Данная книга является художественным произведением, не пропагандирует и не призывает к употреблению наркотиков, алкоголя и сигарет.

Редактор К. Д. Кузнецова

Дизайнер обложки К. А. Лебедев

© Алина Горовенко, 2021

© К. А. Лебедев, дизайн обложки, 2021

ISBN 978-5-4496-7014-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Благодарности

Спасибо огромное моему любимому мужу, Денису Горовенко, который в меня верил и подбадривал меня всё то долгое и непростое время, пока из меня рвался наружу этот роман. Именно с ним я испытала те незабываемые чувства и эмоции, что переполняли героев книги. Та любовь, ради которой стоит жить. Те будоражащие поцелуи в открытую ладонь и запястья.

И вот моё толкование понятия любви. Любовь – это желание вдыхать запах его кожи снова и снова.

Такая любовь – неисчерпаемый источник для творчества.

Я желаю всем непременно встретить такую же сильную магнетическую любовь, от которой сносит голову и хочется писать книги!

Я благодарна за то, что мне довелось вести доверительные разговоры с Александром Прохоровым. Его мироощущение и тонкое восприятие мира стали для меня толчком к чему-то новому. К самопознанию. Я старалась постичь все секреты мирозданья и понять смысл бытия. Он очень точно чувствовал мои настроения и неустанно повторял, что творчество для меня – всё. Я должна продолжать заниматься им, поскольку именно сам процесс вызывает у меня ощущение счастья. У него были свои взгляды на счастье. Но, если представить, что мы не более чем простые люди, то понятие счастья вполне реально. Оно существует. Так давайте будем просто людьми с вероятностью рано или поздно стать счастливыми!

К сожалению, сам Александр так и не смог достичь этого эфемерного понятия. Он умер от передозировки наркотиками. Спустя многие годы это по-прежнему вызывает у меня тоскливую боль в груди. Во всех словах, что он присылал мне, сейчас я без сомнения вижу предчувствие собственной гибели.

Поэтому я обращаюсь ко всем, кто прочтёт эту книгу. Пожалуйста! Какие бы тайные миры вам не открывались во время прихода – прекратите принимать наркотики! Ради своего будущего и ваших близких!

Отдельное спасибо я хочу сказать своему редактору. С этой потрясающей девушкой я познакомилась в институте, мы вместе учились на филологическом отделении. И, когда я закончила написание этого романа, я первым же делом вспомнила о ней. Она уже тогда, в столь юном возрасте, зарекомендовала себя как невероятно ответственный и трудолюбивый человек, доводящий всё до самого конца. Она очень способная и умная. Она была нашей старостой и всё время ругалась на меня за прогулы. Как знать, если бы я, как она, посещала все занятия и выполняла все работы, может, из меня тоже вышел бы неплохой редактор. Но мне, конечно, редактура не так интересна, как ей. И во многом благодаря её интересу и преданности делу она стала не просто неплохим редактором, а лучшим!

Забавно, но, когда в студенческие годы я делилась с одногруппниками своим первым осознанным романом, больше всего я боялась именно её мнения. Мне всё время казалось, что К.К. – вся такая серьёзная – подумает обо мне, что я какая-то ненормальная, пишу полную ерунду. И это вместо того, чтобы ходить на учёбу! Но ей понравилось, и, может, поэтому она с такой лёгкостью согласилась на сотрудничество уже сейчас, спустя годы.

Спасибо К. К. за то, что она моментально согласилась редактировать мои произведения! За её кропотливый труд и обоснованную критику. Я считаю, что вместе мы чудесно провели эти месяцы, корректируя и доводя до ума эту книгу. Теперь я не боюсь назвать этот роман полноценным. Он лучшая версия себя благодаря нашим совместным усилиям.

Часть первая

Анабель

Мои слова – это бурная река,

И цель у меня одна:

Писать то, что диктует рука.

1

– Полный вагон людей, слишком занятых, чтобы просто взглянуть в окно.

– Мм? – я оторвала свой взгляд от стекла, покрытого многолетними пятнами и тонкими трещинками.

– Каждое утро я проезжаю один и тот же маршрут в надежде встретить хотя бы одного человека, который не будет столь увлечён сумасшедшей пляской жизни.

По диагонали сидел мужчина с лёгкой щетиной, взъерошенными волосами, в неброской одежде. Он отличался от окружающих людей, спешащих на работу в деловых костюмах и галстуках. Было что-то в нём небрежное, выделяющее творческого человека из заурядной серой массы. У него на коленях лежал увесистый фолиант большого размера, обтянутый коричневой кожей. По краям торчали потрёпанные обрывки листов разного цвета и размера с пометками.

