Дождь стучал по высоким окнам библиотеки, словно кто-то нетерпеливо перебирал пальцами по стеклу. Катя сжала в руках листок с правилами, ощущая, как бумага становится влажной от ее ладоней.

“Ну и дыра” – подумала она, оглядывая залы с потрескавшимися дубовыми стеллажами, которые, казалось, вот-вот рассыплются под тяжестью веков. Пахло пылью, въевшейся в каждую трещину паркета, старым переплетом, от которого горьковато щекотало в носу, и чем-то еще – сладковатым, как лекарство, будто где-то в темном углу застоялся флакон с давно испарившейся настойкой.

Свет, пробивавшийся сквозь замутненные окна, ложился на пол неровными пятнами, выхватывая из полумрака позолоченные корешки книг и поблекшие ярлыки каталожных ящиков. Воздух стоял густой, неподвижный, словно само время здесь замедлило ход, застряв между страницами пожелтевших фолиантов. Где-то капала вода – монотонно, как метроном, – но лужи не было видно, будто здание потихоньку впитывало влагу, как губка.

Она провела пальцем по полке, и подушечки тут же стали серыми от слоя осевшей вековой пыли. В углу, заваленный кипами бумаг, темнел массивный письменный стол с чернильными пятнами, въевшимися в дерево насквозь. Казалось, последний, кто сидел за ним, встал и вышел сто лет назад – и с тех пор никто не смел нарушить этот заброшенный порядок.

“Не библиотека, а склеп”, – мелькнуло у нее в голове. Но что-то в этом месте, несмотря на запустение, тянуло глубже.

Заведующая, женщина с лицом пожелтевшей страницы, протянула ей ключи.

– Главное – соблюдать правила.

Катя едва сдержала усмешку.

“Да какие тут могут быть правила? Не шуметь? Не есть за книгами?”

Но список оказался… странным.

1. Не помогать читателю в чёрном пальто.

2. Не заходить в 4-й зал после полуночи.

Она украдкой взглянула на темный проход в дальнем углу.

“Там что, особо ценные книги? Или крысы?”

3. Если книги падают сами – уйти в подсобку и не дышать ровно минуту.

Катя фыркнула.

“Это что, розыгрыш для новеньких?”

– И еще… – заведующая вдруг схватила ее за руку. Хватка была ледяной.

– Если услышишь, как кто-то переписывает книги в читальном зале… делай вид, что не замечаешь.

Когда старуха ушла, Катя долго терла запястье.

“Боже, да она просто психопатка. Надо продержаться месяц – до первой стипендии.”

Первые часы тянулись мучительно. Катя разбирала картотеку, зевая.

В 23:30 она уже считала минуты до утра.

И тут…

БАМ.

Звук упавшей книги гулко разнесся по залу.

Катя вздрогнула.

“Отлично. Значит, правила начинаются.”

Она медленно пошла к подсобке (правило №3, черт возьми!), когда краем глаза заметила движение. В проходе между стеллажами мелькнула черная пола пальто.

“Читатель? В это время?”

Она уже открыла рот, чтобы предложить помощь (работа же!), но вспомнила правило.

Из 4-го зала донесся шелест страниц.

“Там кто-то есть.”

Катя замерла. Сердце колотилось так громко, что, казалось, его слышно в тишине библиотеки.

“Может, это ветер? Или… мыши?”

Но окна были закрыты. А шелест становился все отчетливее – будто кто-то быстро-быстро листал страницы.

“Нет. Нет-нет-нет. Я не пойду туда. Правило №2. После полуночи – никакого 4-го зала.”

Конец ознакомительного фрагмента.