1. И творит чёрт благо.

Посвящается Cradle of Filth.

Школа в Больших Устенях была так себе, – большое двухэтажное здание из бруса, обросшее корпусами, как осьминог щупальцами. Педагогов не хватало: физику с грехом пополам преподавал единственный математик Фёдор Фёдорович, а что говорить о таких предметах, как например, астрономия, то их вообще не было. И всё-таки Лада настояла на том, чтобы их с Русом сын учился в школе. Реус был страшно не доволен её решением, но покорился, когда Лада сказала, что Жар обязательно должен вращаться в кругу своих сверстников. И вот четыре раза в неделю Лада увозила Жара в школу на джипе по утрам, а Реус привозил его домой по вечерам. Так длилось три года, пока Реус не подарил сыну в день его десятилетия огненно рыжего жеребёнка. И теперь Жар самостоятельно преодолевал двадцатикилометровый путь до школы и обратно.

Вообще и Лада, и Реус, и их сын тяготели к лошадям. Недолго думая Реус приобрёл себе жутко злого вороного жеребца, который как привязанный ходил за буланой кобылкой Лады.

Как-то раз ночью, вернувшись с охоты, сытый и благодушный Реус, увидел, что Лада не спит и сидит за компьютером. Он тихонько подкрался к ней сзади и обнял за плечи.

– Почему моя госпожа не спит? – спросил он, целуя её в шею. Она вздрогнула.

– Ах, это ты, князь мой! – и помолчав, произнесла. – Как плохо живут люди в Устенях.

– Ну и пусть себе живут плохо. Они глупы, потому и маются! Народ всегда достоин того правительства, которое правит им, а значит, что и уровень жизни тоже зависит от уровня осознания себя этим народом.

– Школа – РАЗ-ВА-ЛЮ-ХА! А ведь там, учится наш сын. – продолжала Лада.

– А-а-а, вот в чём дело! Так давай, построим новую! Наймём учителей, купим учебники, и… что там ещё? – предложил он.

– Я серьёзно, Реус.

– И я серьёзно, лапушка моя, я всё согласен сделать, лишь бы ты не печалилась. Пойдём со мной, я тебе покажу кое-что! – он снова поцеловал её в шею, теперь оставив на белой коже ярко малиновый засос.

Реус привёл её в кузню. Провёл мимо ещё тёплого горна и открыл дверь в мастерскую. Лада вошла в святая святых апартаментов чёрта, словно в пещеру Али Бабы. Просторная каменная комната была забита вещами, находящимися в процессе доработки. На стене, на длинных крюках висела новенькая конская сбруя, такая красивая, что хотелось её погладить. Лада коснулась пальцами гладкой кожи на седле и серебряных заклёпок на уздечке. Реус, хитро щурясь, вытащил из ящика стола маленькую золотую статуэтку и протянул её Ладе.

– Боже мой! Что это? Откуда? – удивилась она, вертя фигурку в пальцах.

– Правда, похоже на древность? – прошептал Реус вкрадчиво. И в его тоне явно прослушивалась потребность в похвале. И Лада, зная слабость своего демона, с удовольствием искренне восхитилась.

– А разве она не древняя?

– Не-ет… Но ни один эксперт не сможет определить этого. Золото из нужных месторождений. Я… достал необходимые компоненты… у … некоторых людей. – проболтался он неожиданно для себя.

Лада внимательно посмотрела в его глаза.

– Надеюсь, никто физически не пострадал? – строго произнесла она.

– Не-ет! Ну, что ты! – солгал Реус, даже не мигнув глазом. – А если да, то, кому-какое дело, Ладушка.

– Просто ты иногда ведёшь себя, как малое дитя, которое обладает силой зверя. – ответила Лада, хотя знала, что укротить натуру демона никто не в силах.

Реус опустил глаза долу, тяжело вздохнул, но тут же лукаво улыбнулся. А Лада продолжая вертеть в пальцах статуэтку, невольно подумала, что такое произведение искусства действительно достойно любой жертвы.

– Ты сам сделал её? – восхищение вышло из неё против воли.