– Много таких людей вы уже встретили?

– Достаточно, чтобы набралось историй на небольшой сборник, – сказал он, указывая на книгу, полную рукописей. – И недостаточно, чтобы оценить всю прелесть пролетающего вида за окном.

– Вы писатель?

– И довольно-таки неплохой, смею утверждать.

– Довольно смело для человека, который просто крадёт чужие истории, – возразила я.

– Более того, я краду чужие жизни, – заговорщицки подмигнул он мне, нисколько не обидевшись.

Я уже ехала достаточно долго, чтобы обратить внимание, как пригороды оставались позади, леса сменяли поля, устремляясь к очередному городу, где одна серая масса людей выплывет из вагона электрички, а другая придёт им на смену.

– Ну а вы? Какая у вас история? – спросил он меня, принимая удобное положение в готовности услышать мой рассказ.

– Моя история ещё не началась.

– Как же так? – он был заинтересован ещё больше. – Я вижу внушительных размеров чемодан при вас, это уже говорит о многом.

– Мой чемодан внушителен, а вот мой багаж – напротив. Вам как писателю должно быть понятно. Я еду туда, где смогу написать свою историю.

– Иносказательно?

– Нет, буквально. Я, так же как и вы, хочу написать что-то действительно стоящее.

– Значит, писательница?

– Это единственное, что имеет смысл. Писать. Вы согласны? – я рассматривала этого мужчину во все глаза, не боясь выглядеть бестактной.

Лицо не выдавало его возраст: он был достаточно молодым, но щетина и мелкие морщинки вокруг глаз придавали ему мудрости и удручённости опытом.

– Более чем. Почему же вы думаете, что сможете написать что-то стоящее где-то в другом месте?

– Разве вы не делаете то же самое? Этот поезд – ваш пункт назначения. Мой пункт назначения – небольшой пригород с красивым названием Mellow Foliage¹, прекрасный в своей утопической идиллии.

– Утопия реальна, она словно тень следует за человеком. По своей природе людям свойственно доводить всё до абсурда, драматизировать, идеализировать. Утопия – как понятие устарело, на мой взгляд, на смену ему пришёл перфекционизм. А где перфекционизм, там и разрушение. Противоположности всегда притягиваются.

– Верно, – улыбнулась я.

– Так что же является вашей конечной целью?

– Доказать, что утопия – эфемерна.

– Как и жизнь в целом, – заметил писатель.

– Как и жизнь в целом, – подтвердила я.

– Вы достаточно смелая для столь юного дарования. Сменить город ради творческого вдохновения – весьма серьёзно на первый взгляд. Что навело вас на мысль об этом?

– Каждый писатель творит по-своему, вам это известно. Для меня всегда было мукой писать о себе. Поэтому я позволю себе влиться в чужой поток событий и просто наблюдать за другими. Вы замечали, что жизнь обычного писателя довольно-таки скучна?

– А жизнь других не стоит на месте. Мы лишь сторонние наблюдатели.

– Некоторые думают, что писать – это запереться в четырёх стенах и излагать всё, что придёт в больную голову. Но оказалось, что воображение – тот ресурс, который требует постоянного пополнения. Вы понимаете меня? Он ограничен, – подытожила я.

– Когда я впервые задумался над тем, что значит быть писателем, я вдруг понял, что это – быть Богом, не меньше. Мы создаём свою Вселенную, мы вершим чужие судьбы. Но самое главное наше сходство с Богом – это то, что мы, как и сам Бог, – в совершеннейшей зависимости от своего создания. Мы зависимы от своих героев, ведь каждый из них – это вполне себе реальный человек, иначе нам никто не поверит! И мы должны внимательно наблюдать за тем, что из себя представляют эти самые люди в реальной жизни.

– Откуда вам знать, что мы не персонажи чьей-то книги? – поинтересовалась я.

– Напротив, мне бы хотелось, чтобы это было именно так. Тогда это означало бы, что у нашей жизни есть смысл.

Мы с писателем прекратили наш наигранно философский разговор. Наверное, он красовался передо мной, стараясь выглядеть большим интеллектуалом. Я же в свою очередь стремилась поддерживать эту игру. Словно мы два мастера своего дела, постигших азы тайного искусства.

Признаться, что у меня, как и у любого другого человека, есть своя история – было равносильно хвастовству. Всё было довольно-таки запутанно. В двух словах не объяснить, поэтому я не стала вдаваться в подробности. Тем более что эта история началась, когда мне не было еще и трёх лет. Точнее это была только предыстория.