Название: Ворон ворону глаз не выклюет. Том I

Автор(-ы): Алина Рун

Ссылка: https://author.today/work/54991

Часть I. Глава № 1. Очищающее пламя

Отрывок из потрёпанного журнала.

Запись № 1:

«…говорил: “Нет более жалкого зрелища, чем герой, о подвиге которого никто не узнает”, но я не ради признания копаюсь в выгребной яме, называемой Древними. Моя задача – разузнать их слабости и методы уничтожения, проложить тропу, по которой когда-нибудь пойдут десятки, а то и сотни таких, как я. Но пока мне приходится воевать в одиночку. Если кому-то расскажу о своей миссии – заклеймят беззаконником и потащат на костёр, поэтому все кровью добытые знания я могу доверить лишь бумаге.

Итак, первый и самый опасный Древний в моём списке – Предвестник. Знаки указывают, что скоро он пробудится под Дарнеллом…»

Угол листа обгорел.

***

Вывеска паба «Хмельной кабан» тихонько скрипнула на ветру, приветствуя гостя. Виктор не торопился воспользоваться приглашением: он вынул из кобуры револьвер и осторожно заглянул в окно – оно располагалось высоко, но и его рост немаленький. Для места, которое можно назвать сердцем любой деревни, в нём было слишком безлюдно. На столах остались кружки с недопитым алкоголем, стулья стояли в беспорядке, а некоторые упали на пол – посетители бежали из здания в спешке, как при пожаре.

Табличка на двери зазывала отведать свиные рёбрышки и запить их пинтой тёмного по скидке – а хорошее ведь предложение, жаль, что Виктора никто не обслужит. Он открыл дверь пошире, и солнечный свет немного разогнал полумрак. Это место почти не изменилось за десяток лет: всё те же пропахшие табаком деревянные панели на стенах, дубовые столы и стулья, даже череп кабана с внушительными нижними клыками так и висел на видном месте – над барной стойкой. Старая черепушка помнила ещё, сколько Виктор выпил кружек сидра и сколько глупостей после этого совершил, когда приходил сюда в годы ученичества. Но сейчас не время для ностальгии.

На всякий случай Виктор проверил подвал и второй этаж, где располагались комнаты хозяев, но так никого и не встретил. Пока всё тихо, нужно поискать информацию, которая могла бы прояснить, что случилось в деревне Форменн. Начать стоило с кассы: счётного аппарата в такой глуши, конечно, не было, так что Виктор опустился на колено и присмотрелся к ящикам под столешницей барной стойки. Одна из дверец выглядела крепче остальных, да ещё была заперта на ключ. Недолго думая, Виктор выломал дверцу – редкий замок мог потягаться с его силой. В верхнем выдвижном ящике стопками лежали блестящие шиллеты, а в нижнем – кассовая книга. Список заказов и долгов обрывался на вчерашнем дне. Тогда-то, видимо, всё и произошло.

Взяв увесистую книгу подмышку, Виктор вышел на улицу. С годами деревня стала только краше: солому на домах сменила черепица, ещё больше разросся плющ на стенах, а вдоль дорог появились цветущие клумбы. И ведь куда ни глянь, всюду остались следы былой жизни: на верёвках сохнет бельё, у пруда валяются удочки, а у колодца – вёдра. В такой благолепной картине не хватало одного – самих жителей Форменна. Исчезли, как по щелчку, оставив после себя несколько тел.

Статуя Поющей девы стояла на центральной площади как ось, с которой начинались все улицы, так что заплутать было трудно. У ног Девы голова к голове лежали одиннадцать человек, они походили на лепестки цветка, который распустился на клумбе вокруг статуи. В том, что местные стали жертвами ритуала, сомнений нет: беззаконники оставили издёвку – намалевали на щите Девы глаз, обвитый щупальцами. Левиафаны, точно они.

В тени распахнутых каменных крыльев трудилась пара адептов Пепельной судии: они осторожно закутывали тела в серые саваны, стараясь не касаться оголённых участков кожи – боялись схлопотать себе на голову проклятье. Трое учеников в таких же серых одеяниях таскали с поленниц брёвна для погребального костра и тихо перешёптывались между собой: «Неужели дух Дикой Кэйшес вызывали? А вдруг чёрта? Как бы сами трупы не встали!» Одного человека не пугали мертвецы: стоящую чуть в стороне девушку в дорожном платье кофейного цвета и накинутой поверх плеч пелериной. Под её горлом поблёскивал Дар Квадранты: рубин в объятиях золотых крыльев галстука-боло.

– У страха глаза велики, да? – мисс Тарнетт тоже заметила, как обеспокоены их временные помощники. – Это мы с вами по роду службы успели насмотреться на всевозможные нарушения Непреложных законов, от которых волосы встают дыбом. А простых людей может напугать и такая мелочь.

Она замолкла и как-то странно уставилась на лежащую среди незабудок селянку. Рыжие волосы обрамляли бескровное лицо и порезанную шею, как рама – предсмертный портрет. Убитая была так похожа на мисс Тарнетт, что легко обмануться и представить, как та сама лежит среди цветов, истёкшая кровью. Но Виктор не позволит кому-либо навредить его хранимой.

