Цитаты из книги «Минуты между нами»

– А чего ты смеёшься, дочка? – басит папа. – Или забыла, как сама босиком и в моём пиджаке удрала в палату к Даньке? – Ты?! Ко мне?! Босиком?! – Теперь приходит очередь Данилы очумело смотреть на меня … – А где был я? – Сначала спал, а потом… потом уехал… Вжик забывает об эскимо. Оно тает в его руках, пока он ласкает меня зачарованным взглядом: мы – два дурака, влюблённые по уши, немыслимо разные, но погибающие друг без друга и во сне, и наяву.

– Кстати, об открытиях! Даня, ты уже рассказывал моей дочери, как сидел возле реанимации в фиолетовых сланцах и в дурацком халате в цветочек и ждал, пока Лера очнётся? – Ольга Николаевна! —Данила резко откидывается на спинку стула и начинает заливисто хохотать. – Я надеялся, этот эпизод нашего прошлого останется между нами! – Ты сидел у реанимации?! В женском халате?! – ошарашенно смотрю на Даню, даже не пытаясь скрыть улыбку. – А что мне оставалось, если ты такая соня? – Ну ты даёшь! – Я снова переплетаю наши с Кротиком ладони, смеюсь, представляя Даньку в нелепом прикиде, а у самой сердце пропускает удар за ударом: я ничего не знала…

– Я бы поел, – тихо произносит он, голодным взглядом взывая к моей совести. – Ладно, – поднимаю белый флаг. – Вот и хорошо! – радуется мама и спешит обратно к плите. – Тогда, Дань, руки мой, и давай за стол. Лера, ты с нами? – У неё ж домашка! – ржёт с кухни папа. – Ей не до еды! – Я передумала… – закатываю глаза: ну что за день сегодня такой!

– А что, если мы видели разные сны? – произношу с опаской, хоть и понимаю, что никому и никогда больше не отдам моего Вжика! Узнаю его заново! Полюблю ещё сильнее! Если будет нужно, ещё раз пройду все испытания! – А это мы сейчас проверим, Мышка, – усмехается Кротов и целует меня так, как умеет только он – до невозможного сладко, до мурашек нежно, до бесконечности долго…

– Мышка, не тормози! – хрипит мне на ухо Кротов, сократив расстояние между нами до неприлично ничтожного и, пока я ошарашенно хлопаю глазами, Даня всё же проходит в класс и, отвесив Косолапову пару ласковых, занимает своё место за третьей партой. Я же срываюсь к своей, на галёрку. Щёки горят. Внутри всё трепещет. А глупое прозвище так и звенит в ушах… «Мышка. Мышка. Мышка».

Надо мной никто не смеётся. Никто не позволяет себе пошлых шуток в мой адрес. Впрочем, уже через минуту всё встаёт на свои места: главного заводилы – моего любимого Клоуна – среди одноклассников нет.

– Не уходи, – едва слышно бормочу в губы Даньке, пока страх всё туже и туже сжимает в тисках моё сердце. И Кротов это чувствует. Потому и молчит, потому и руки мои отпускает, чтобы уйти, чтобы защитить меня от беды. А я, кажется, только сейчас понимаю, что он имел в виду, когда говорил о страхах. Я теперь тоже боюсь «не успеть». «Я люблю тебя», – рваными жестами ору в тишине, стоит Даньке ухватиться за ручку двери. «Я тебя тоже», – улыбается он в ответ, а потом исчезает в тумане холодного утра.

– Этот квест всё изменил, – произносит Данила в темноту. Его голос снова наполняется медовыми нотками, тёплыми, обнадёживающими. – Я наконец понял, что счастливыми нас делают не вещи, не обстоятельства, не маски, а люди, которых любишь, ради которых живёшь. Ванька, сам того не ведая, делал меня таким, а сейчас ещё и ты… Лер, чёрт подери, я счастливый человек – у меня теперь есть ты!

– Песня давно закончилась. – Путаясь пальцами в волосах Дани, позволяю ему проложить дорожку невесомых поцелуев от краешка моих губ до мочки уха. – Ну и что, – глухо отвечает он и прокладывает дорожку из поцелуев вдоль линии подбородка к губам. – Рана большая – антисептика нужно много! – Смотри, как бы не развилось привыкание, – язвительно подмечаю, но Даня тут же затыкает мне рот очередным поцелуем. – Поздно, Лера, – произносит спустя мгновение и снова тянется к моим губам. – Я, кажется, влип по полной. «Я, кажется, тоже», – думаю про себя, всё ещё страшась глубины своих чувств.

Кто бы мне раньше сказал, что поцелуи куда вкуснее самого изысканного десерта, ни за что не поверила! Да что там – глядя на то, как мама каждое утро таяла в руках отца, пока тот бормотал ей на ушко ласковые слова и нежно целовал, я морщилась, словно от варёного лука, а теперь… теперь и сама без остатка пропадаю в любви.