– Ну конечно! – обрадовался Реус тону её голоса. – И мне ничего не стоит сделать нечто подобное ещё, и ещё… Пока деньги не потекут рекой. Знаешь, мы пошлём её фотографии через интернет во все тайные частные коллекции мира. Назовём её, ну хотя бы, Албазинским кладом, и заломим баснословную цену. Уверяю тебя, покупатели найдутся!

– А если об этой афёре узнают органы?

– Ха, ха, ха! Предоставь органы мне, уж я то, точно знаю, как сделать так, чтобы их не пучило! – клацнул он острыми зубами. И резко привлёк её к себе, обнял и, вдруг, спохватившись, прошипел. – Только ты, по правилам, должна расплатиться со мной!

– Чего же тебе ещё нужно, чёрт? Моя душа и так твоя!

– Глупенькая, поцелуй же меня! – потребовал он.

Лада улыбнулась, и, обняв Реуса за шею, чувственно едва коснулась его губ своими. Тот застонал.

– Это всё? Теперь мы в расчёте? – спросила она, с удовольствием видя, как он приходит в бешенство, от недостатка ласки. Одним движением когтистой руки он свалил со стола золотые и серебряные болванки вместе с инструментом и, опрокинув жену на крышку, беспощадно раздвинул её бёдра.

– Не-ет! Расплата со мной будет жестокой, Лада! О-о-о, что я с тобой сейчас сделаю! – грозно сверкнул он расширившимися зрачками. Его челюсти заметно выдвинулись вперёд. Из-под алых губ показались белые кошачьи клыки.

Она захохотала, как хохочет ведьма, и сильно ударила его по лицу, разбив губы в кровь.

– Только попробуй выпустить зубы, леопард чёртов! – властно произнесла она, перекрывая его рычание, и нежно приблизила его к себе.

*****

Всё прошло именно так, как сказал Реус. Статуэтка была продана через полгода за N миллиона долларов. И в эту же весну началось бурное строительство новой школы в Больших Устенях.

К октябрю этого года новенькое здание школы, красующееся колонами из розового гранита, облицованное изнутри пёстрым Бурунбваским доломитом, оснащённое компьютерами и интернетом, было сдано под ключ местной администрации. Лада сама лично наняла персонал и обеспечила его жильём и зарплатой. Она сама выбирала учебники, создавала библиотеку, каталоги учебных пособий. Организовала фонд материальной помощи выпускникам. Дети, окончившие школу в Больших Устенях, теперь могли, не заботясь о деньгах, поступить в любой ВУЗ. Всё это делалось совершенно бескорыстно, и единственным условием Лады было ношение школьной формы. Это была дань уважения к своему прошлому. Ей нравились опрятно одетые дети в строгой форме.

Реус с благосклонностью наблюдал за кипучей деятельностью своей жены, и всегда брал ситуацию в свои руки, когда она время от времени выходила из-под контроля Лады.

А что же думали люди обо всём этом в посёлке? Все удивлялись, откуда у Лады такие деньги?

Однажды молодые, бесшабашные оторвы парни собрались в кучу, и, решив ограбить лесную ведьму, поскакали на лошадях в сумерки, по дороге к дому Лады. Но на полпути, на самом крутом изгибе перевала они неожиданно напоролись на Реуса. В свете восходящей луны он и его конь были похожи на живую статую, вылитую из чёрного металла, и только глаза Реуса неестественно светились зелёным светом, отражая лунный свет. Все испытали жуть и невольно остановились в замешательстве, но потом сообразили, что всадник один, а их много и упрямо двинулись на него. И тогда Реус вынул палаш, блеснувший холодным пламенем. Его намерения стали просты и понятны даже идиоту. Парни снова остановились, и в это время Реус вонзил в бока своего жеребца шпоры и тот, издав злой низкий крик взвился на дыбы, и храпя, пританцовывая от нетерпения, но сдерживаемый твёрдой рукой Реуса пошел на столпившихся юнцов. Неизвестно, чем бы кончилось это противостояние, если бы не Миланья. Ветерок прошёлся по кустам орешника и повеял на всадников. Кони почувствовали присутствие леопарда совсем рядом и взвыли, и словно отвечая на их вой, из зарослей выскочила большая пятнистая кошка, и рыкнула на бесившихся лошадей. Это стало последней каплей. Незадачливые, перепуганные всадники и их кони развернулись, и стали во все лопатки улепётывать к посёлку, и долго ещё в их ушах звенел жуткий смех Реуса. С тех пор никто не смел без приглашения приближаться к дому лесной ведьмы.

