Ты знаешь прекрасно, что не сможешь больше быть таким сильным, злым и мощным, лишь только пустишь меня хотя бы на минутку в свое сердце. Ты сразу обмякнешь, сделаешься уязвимым и даже беспомощным. А это не в твоих правилах, ведь ты привык быть покорителем, а не покоренным. И ты ходишь по краю, не пуская меня в свою жизнь и, в то же время, держа под прицелом своего взгляда, не давая отойти от тебя на слишком далекое расстояние. Ты пробуешь забыться и забыть. Другие женщины, они все очень красивые, дорогие, словно лучшие сорта вин, и ты их дегустируешь одну за другой, но отхлебнув глоток, пить до дна не желаешь. Ты хочешь меня. Никто и ничто не разубедит меня в обратном. Я знаю это. Я это узнала сразу, заглянув впервые в твои глаза. Хочешь так сильно, что это желание пугает тебя. Ты любишь меня. Любишь, но никогда не скажешь мне этого, более того, ты не скажешь этого даже самому себе, ибо подпишешь себе смертный приговор. Ты знаешь, что сознавшись в подобном, ты уже не сможешь жить, как прежде. И ты очень хотел бы мне рассказать о многом – о себе, о жизни и счастье, добре и зле, ибо знаешь, что я, как никто другой, поняла бы тебя, ведь мы с тобой одной крови. Но ты молчишь, потому что чувствуешь – я твоя погибель. А ты моя. Ты любишь и ненавидишь меня за это.
И мы молчим, унося в сердцах тонны нежности друг к другу.