. Жизнь стала борьбой за каждый кусок.

Я шел по улице, стараясь не привлекать внимания, но знал, что не обойтись без встречи с Джонсом и его компанией. Это было неизбежно.

Мой болт взлетел, и я понял – впереди «дыра». Я быстро рассчитал её диаметр и начал осторожно обходить, когда вдруг услышал сбоку крик:

– Ой, очкарик! Стой, очкарик! Забыл нас?

Из-за угла вышли Джонс, или «Чучело», и пять его подельников. Странно, но они каким-то образом избегали «дыр», словно у них была какая-то защита от этих аномалий, как если бы они обладали какой-то невидимой грамотой от Всевышнего. Хотя, может быть, это была просто случайность, ведь иногда «дыры» появлялись непредсказуемо, и иногда их избегали случайно.

Сама банда смеялась, когда видела, как люди улетают в космос. Это было для них забавным зрелищем. Часто они брали поп-корн и алкоголь, шатались по улицам, наслаждаясь трагедиями других. Они смеялись, когда «дыра» выстреливала ребёнка в коляске, оставляя в безумии мать, которая не могла понять, что произошло. Или старика, который, тяжело опираясь на трость, направлялся в Дом престарелых, и вдруг исчез, как будто земля поглотила его. Для них это было веселым шоу, почти как игра, и они наслаждались этим безжалостным зрелищем, не думая о людях, которые погибали.

Я не мог просто убежать, потому что легко можно было наткнуться на другую «дыру». И потому мне не оставалось ничего другого, как обернуться и встретиться с этими недругами.

Хихикая, Джонс подкатил ко мне и схватил меня за шкирку. Его глаза были полны презрения, а дыхание пахло перегаром.

– Что у тебя, очкарик? – спросил он, почти не двигаясь от меня, его перегар ударил мне в лицо. Я сморщился от запаха, пытаясь сдержать тошноту, которая нахлынула вместе с ним. От этого запаха во рту пересохло, а в голове будто мутнеет всё.

– Ничего, – выдавил я, пытаясь сохранять спокойствие.

– Смотрите, очкарику не нравится, что я с ним разговариваю, – сказал Джонс, обернувшись к друзьям. Те загоготали, как всегда. Редкие прохожие, увидев нас, испуганно обошли, а потом поспешили пройти дальше. Нечего было надеяться на помощь – мне не было, кого ждать. В этой новой реальности все стали сами за себя, и никто не мог вмешаться, не подвергаясь риску.

– Отпусти меня, Чучело, – случайно выпалил я. Мой мозг ещё не успел осознать, что я назвал его кличкой вслух.

– Чего? Как ты меня, очкарик, назвал? – взревел Джонс, который не любил свою кличку. В его глазах вспыхнула ярость. Он сорвал с меня очки и швырнул их на асфальт. Я слышал, как стекло разбивается, а затем его туфля с огромной силой раздавила мои очки, оставив только осколки.

Он отнял сумку и бросил её одному из своих подельников:

– Посмотрите, что там?

Один из них ловко поймал сумку и открыл её, извлекая продукты:

– Колбаса, консерва шпрот, хлеб, пакет молока, соль…

– Ты, слепец, – сказал Джонс, намекая на моё плохое зрение без очков. Он был прав. У меня зрение минус шесть, но даже без очков я всё равно мог немного ориентироваться.

– Почему не купил водки? Или текилы? – продолжал он, обнажая свою хищную улыбку.

– Я не пью… – промычал я, пытаясь вырваться, но не знал, что делать. Я не был драчуном, и к тому же понимал, что с шестерыми мне не совладать. Я был слаб, и мои силы ничем не могли противостоять их агрессии. Они были как стена, которую невозможно пробить. Джонс и его друзья были настолько уверены в своей силе, что их насмешки становились ещё более унизительными. Они будто играли со мной, словно с игрушкой, которую можно было бросить в любую секунду.

Я был как загнанный зверь, который знал, что выходов нет.

– Вы получили, что хотели, так отпустите меня, – взмолился я. Меня трясло от страха и усталости. Внутри меня всё сжалось, сердце бешено колотилось, а дыхание стало судорожным. Моё тело словно не слушалось, и каждый мускул был в напряжении, словно перед неотвратимой бурей. Я пытался сосредоточиться, но глаза теряли фокус, а в голове вертелись лишь хаотичные мысли. Я понимал, что должен как-то выкрутиться, но силы уже были на исходе.

Но хулиганы на то и хулиганы, чтобы измываться над жертвой. Джонс ухмыльнулся и достал из-за пазухи нож. Лезвие с глухим звуком выскочило из рукоятки, и его остриё упёрлось мне в живот. Это было не просто угроза – я ощущал каждую микроскопическую точку, где лезвие соприкасалось с кожей.

– Слепец, гони карточку и деньги, – приказал он, и его голос был жестоким, как заточка. – И потом мы тебя немного побьем и отпустим. Резать тебя не станем.

Моё сердце екнуло – было понятно, что полиция не приедет. У нас и полицейских-то почти не осталось. И о правопорядке в городе мы давно забыли. Мы были на грани вымирания, и каждый день становился борьбой за выживание. Но всё равно мне не хотелось быть ограбленным и избитым. Я попытался оттолкнуть Джонса, но вместо того, чтобы отступить, он лишь разозлился ещё сильнее. В его глазах была ярость.

Он ударил меня в лицо, и я почувствовал, как голова резко ударилась о землю. Всё стало мутным. Я упал, и мерзавцы подбежали, начали пинать меня. Каждый удар был как молния, а мои синяки росли быстрее, чем я успевал понять, что происходит. Они били меня без остановки, пока не разбили мне нос и не оставили темных, болезненных пятен по всему телу. Джонс, как победитель, извлёк из моего кармана портмоне с деньгами и карточкой и, свистя, пошел прочь, не обращая внимания на меня.

Его компания последовала за ним, чтобы в ближайшем магазине на мои средства приобрести алкоголь, не заботясь о том, что я лежал на асфальте, в крови и с поломанным носом. Их смех и разговоры уходили всё дальше, но мне было всё равно – в голове стоял только глухой звон.

Я, постанывая, поднялся, почувствовав, как в груди холодеет от боли, и пошел домой, не забывая о безопасности, чтобы не нарваться на ещё одну «дыру». Мои руки дрожали, но я старался не обращать на это внимания. Через час я был дома, в своей квартире. Я сразу зашел в комнату и заперся, не желая, чтобы родители увидели меня в таком состоянии.

Там я протер полотенцем лицо, стирая кровь, и, раздевшись, нанес мазь на гематомы. Боль не утихала, но я знал, что нужно держаться. И всё же, при моём зрении, оставаться без очков было невозможно. Миопия – это неприятная штука. У меня было минус шесть, и без очков я не мог даже шагнуть без риска попасть в «дыру». Запасных оправ не было, и я, недолго думая, взял очки отца. Он умер полгода назад, до того, как началась эта катастрофа.