– Я нашёл в пабе кассовую книгу, – Виктор хлопнул ладонью по корешку. Пусть он и не дрожал от страха, как остальные, но всё же место это нехорошее, лучше поскорее с ним закончить. – Последнюю запись в ней оставили вчера, около девяти вечера.

Мисс Тарнетт так углубилась в свои мысли, что голос Виктора заставил её вздрогнуть. Она убрала за ухо прядь, вылезшую из пучка на макушке, и с заметным трудом перевела взгляд с мёртвой селянки на своего Хранителя.

– Отличная находка, мистер Раймонд, – улыбка мисс Тарнетт была приятнее любой похвалы. Книгу она передала кучеру, чтобы тот отнёс улику в дилижанс.

– Ещё я насчитал двадцать шесть домов. Во дворах не осталось животных, похоже, Левиафаны увели их за собой.

– На столько домов всего одиннадцать жертв? – мисс Тарнетт нахмурилась и прикусила кончик карандаша. – Левиафаны переманивают к себе всё больше людей. Скоро они начнут опустошать не только деревни, но и города, – она нервно усмехнулась.

– Такая толпа должна была оставить много следов. Мне проверить окраину? – Виктор положил ладонь на рукоять палаша, намекая, что он готов казнить беззаконников на месте, если потребуется.

– Нас попросили упокоить мёртвых и убедиться, что здесь безопасно для работы полиции, а не бегать за преступниками по лесу. Это ведь не просто убийцы, а Левиафаны. Сами знаете, на какие сюрпризы они способны.

Виктор не спорил. Желание хранимой для него закон.

Чем жарче припекало солнце, тем назойливее жужжали мухи, привлечённые запахом мёртвой плоти. Виктор не глядя поймал самую надоедливую и платком вытер пот со лба. Рука так и тянулась расстегнуть пуговицу на вороте мундира, но Хранитель всегда должен выглядеть безукоризненно – это одно из многих правил, которым он обязан следовать. А ведь после трёх месяцев жизни на севере Виктор думал, что соскучился по теплу.

Ленивую рутину нарушили крики: кучер бежал к статуе Девы с такой скоростью, что с головы слетела кепка-восьмиклинка. Не успев отдышаться, он сбивчиво рассказал, как видел людей на окраине деревни, у леса. Кажется, вооружённых, но кучер не стал присматриваться и сразу дал дёру.

– Готов поспорить, они хотели подловить нас на выезде, – Виктор обменялся с мисс Тарнетт многозначительными взглядами. – Скорее всего, поэтому они так поглумились над Поющей девой, чтобы сюда точно приехало как можно больше квадрианцев.

Прикрыв рот записной книжкой, мисс Тарнетт едва слышно прошептала: «Думаете, кто-то слил информацию, что в Дарнелле планируется сход приближённых?» Виктор кивнул. Если Левиафаны хотели подловить мисс Тарнетт, то они выбрали отличное место для приманки: Форменн стоял неподалёку от Дарнелла, но при этом достаточно отдалённо от других поселений, чтобы помощь не успела подоспеть. Но кем был доносчик? Один из адептов, возможно, даже из тех, кто сейчас пугливо озирался на каждую тень? Или предатель затесался среди полиции, всё-таки запрос очистить Форменн поступил именно от них.

– Мистер Раймонд, вы видели где-нибудь конюшню? – мисс Тарнетт убрала книжку от лица и вернулась к обычному тону. – Надо спрятать лошадей, а то ведь прирежут, чтобы мы далеко не ушли.

– У паба. Само здание выглядит крепким, можете переждать в нём вместе с остальными.

Мисс Тарнетт кивнула и обернулась к перепуганным адептам. Сцепила руки за спиной и вытянулась по струнке – переняла позу то ли у Виктора, то ли у своего отца. Надеялась так прибавить себе суровости, чтобы компенсировать юный возраст и миловидную внешность, из-за которой её редко воспринимали всерьёз.

– Господа, вам придётся ненадолго прерваться! Предлагаю обождать в пабе, пока мистер Раймонд не убедится, что нам не угрожает опасность. Не беспокойтесь, я тоже готова защитить ваши жизни, – и мисс Тарнетт с улыбкой достала револьвер. Ей было не привыкать к нападениям то головорезов, то беззаконников. А вот как себя поведут адепты, которых они впервые встретили сегодня утром в соседнем городе, когда получили сигнал о помощи, предугадать сложно.

Блестящее на солнце дуло револьвера отбило желание спорить, если оно было, и мисс Тарнетт повела людей к пабу. За свою хранимую Виктор не переживал, та знает, как организовать оборону, но главной линией защиты придётся стать ему самому.

Гнедая двойка, запряжённая в дилижанс, и ещё несколько лошадей ждали хозяев у въезда в Форменн – к счастью, все живые и здоровые. Виктор запрыгнул на козлы повозки и дёрнул вожжи, а верховых позвал за собой командой. Животные подняли уши на звук, с неохотой оторвались от лужайки и побрели следом за повозкой. Конюшня при «Хмельном кабане» была небольшой, места хватило впритык, но Виктор потрепал коня меж ушей и пообещал, что ему с соседями недолго томиться в тесноте.

