Цитаты из книг автора «Алиса Гордеева»

Но если счастье – это удел безумных, то мне отчаянно не хотелось становиться нормальным.

Мокрые хлопья снега бились в лобовое стекло – отчаянно, бессмысленно. Они чем-то напоминали меня: таяли, но не отступали.

его сомнения во мне были, как вирус гриппа, безумно заразны.

Бывают люди-флюгеры. Они всю жизнь ищут свою дорогу: много суетятся, часто сбиваются с пути, прыгают с одного дела на другое, но все впустую. В этом вечном скитании «флюгеры» незаметно ржавеют, по сути, так и не сдвинувшись с места.

– А чего ты смеёшься, дочка? – басит папа. – Или забыла, как сама босиком и в моём пиджаке удрала в палату к Даньке? – Ты?! Ко мне?! Босиком?! – Теперь приходит очередь Данилы очумело смотреть на меня … – А где был я? – Сначала спал, а потом… потом уехал… Вжик забывает об эскимо. Оно тает в его руках, пока он ласкает меня зачарованным взглядом: мы – два дурака, влюблённые по уши, немыслимо разные, но погибающие друг без друга и во сне, и наяву.

– Кстати, об открытиях! Даня, ты уже рассказывал моей дочери, как сидел возле реанимации в фиолетовых сланцах и в дурацком халате в цветочек и ждал, пока Лера очнётся? – Ольга Николаевна! —Данила резко откидывается на спинку стула и начинает заливисто хохотать. – Я надеялся, этот эпизод нашего прошлого останется между нами! – Ты сидел у реанимации?! В женском халате?! – ошарашенно смотрю на Даню, даже не пытаясь скрыть улыбку. – А что мне оставалось, если ты такая соня? – Ну ты даёшь! – Я снова переплетаю наши с Кротиком ладони, смеюсь, представляя Даньку в нелепом прикиде, а у самой сердце пропускает удар за ударом: я ничего не знала…

– Я бы поел, – тихо произносит он, голодным взглядом взывая к моей совести. – Ладно, – поднимаю белый флаг. – Вот и хорошо! – радуется мама и спешит обратно к плите. – Тогда, Дань, руки мой, и давай за стол. Лера, ты с нами? – У неё ж домашка! – ржёт с кухни папа. – Ей не до еды! – Я передумала… – закатываю глаза: ну что за день сегодня такой!

– А что, если мы видели разные сны? – произношу с опаской, хоть и понимаю, что никому и никогда больше не отдам моего Вжика! Узнаю его заново! Полюблю ещё сильнее! Если будет нужно, ещё раз пройду все испытания! – А это мы сейчас проверим, Мышка, – усмехается Кротов и целует меня так, как умеет только он – до невозможного сладко, до мурашек нежно, до бесконечности долго…

– Мышка, не тормози! – хрипит мне на ухо Кротов, сократив расстояние между нами до неприлично ничтожного и, пока я ошарашенно хлопаю глазами, Даня всё же проходит в класс и, отвесив Косолапову пару ласковых, занимает своё место за третьей партой. Я же срываюсь к своей, на галёрку. Щёки горят. Внутри всё трепещет. А глупое прозвище так и звенит в ушах… «Мышка. Мышка. Мышка».

Надо мной никто не смеётся. Никто не позволяет себе пошлых шуток в мой адрес. Впрочем, уже через минуту всё встаёт на свои места: главного заводилы – моего любимого Клоуна – среди одноклассников нет.