Первая книга "Аферистка по призванию. Книга I"

Пролог

Где-то в Нентории

 Стук в дверь отвлек Роберта от бумаг. Так деликатно и тихо мог стучать только Франциск – старый дворецкий, служивший семье графов д’Орунелл уже много лет.

 Молодой человек вздохнул, пробежал глазами последние записи, отложил перо и сказал:

– Входи!

 Дверь приоткрылась. В кабинет молодого господина вошел суховатый высокий старик с прямой, как палка, спиной. Его идеальная, без единого пятнышка белая ливрея была отличительной чертой слуг дома д’Орунелл. А булавка из оникса на шейном платке указывала на высокий ранг.

– Франц, почему так поздно? – осведомился граф и, хмуря брови, уставился на серебристый поднос, который дворецкий держал на ладони. – Что там еще?

– Ваше Сиятельство, это принес охранник. Он сказал, что конверт просунули в щель под воротами.

 Старик опустил поднос на стол перед хозяином.

 Удивленный Роберт щелкнул пальцами, проверяя странную корреспонденцию на магические или опасные для жизни включения. Обычно родовой почтовый поднос неплохо справлялся с этим, но всегда находились умельцы, изобретающие что-то новенькое. Послание не изменилось. Граф кончиками пальцев взял скромный конверт из дешевой серой бумаги и покрутил в руках. Дешевые слабые чернила, серая бумага, а почерк – так пишет его конюх “…цать мешков овса”! Конюшня вспомнилась неслучайно – от странного послания исходил стойкий запах конского пота, словно его долго держали в старой седельной сумке. Ни подписи, ни обратного адреса – ничего! Даже на сургуче, которым был запечатан конверт, не оказалось никаких знаков. Просто кляксы дешевого бурого цвета, купленного, скорее всего, на ближайшей почтовой станции.

– Странно, – пробормотал молодой человек с нарастающей тревогой и вскрыл конверт.

 Вытащил сложенный вдвое листок и прочитал вслух, с трудом разбирая кривые строки:

– “Граф д’Орунелл! Ваша невеста у нас. Если хотите увидеть ее живой, не смейте никому сообщать об этом послании!..”

 Голос графа сорвался. Побледнев, Роберт сжал конверт и ощутил, что там есть что-то еще! С бешеным стуком сердца рванул конверт, и ему в ладонь тут же выпала блестящая безделушка. Он застыл, впившись в нее глазами.

 Это была серьга. Скромная золотая сережка с рубином. И в ней не было ничего особенного, не считая двух фактов.

 Эти серьги сделал известный в Нентории ювелир по его, Роберта, личному заказу. А еще он собственными руками вдел их в милые ушки своей невесты Лоретты д’Анкур перед тем, как она отправилась из Нааганата в Драконию!

 Взгляд потрясенного графа вернулся к письму:

 “…Наши требования весьма скромны. Мы с удовольствием обменяем вашу прелестную невесту на безделицу, которая уже много лет хранится в вашей семье. Речь идет о Черном Гримуаре. Нам известно, что у вас находится последний экземпляр этой древней книги. Если согласны, то сожмите в руках сережку и произнесите вслух ваш ответ. Он будет услышан, и вы получите дальнейшие указания”.

– Некромантия запрещена во всех окрестных королевствах! – тихий голос слуги заставил Роберта вздрогнуть и вернуться в реальность. – Если о Гримуаре узнают, вас обвинят в незаконном хранении, а король пришлет сюда отряд боевых магов, чтобы выжечь некромантское гнездо и половину ваших владений! Что вы намерены делать, Ваше Сиятельство?

 Роберт понял, что уже несколько минут сверлит глазами письмо. В душе клокотала буря.

– Не знаю! – отрезал он, хватая серьгу. – Но я найду выход!

Глава 1

 На следующее утро все случившееся ночью казалось дурным сном.

 Кира медленно сползла с кровати, лениво умылась прохладной водой, причесала волосы и, накинув “чайное” платье, напоминающее обильно украшенный оборочками халат, спустилась в кухню вместе с котятами.

 Малыши сразу кинулись к месту кормежки, задорно стуча пустыми мисками. Пришлось нарубить для них мяса, разбить в отдельную миску пару яиц и покрошить творога. В брошюре по содержанию мантикор указывалась необходимость разнообразного питания для подрастающих магических кошек.

 Только после этого Кира смогла заняться собственным завтраком. Впрочем, готовить не хотелось, так что она отрезала несколько тонких ломтиков белого хлеба, намазала их медом и плюхнула на магическую плиту турку для кофе.