Осталось дело за малым: подняться на вышку с колоколом и выжидать. Уютный, светлый, будто сошедший с рекламного плаката Форменн вызывал тревогу своими цветущими и неестественно тихими улочками. Виктор заметил подозрительное движение у окраины деревни, которая почти касалась леса: из тени елей одним за другим появились люди, они шли в сторону Форменна беспорядочной толпой, но в едином темпе, как заведённые мехатроны. Много их было, не меньше сорока человек.

«Решили задавить пушечным мясом?» – Виктор заметил, что на севере Левиафаны часто пользовались подобной тактикой.

Селяне с вилами не ровня Хранителю, но нельзя относиться к врагам несерьёзно. Пара одержимых несли в руках лёгкие охотничьи арбалеты, от них стоило избавиться в первую очередь. Выстрелы из револьвера грохотом разорвали тишину, и охотники рухнули на землю, скрылись за высокой травой. Никто не пытался поднять их оружие; жители Форменна продолжили наступать, не останавливаясь ни на мгновение. На всех револьвера не хватит, да и не хотелось тратить на одержимых драгоценные патроны.

Из своего наблюдательного пункта Виктор успел хорошо изучить поселение. Он бежал по дворам и огородам, перемахнул через забор и приземлился на клумбу разноцветных незабудок ровно перед наступающей толпой. Выпростав палаш, Виктор рассёк горло ближайшему мужику раньше, чем кто-то успел среагировать на его появление. В последний момент он увернулся от молота кузнеца в длинных кожаных крагах, и тут же ответил смертельным ударом в спину. Лезвие палаша насквозь проткнуло женщину с вилами, после неё – подростка с серпом.

«Другого выхода нет», – убеждал Виктор себя, пронзив сердце девушки в цветочном платье.

«Осквернённые души невозможно спасти, только очистить огнём», – повторял он слова адептов Пламенного судии, а они лучше знают, как поступать с беззаконниками и жертвами их козней.

«Я должен защитить мисс Тарнетт. Рано или поздно она найдёт способ, как всё исправить», – и Виктор пинком отпихнул от себя старика, у которого жилет с рубахой уже были заляпаны кровью. Возможно, этот мужчина – один из тех, кто оставил жуткое подношение у ног Поющей девы.

Потихоньку Виктор заманил одержимых в узкий переулок, к колодцу, который приметил заранее. Колодец тот был добротным: обод выложен из сероватого камня, с черепичной крышей и здоровенным колесом – об это самое колесо Виктор разбил голову мужика, который пытался накинуться на него со спины. Колесу ничего не сделалось, а вот шея одержимого хрустнула так, что он с земли больше не поднялся. Схватив пустое увесистое ведро, Виктор запустил его в мельника, пока тот не успел швырнуть топорик.

Вокруг становилось всё больше пустых и лишённых какого-либо выражения лиц. Лучше отступить, пока ещё было куда. Виктор плечом выбил калитку и со всей силой приложил дверцей самого настырного из преследователей. На пне стоял горшок с кустиком герани, он снарядом полетел в голову залезшего на забор парня. Ещё несколько трупов осталось на каменной дорожке, ведущей к крыльцу дома, кровь залила лоскутный коврик в прихожей, отрубленная голова упала в камин гостиной, рядом с поленницей Виктор прихватил кочергу и метнул её в наступающую толпу – в кого-то, да попадёт.

Врагов становилось всё меньше, но никто не собирался отступать. Виктор уходил всё глубже в дом, пока не оказался в столовой. Удар топором он принял на стул – били с такой силой, что лезвие застряло в сидении, – и резанул палашом в ответ. Отступил на шаг, готовый заблокировать следующую атаку, но защищаться было не от кого. Виктор настороженно выглянул на улицу, следуя по тропе из мертвецов. Кажется, он прирезал всё население Форменна.

«Не о таком возвращении я мечтал», – Виктор вздохнул и вытер тряпкой клинок палаша. К лицам своих жертв он старался не присматриваться, не хотел увидеть среди них кого-то знакомого. Отметил только, что детей среди одержимых не было; Левиафаны забрали их с собой, чтобы вырастить по своему подобию. Но куда подевались сами беззаконники? Наблюдали за резнёй издалека? Или ушли распространять хаос в новых поселениях?

Форменн вернулся к обманчиво безмятежной тишине. На всякий случай Виктор прошёлся вокруг «Хмельного кабана» и удостоверился, что рядом нет подозрительных личностей. Он постучал в дверь паба и позвал мисс Тарнетт, но не дождался никакой реакции. Нахмурился, постучал ещё раз, теперь уже громче. Вместо двери со скрипом приоткрылись ставни на окнах: один из пепельных адептов выглянул проверить, точно ли это Виктор, а то ведь беззаконники могли украсть чужой голос. Ещё пара минут возни и проход наконец-то открылся. Своего спасителя встречали кучер, адепты с учениками, но не мисс Тарнетт.

– С приближённой всё в порядке?