Но чтобы не говорили, и не думали люди, все они пришли к единому выводу – всё, что делает Лада – Благо!

Недоволен был только местный поп – отец Афанасий. Его приход обнищал, и церковь лежала в руинах. И поп считал, что Лада просто обязана дать денег на реконструкцию.

Однажды, он подошёл к джипу благодетельницы, стоящему возле магазина. В глубине машины под прикрытием чёрных тонированных стёкол, в солнцезащитных очках сидел Реус. Он о чём-то переговаривался с Ладой, ожидая сына с покупками.

– Не хорошо, дочь моя! Храм божий лежит в руинах, а ты даже не смотришь в ту сторону. Люди молятся богу в тесноте, в жалком срубе временном. – упрекнул её поп после официального приветствия.

Лада с недоумением посмотрела на Реуса. Тот покачал головой от нелепости ситуации. Вынул чековую книжку и сам своей рукой вписал туда шестизначное число. Потом он протянул чек Ладе, не желая касаться руки священника даже через перчатку.

– Господи благослови! – перекрестил батюшка Реуса, принимая чек. Тот зажмурился. Лада нажала на педаль акселератора, и уехала, не дожидаясь сына. А поп всё кланялся и крестил прыгающий по кочкам джип. Когда же машина скрылась за ближайшей избой, отец Афанасий посмотрел на милостыню. Его глаза широко раскрылись от ужаса. На белой гербовой бумаге чёткими красными чернилами размашистым почерком Реуса были выведены шесть цифр 999 666$. Он тут же сложил чек пополам, и спрятал его в карман, словно обжёгшись.

– Господи, на всё воля твоя! Прости Господи, грех на душу взял! Деньги на храм у чёрта попросил! – перекрестился поп.

*****

– Зачем ты священника испугал? – спросила Лада, когда они отъехали за угол и остановились. Реус задумчиво смотрел в окно.

– Всё не так просто, Госпожа моя…

– Он ведь может денег не принять! И тебе навредить! Попы таких шуток не понимают! – она набрала на сотовом номер сына. – Жар, мы здесь за поворотом тебя ждём. – предупредила она его.

– При-имет! И не навредит! – всё также задумчиво ответил Реус. – У меня должок перед Господом. Если бы не он, то не было бы сейчас ни меня, ни сына, ни любви нашей. – он блаженно потянулся на заднем сидении, запрокидывая руки за голову. – А число, что я написал – это визитка просто. Я обязан был написать его! Чтобы знал Господь, что плачу я долг! – последнюю фразу Реус произнёс очень серьёзно.

– Три шестёрки – число зверя? – походя поинтересовалась Лада.

– Не-е! Число зверя совсем иное. Просто это так называется. Знаешь, разуверование очень опасная штука. Тебя может смести волна всеобщего негодования. Так,… просто люди придумали и поверили в то, что выдумали. Ха-ха! – Реус загадочно сощурился – Они создали эгрегор.– таинственно прошептал он, и снова беспечно продолжил нести белиберду небесную. – А мне легче всего воспользоваться простым стереотипом, чем доказывать всем, что этот стереотип отличен от истины, как вонь дерьма от благоухания нежной розы. Все так делают, когда возможно. – он хохотнул. – Например, отражение на стекле иконы богоматери, которое стекло это покрывало. Учёные так и говорят, что раньше такого чуда не наблюдалось и только с появлением лазерных технологий… – он хохотнул ещё непристойней.

– Я понимаю, Реус, что такое кризис веры.

– Во-во! Что будет с фанатиками, если они всерьёз поймут, что их надували столько времени? – Реус расхохотался взахлёб.

– О, да! Это действительно страшно непредсказуемо. – Лада тоже засмеялась. – И ты знаешь настоящее число зверя?

– А как же.– легкомысленно ответил Реус. И Лада поняла по тону его голоса, что даже если он и знает что-то, то всё равно отделается ложью, но разговор ей был интересен.

– И какое оно? – задала она упрямый вопрос.