 Не успела она сварить любимый напиток, как в парадную дверь постучали. Это не могла быть служанка: Арда всегда заходила с черного входа, дом ее знал и пускал.

– Кого там принесла нелегкая! – раздалось знакомое ворчание, и рядом с девушкой материализовался призрак алхимика.

 Это произошло столь внезапно, что Кира едва куском булки не подавилась.

– Профессор! – воскликнула, немного откашлявшись. – Вы хотя бы предупреждайте!.. В следующий раз… – прибавила она, поймав на себе насмешливый взгляд мужчины.

 Котята, заметив духа, повели себя очень странно: выгнули спины дыбом, встопорщили шерсть и зашипели.

– Цыть, малявки, – беззлобно бросил Рильон. – Сейчас не до вас. Ты уже придумала, как будешь искать мой перстень?

 Стук повторился. Это избавило Киру от необходимости отвечать.

 Игнорируя мага, она выглянула в окно.

 На крыльце топтался незнакомый юноша в светлом костюме с узким галстуком и в соломенной шляпе-канотье.

 Светловолосый и светлокожий, с острым носом и по-птичьи круглыми глазами, он выглядел милым чистеньким мальчиком из зажиточной семьи. Только тросточки в руках не хватало. Вместо нее незнакомец держал папку с бумагами и слегка пританцовывал, словно от нетерпения.

– Профессор, вы знаете, кто это? – Кира с любопытством оглядела незнакомца.

– Еще бы не знать, – проворчал призрак, подлетев ближе и заглядывая в окно через плечо Киры, – это Тит Данасий. Самый ядовитый вестник местной газеты. Настоящий проныра! Сразу видно, явился сюда в поиске свежих новостей.

 Кира поняла, что под “вестником” Рильон имеет в виду журналиста. Она вспомнила статью, на которую случайно наткнулась в департаменте. Было там что-то такое: “Ждите эксклюзивное интервью с леди д’Анкур уже в ближайшем выпуске!”

– Похоже, придется его впустить, – вздохнула она. – Еще напишет обо мне что-нибудь этакое, – девушка повела рукой в воздухе, изображая замысловатый кульбит.

– Статья в “Новостях” привлечет слишком много любопытных, – недовольно высказался профессор, – а вам нужно искать мой перстень!

 Кира усмехнулась:

– Не переживайте. Есть у меня одна идея.

– И какая же, позвольте узнать?

– Используем этого вестника в наших целях. Попробуем выманить вашего таинственного вора с помощью интервью.

 Рильон посмотрел на нее с явным сомнением:

– Что-то подсказывает мне, что это плохая идея.

– У вас есть получше, профессор? – хмыкнула Кира.

 Ее уже охватил азарт, какого она сама от себя не ожидала. Потирая руки в предвкушении хорошего развлечения, она направилась в холл. Котята помчались следом, пытаясь при этом ухватить что-то в воздухе.

 “Я буду рядом! – прозвучал в голове недовольный голос призрака. – На всякий случай! Ай, да отцепитесь вы!”

 Перед тем, как открыть дверь, Кира заглянула в зеркало. Поправила кружева на груди, “надела” светскую улыбку и только тогда повернула замок.

– Вы что-то хотели, любезный? – хлопнула ресничками перед носом журналиста.

 Тот, надо отдать ему должное, моментально взял себя в руки. Приосанился и ответил не менее светской улыбкой:

– Прошу прощения за ранний визит, леди д’Анкур, но дело не терпит отлагательств.

 Он снял канотье, учтиво поклонился и затараторил, наступая на девушку и вынуждая впустить его в дом:

– Тит Данасий к вашим услугам, лучший вестник “Новобашенских новостей”. Только свежие новости, и только у нас! Откомандирован нашим редактором, мэтром Жулиском, дабы взять интервью у самой очаровательной леди-детектива этого столетия!

 Кира уперлась одной рукой в дверную раму и старательно удивилась:

– Простите, я не расслышала, кто вы?

 Стиляга немного растерялся:

– Вестник! Я прибыл взять у вас интервью!

– Ах, неужели! – Кира старательно округлила рот и уставилась на журналиста с легким испугом: – Но это же совершенно невозможно! Я не готова! Нужно переменить платье, сделать прическу, выбрать туфельки! Право, сударь… простите, не помню вашего имени. Зайдите к обеду! А лучше к ужину! Или завтра! Да, точно, завтра будет лучше всего!

 Она тараторила так же быстро, как он перед этим. А заодно напирала грудью, вынуждая беднягу шаг за шагом отступать все дальше от двери. Пока тот наконец не оступился, забыв, что у крыльца еще три ступеньки.

