По семьям меня по разным помотало, конечно. Люди, в основном, попадались такие, кто желал нажиться. Им для себя была крайне необходима та выплата, что давалась на мое содержание. Да я с радостью превеликой сбегал от них куда подальше, возвращался в приют, но знал – подобное случится снова. Нигде долго не задерживался, ожидая, когда же мне уже стукнет восемнадцать, и я смогу вырваться. Эту квартиру, в которой я сейчас живу, я получил еще от государства. И не желаю менять что-то в своей бытности. Пока что уж точно.

Надеюсь, эта особа, что сейчас лежит в одной из комнат, не перевернет всю мою жизнь вверх дном. Почему я вообще притащил ее к себе, а не отвез в больницу, как попросил прохожих сделать с Хоровитцом? Но, черт, я должен быть осторожен. Она могла видеть мое лицо, когда я стрелял. Даже сейчас есть вероятность того, что меня будут искать, ведь я, в какой-то мере, похитил девочку. Но вряд ли кто-то даже задумывается о том, кто я на самом деле, и на что способен.

Я опустился на диван и оперся о колени. Спина слегка ныла, будто я ее надорвал, но эта боль была скорее приятной. Потому что, испытывая ее, я понимал, что это ничто в сравнении с моим детством. И все же, грех жаловаться на него, да вспоминать то далекое прошлое. Я не могу сказать, что события из детства испортили мою жизнь – нет. Без того, что происходило, я не стал бы тем, кем являюсь, а меня нынешнее положение вполне устраивает.

Подумав о том, что сейчас я мог бы сидеть в каком-нибудь офисе перед ноутбуком, делая очередной отчет придурку-боссу, или вовсе разносить подносы в дешевом ресторане зажравшимся посетителям, меня передернуло от отвращения. Боже, спасибо моему детству, что я теперь так ненавижу людей.

Я слишком долго не вспоминал прошлое, напрочно засунув все эти мысли в ящик. Возможно, потому, что эйфория после завершения работы не оставляла меня на какое-то время, и я спокойно радовался жизни. А в напряженные моменты метал ножи в шкаф напротив дивана, попадая острием лезвия прямо в деревянные полки над телевизором. Остальное время я либо разрабатывал план действий, когда мне поступал заказ, либо пялился в монитор, начищая дуло пистолета. Наверное, по этой причине я и не пытался думать о моей, так названой, прошлой жизни. А сейчас… Что сейчас? Сейчас я конкретно накосячил, от чего не могу собрать мысли воедино, не зная, что предпринять в сложившейся ситуации. Я попал в западню, из которой есть лишь один выход – убить Адама Хоровитца и каким-то образом избавиться от его девчонки. Но как это сделать?

На мобильном заиграла мелодия, жутко бесившая меня своим писком, и я взглянул на дисплей, на котором высветился номер человека, заказавшего Адама. Я тяжело вздохнул и сглотнул ком в горле.

Нет, мне не было страшно, я, наверное, никого в жизни не боялся, кроме воспитателей в приюте. Просто я не находил слов – признаться, что ты, самый лучший киллер в городе, промазал. Черт!

– На связи, – коротко ответил я, поборов дрожь в голосе.

– Ты покончил с ним?

– Возникла небольшая неувязочка. Он был не один. Сегодня он решил поехать в офис со своей женой. Пуля ранила обоих, но никто не погиб.

– И где они сейчас? – Голос ни на толику не изменился. Как был холоден и груб, таковым и остался.

– Девчонка у меня. А Хоровитц в одной из больниц. Я собирался завтра заняться этим и…

– Забудь. Твои услуги нам больше не нужны. Всего хорошего.

– Н-нам? – спросил я, но уже слышал короткие гудки.

Подорвавшись с места, я заглянул в спальню и выудил на белый свет все папки с документами на своих жертв. Сверил места работы… Вот черт! Да человек двадцать из них работали на одного и того же человека! Это может сыграть со мной злую шутку, если уже не ведется охота. Но даже несмотря на все это, я чувствовал, что обязан закончить свою работу и убить Хоровитца. Потому что должен сохранить свою репутацию, иначе с карьерой можно завязывать.