– 779. – просто ответил Реус и добавил. – не считая мерности числа ПИ. Слыхала о дифференциальной математике и топологии? Или по другому… видела ли ты Мону Лизу Леонардо Да Винчи. Знаменитая Джоконда. Визуальное отражение этого числа.

– Да.

–Так это только азы азов.

– Это что, правда?

– Правда. – так же легкомысленно подтвердил Реус своё утверждение.

– Мона Лиза?

– Андрогин. – кивнул утвердительно Реус. – Её облик полностью собирательный, эмоция вечности, переведённая на визуальный язык сознания. Идеальное изображение знаменитого зверюги. Почти мадонна! Представляешь, какой ажиотаж произведёт зверь, если только его отражение в двухмерном пространстве производит на людей неизгладимое впечатление?

– Да… Это действительно невероятно… – задумалась Лада и притихла. Реус тоже замолк.

– Реус, а ты знаешь настоящую тайну Моны Лизы – нарушила Лада тишину.

– Чё, интересно?

– Ещё как интересно. Представляешь, весь мир бьётся над тайной улыбки Джоконды, а у меня под боком есть чёрт, который знает о ней всё. – Лада непроизвольно всунула кончик указательного пальца в губы и стала посасывать его и касаться рта, совсем не думая о том, какое впечатление производит на Реуса её занятие.

– Не распаляй меня! – возмутился тот праведно, однако вдоволь насладившись этим зрелищем. – Скоро Жар появится, и если он застанет своих родителей в непристойностях…

– Я знаю, что за удовольствия следует платить тебе.

– Да, я просто нуждаюсь в плате твоей любовью. Скажем так, я расскажу тебе тайну Джоконды сейчас, а расплата будет ночью, согласна?

– Да. Сегодня день банный, тебе баню топить! – Лада бросила взгляд в зеркало заднего вида, где её глаза, встретились с угольно чёрными глазами Реуса.

Он рванулся к ней и схватив в охапку распущенные блестящие волосы жены с силой притянул её к себе и почти вгрызся в них, с шумом и рыком вдыхая запах своей женщины.

– Нет никакой тайны. – зашептал он ей на ухо горячо, и продолжая потираться о её щеку лицом начал говорить. – Леонардо не был женат, да и бабы у него тож не было. И это плюс, так как его сексуальная энергия была трансформирована на многие виды деятельности. У людей всегда так, нет секса, будет скандал, нет партнёра будет депресняк. Выход только один придумать себе возлюбленного, и тогда, вся благодать положенная возлюбленному выльется в творчество. Да, Леонардо тосковал о своей женщине. Он то, отлично знал закон о половинках, который гласит, что если ты родился на этот свет, то ты родился не один, бог обязательно припас для тебя все возможные дары. Это значит, в этом мире действительно существует твоя вторая половина. Но Леонардо не сумел встретить её в реальности. Вернее он встретил её немного по-иному. Он её создал. Да Винчи уподобился богу и создал свою вторую половину по образу и подобию своему, но он сделал невозможное, он воссоединил в Джоконде себя и свою женщину в единый образ. Да, Леонардо создал Андрогина. Но говорить о том, что он придумал его, нет! Андрогин, подобно живому существу рождался сам, используя мастерство маэстро, как матку женщины, по сути, в Джоконде сплелось многое от Леонардо, но Она настолько же полноценна и самостоятельна, как любой человек, вышедший из утробы матери. Нет никакой тайны, Ладушка, просто мастер сделал то, ради чего рождаются мастера, наделил духом вещь. – заканчивая говорить Реус взял её руку и жадно поцеловал ладонь, скользнул языком к запястью, и присосался к коже, где синеватой вязью просвечивали тонкие венки. – Ох, укушу… – прошептал он, жарко дыша.

– А знаешь, о чём я подумала? Может, обвенчаемся в новой церкви? – шутя, спросила Лада.

– Ха! А может ты ещё, и покреститься меня попросишь?

– А ты сможешь?

– Отчего не смочь, Ладушка. Только после святой воды моя кожа лоскутами слезет, а от ладана и елея я вообще умереть могу… Аллергия, знаешь ли – это не хухры-мухры. – лениво пробурчал Реус.

– Нет уж, лучше так живи, демон! – улыбнулась она. – Вон и Жар идёт.