 Доски хрустнули. Неудачливый репортер с обреченным криком упал на дорожку и вдобавок приложился затылком о щебень. Шляпа смягчила удар, но изрядно помялась.

 Однако это не остановило акулу пера, уже почуявшего сладкий запах сенсации. Встав на четвереньки, Тит поправил шляпу и решительно кинулся к девушке, уже готовой захлопнуть дверь:

– Леди д’Анкур! Но почему завтра? Что мешает нам поговорить сейчас? Или вы уже обещали кому-то эксклюзивное интервью?

 От такой мысли бедняга покрылся алыми пятнами и дернул галстук, словно тот мешал ему дышать.

– Я заплачу больше! – добавил он, поднимаясь и отряхивая колени.

– Сколько? – тут же отреагировала Кира, вспомнив, что деньги Лоретты начали быстро таять.

 Конечно, стоило обратиться с этим вопросом к профессору, но она не хотела чувствовать себя зависимой от него. Хватит уже и клятвы, данной так опрометчиво. Пока они с Рильоном союзники и играют на одной стороне. Но в любой момент может все измениться.

 Вестник смешался. Он заглянул в свою папку:

– Редактор выделил три золотых…

– За эксклюзивное интервью с лучшим детективом эпохи? – уточнила Кира, упирая руки в бока и даже не подозревая, что копирует Карамель. – Шесть – и не меньше!

– Может, пять? – замялся Тит. – Пожалейте бедного вестника, леди, мне придется добавить недостающие деньги из своего кармана.

 Она смерила его ледяным взглядом с ног до головы и обратно. Потом с видимой неохотой согласилась:

– Ладно, пять с половиной – и эксклюзив твой. Но взамен ты ответишь на мои вопросы.

 Тот явно не ожидал такого поворота событий и слегка приуныл:

– Простите, леди, чем может быть полезен вам бедный вестник?

 Кира улыбнулась, делая вид, что сменила гнев на милость. Впрочем, это было несложно: уж очень потрепанный вид приобрел лощеный красавец после неудачного падения.

– Надеюсь, вам известно об ограблении лаборатории что-то такое, что неизвестно префектуре? – тут она понизила голос, словно делясь некой тайной. – Если так, то мы могли бы помочь друг другу.

– О, конечно, у меня есть кое-что любопытное! – глаза вестника загорелись, как фонари в ночном саду. – Вам известно, что профессора Рильона подозревали в контрабанде?

– Контрабанде зелий? – Кира выгнула бровь.

– Контрабанда зелий – это самое малое, в чем его могли обвинить! – ухмыльнулся вестник во весь рот. – Ходят слухи, что он в своем подвале держал на цепи живого метаморфа! Оттого все его зелья обладали неповторимым эффектом!

 “Бред!” – тут же отозвался Рильон.

 Последние несколько минут невидимый маг торчал у нее за плечом и комментировал каждое слово вестника скрежетом зубов и нелестными эпитетами вроде “шпана”, “идиот” и прочее.

 “Вам есть что скрывать, профессор?” – мысленно осведомилась Кира. А сама всплеснула руками, обращаясь к Титу:

– Да что вы говорите!

 И пошире распахнула входную дверь:

– Прошу, господин Данасий. Чувствую, нас ждет весьма содержательная беседа!

 ***

 Три часа спустя модный вестник “Новобашенских новостей” покинул не слишком гостеприимный дом, в котором его, вопреки всем обычаям, даже не угостили чаем. При этом сама хозяйка ела и пила за троих на глазах у бедняги, заставляя того давиться слюной. А еще в гостиной царил полумрак из-за плотно задернутых штор, а треклятые лампы светили ему прямо в глаза!

 Теперь он чувствовал себя не только смертельно голодным, но и выжатым досуха, будто пережил допрос с пристрастием. Устало залез в ожидающий экипаж, приказал кучеру ехать к редакции и раскрыл свои записи.

 Невеселая улыбка скользнула по губам молодого человека: похоже, это не он брал интервью, а у него. Леди Лоретта опасная женщина! Так ловко выпытала у него все, что он знал об ограблении, до последней мелочи. А взамен отделалась общими фразами. Не рассказала ничего существенного ни о себе, ни о деле, ради которого прибыла в Новую Башню.

 Мэтр Жулиск будет весьма недоволен такой работой. Пять с половиной золотых ушли в никуда. Впрочем, еще не все потеряно.

 Улыбка Тита стала шире и самодовольнее: ему не впервой рыться в грязном белье публичных особ и высасывать из пальца сенсации.