***

Одри

Я открыла глаза и поняла, что снова и, главное, до сих пор лежу на той же сраной деревянной кровати с колючим одеялом, которое, на этот раз, оказалось подо мной. Боль в плече я ощутила сразу, а перед глазами стояла кровь, в которой была почти вся моя рука. Голова слегка закружилась, когда я приподнялась, облокотившись на спинку, и я на пару секунд закрыла глаза. Когда вертолеты почти закончились, снова распахнула веки.

На этот раз, у меня было больше времени оглядеть обстановку. Рядом с кроватью никто не стоял, не наблюдал за мной и не старался запугать. Голубые глаза незнакомца прочно въелись в память и ужасали, когда я вспоминала их. А лицо… Он красив, без сомнений, но эта его красота больше пугала, чем завораживала.

На мгновение почудилось, что пахнет чем-то домашним, но запах быстро испарился, когда я услышала бормотание откуда-то из-за двери. Я неспешно подошла к ней и ухо к дереву, стараясь вслушаться, но ни слова разобрать не смогла. Все, что происходило там, за пределами этой комнаты, было мне неизвестно. Я надеялась, что когда-нибудь станет, потому как меня ужасала только сама мысль о том, что я никогда отсюда не выберусь. А если это и произойдет, то лишь ногами вперед. Потому что я не знала, что мужчина пожелает сделать со мной.

Он может все. Он сильнее меня физически. Поэтому, если ему приспичит наладиться моим телом, слизать с меня все соки и грубо взять, то так оно и случится. Но в этот раз я буду отбиваться, как никогда. Это не Адам, который угрожает моим родителям, а лишь наемник. И если он убьет меня, но мои родители будут живы, я буду спокойна.

Меня радовало, что он не идет ко мне – значит, сейчас я ему не интересна или даже, может, не интересна вовсе. Но эта радость испарилась, когда я услышала громкие шаги в мою сторону. Я резко запрыгнула обратно в кровать, накрылась противным пледом и развернулась к стене. Я не желала снова воочию наблюдать это лицо и его бледные холодные глаза.

Меня начало трясти, и я ощутила озноб, когда мужчина вошел. Я чуть ли не автоматически задержала дыхание, будто из-за этого похититель быстрее покинет меня. Но, осознав глупость сего действия, осторожно и медленно задышала словно, на самом деле, сплю.

Мужчина не задержался рядом со мной. Я ощутила, как он ненадолго остановился около кровати, но, видимо, поняв, что я не стану говорить с ним, покинул помещение. После послышался скрежет в замке, но не в дверном. Кажется, с обратной стороны висел замок, который мужчина запирал, прежде чем уйти куда-то.

Я заранее знала, что дверь закрыта, потому даже не пыталась дернуть ручку, но не подозревала, что все настолько серьезно.

Поднявшись, я остолбенела. На деревянной тумбочке, находившейся у изголовья кровати, стоял поднос с едой, на котором была еще и ложка. От кружки, наполненной какой-то горячей жидкостью, исходил пряный аромат, а в металлической тарелке находилось что-то наподобие молочной каши.

Нельзя есть то, что приносит этот изверг. Он решил меня отравить – никак иначе. Потому от чая, или что там в этой сраной кружке, исходит такой запах.

Я подошла к окну и отодвинула жалюзи в надежде, что мы окажемся на первом или хотя бы втором этаже, чтобы я смогла разбить стекло и беспрепятственно выбраться наружу, но, оказалось, мы на третьем, и если я попытаюсь спрыгнуть вниз, могу переломать все кости или даже шею, что чревато летальным исходом. Потому окно – не вариант.

У меня появилась еще одна идея, когда я снова взглянула на поднос с едой, и я намеревалась выждать момент, в который смогу хотя бы попытаться воплотить задуманное.

Вновь послышались шаги в мою сторону. Я прижалась к стене так, чтобы, когда дверь открылась, меня не было видно. Руки потели, и ложка, которую я крепко сжимала в ладони, была готова вот-вот выскользнуть на пол, и звук удара рассказал бы этому убийце все, что я задумала. Надо держать себя в руках. Надо перестать трусить. Мне нужно всего лишь ударить его, постараться причинить боль этим безвредным, на вид, столовым прибором, и пока мужчина будет потерян из-за неожиданности, выбежать из комнаты и позвать на помощь. Найти выход. Вырваться из логова.

Замок открылся, и дверь тихонько отворилась, будто садист боялся меня разбудить. Я же подложила под одеяло подушку, соорудив все так, словно лежу в кровати. В первое мгновение он и не поймет, что меня там нет.

Я заранее отмела вариант с тем, чтобы стукнуть подлеца подносом, на котором тот притащил еду. Вряд ли он причинит ему вред – башка у такого человека должна быть крепкой.

Парень вошел внутрь и двинулся к тумбочке. Я выдохнула и кинулась на него, обхватив его шею одной рукой, а второй загнала ложку меж ребер так глубоко, насколько хватило силы. Я просто-напросто повисла на мужчине, когда он наклонился вперед, а затем скинул меня на пол. Приземлившись вполне удачно, я ощутила лишь боль в плече и боку, но, не теряя времени, подорвалась на ноги, чтобы выбежать наружу. Я миновала открытую дверь, вынеслась в широкий коридор со стенами, отделанными красным деревом, и остановилась у входа в зал.

Мое внимание привлекли ножи, торчащие из шкафа. Это мой шанс. Я могу вооружиться одним из них и спастись! А потом я сбегу из этого чертового города.

Я ринулась в сторону шкафа, но в этот момент меня нагнал убийца. Я попыталась увернуться от цепких сильных рук, ведь не желала, чтобы он касался меня. Рана на плече начала кровоточить, и алая жидкость спускалась по руке, капая на ламинат.

– А ну стой, – закричал он, схватив меня за лодыжку, когда я запрыгнула на диван, и потянул на себя.

Я не удержалась на ногах и полетела вниз, стукнувшись головой о спинку кожаного дивана. Когда я распласталась на полу, надеялась, что мужчина поднимет меня за руки и отведет обратно, но он сделал то, от чего спина будет какое-то время болеть – потащил прямо по полу, крепко вцепившись в ногу. Я даже стукнулась о порог в дверном проеме комнаты, где меня держали, а волосы волочились где-то позади.

– Отпусти меня, придурок! – Я закричала на мужчину, и он, все это время держа себя в руках, озлобленно развернулся и посмотрел на меня.

Его глаза же налились кровью, как это периодически бывало у Адама, и убийца кинулся сверху на меня, схватив за запястья и прижав их к полу. Я попыталась вырваться, но сил не было, да и плечо болело. Я медленно повернула голову и посмотрела на пол рядом с собой и немного позади – там была кровь. Чертов изверг! Лучше бы прикончил меня сразу, как притащил сюда. Или вообще не делал бы этого.

– Вот как ты благодаришь меня за то, что все еще жива? – Он слегка приподнял мои руки, а затем прижал обратно к полу, стукнув кисти. Я пискнула, но сдержала стон, что так и рвался изнутри. – Или ты решила раздразнить меня, чтобы я сделал что похуже? Ты этого хочешь, милочка?

Я вытаращилась на него во все глаза, перестав сопротивляться, и оторопела. Он сейчас изнасилует меня, да? Причинит такую же боль, как и Адам. Видимо, все мужчины такие, без исключения…

Но он лишь дернул меня на себя так, что я привстала, а затем поднялся сам, помогая мне. Я плюхнулась на кровать и осталась одна, а дверь с треском захлопнулась.

– Что б ты сдох! – закричала ему я, но никакой ответной реакции не последовало.