Отзывы на книгу «Хмель»

Книга привлекла внимание уже первыми страницами. Очаровал непривычный язык - мелодичный, благозвучный, живописный - сразу окунул в позапрошлый век. Трилогия состоит не из трёх книг, а из трёх сказаний, которые, в свою очередь, подразделяются на завязи. А внутри этих завязей такая старорусская красота вместе с дремучей непроходимостью, что дух захватывает.

Крепость. Сказание первое
Начинается сказ событиями первой половины 19 века. Автор позволяет нам проникнуть внутрь старообрядческой общины Филарета Боровикова – пугачевца, бежавшего в Сибирь от царя и неволи, от "антихристовых слуг". Казалось бы, живут люди верою, проводят дни в трудах и молитвах, а на самом деле - средневековье: в цепи неугодных грешников заковывают, железом калёным пытают, на кострах сжигают...
В первом сказании мы знакомимся с основными героями, чьи многочисленные наследники населят Белую Елань и разбредутся дальше. И лишь одна Ефимия, дочь Аввакума из Юсковых, будет жить больше века.

Корни и листья. Сказание второе
От корней Филарета-батюшки и Юсковых (среди которых и беглые каторжники скрывались) протянулись многочисленные боровиково-юсковские ветви, а крепость веры разделилась на разные толки: белокриничники, рябиновцы, новожены, дырники, ларивоновцы... И жили они не ведая любви к ближнему, не ведая добра и зла, а лишь во имя живота своего.
«Что ни дом, то содом; что ни двор, то гоморр, что ни улица, то блудница»

Переворот. Сказание третье
В этой части автор очень ярко изобразил смутные революционные времена. Сложно понять простому забитому народу за кем идти, кому верить, на кого надеяться, когда вокруг столько партий и лозунгов.
Многие заблуждались, хоть и были чисты душой, стремились к жизни праведной. Легко было попасть в сети лжи и обмана. Именно такой путь был уготован Дарье Юсковой...

Если началась любовь к этой книги с образного языка, то исторический сюжет увлёк развернувшейся драмой, чем укрепил мои чувства. "Хмель" из тех сказаний, которые честно и правдиво отображают прошлое. Каждый герой романа живой - со сложным неоднозначным характером. Здесь нет тех, кто бы не заблуждался или не делал ошибок. Они любят и страдают, молятся и проклинают, ищут и сбиваются с пути...

Заповедей много - жизнь короткая…
Хочется привести несколько таких "заповедей", по которым жили-поживали в староверческих общинах, долго молясь и ссылаясь на писание, коим оправдывали любой грех и преступление.
Знай не зевай – мошну набивай, лопатой греби деньги.
Все тлен и разминка на полпути – одно золото вечно.
Войди в дом ближнего и обдери его, как дальнего: не в накладе будешь.
Языком можешь ужалить, капиталом насмерть прихлопнуть.
Совесть – для простаков; невод – для дураков. Не будь дураком и простаком – кадило раздуешь.
Своя рубаха ближе к телу; а еще лучше – если содрать рубаху с ближнего: в двух рубахах теплее.

Книга стопроцентно моя. Иногда так хочется чего-то русского, старинного, но простого.
Я родилась и выросла в деревне, поэтому душа произведения мне близка. Частично при прочтении книги вспоминала то, что я запомнила о времени до смартфонов и интернета. Как жаль, что уже всё меньше воспоминаний. Ещё я с юношества обожала Большие книги о жизни и судьбе деревенских сибиряков и не только, наверное, эта любовь появилась с прочтения Анатолий Иванов - Тени исчезают в полдень .

Произведение переносит читателя в досоветский период и ранний советский период, конечно в книге есть пропаганда. Но в то же время книга достаточно мощно передает дух и атмосферу самобытности российской глубинки со своими нравами, обычаями и людьми. Любопытно было узнать о мире старообрядцев. Наверное до книги, знания мои заканчивались знанием значения слова. Интереснейшие герои и их действия. С удовольствием следишь за каждым из них. А какой язык у романа. Просто наслаждение слушать старые слова, и фразы некоторые только смутно знакомые. Особенно понравилось слово "глаголить".
Книга вызвала не только приятные впечатления, но и горькие как много мы потеряли и теряем и будем терять из-за перемен власти и из-за слишком медленной смены власти, и просто из-за того, что течет время. До каких пор будет актуально:

Боже, как повторяется мир! Как будто все вечно - и ошибки, и трагедии, и даже революция.

Как больно было читать о достаточно высоком устройстве и развитии Сибирской промышленности, зная, что позже многое исчезнет.
Но конечно, горше всего читать про сломанные разрушенные судьбы людей. За судьбой каждого героя стоит не одна сотня реальных судеб живых людей.

Надеюсь, в скором будущем продолжить знакомство с продолжением русской сибирской саги.

Более ста лет исторического повествования и 800 с лишним страниц хмельного чтения, от которого порой захватывало дух, но чаще всего придавливало его же неимоверной тяжестью от происходившего на страницах сих. Тьма, жестокость, мракобесие, вера, как отличное средство для управления людьми и власти над ними, декабристы, революции и начало гражданской войны....И судьбы, судьбы, судьбы - разные, чьи-то, не успев начаться, обрываются, другие, за редким исключением, тянутся на всем протяжении повествования.

Роман, в котором речь идет о сибирских староверах, поделен на три части, или завязи, выражаясь авторским языком, где единственным сквозным лицом является Ефимия, продолжившая род Юсковых и волею судьбы оказавшаяся в общине Филарета Боровикова, скрывшегося в Сибири от притеснений и наказаний, но собственной рукой карающего и милующего.

Первая завязь, по сути вводящая в курс дела и рассказывающая где берет начало история двух семей Юсковых и Боровиковых, самая мучительная и тягостная, оставляющая после себя тяжелое впечатление из-за обилия насилия, людской дремучести и всесилия тех, кто считает себя проводником Божьей власти на земле. По сути, там нет особого развития сюжета, все топчется на одном месте, а именно в пыточной камере практически, поэтому чтение порой продвигается с трудом.

Завязь вторая - логическое продолжение первой, спустя несколько десятков лет, когда на первый план выходят многочисленные потомки рода Юсковых и Боровиковых, живущие, плодящие и размножающиеся согласно заповедям собственной веры, коя представлена тут тополевцами, дырниками и еще некоторыми толками...Сеют, жнут, жизнь идет своим чередом, кто дырке отдает поклоны, кто тополю.....Заповеди и учения вертятся в любую сторону, позволяющую трактовать их как угодно, во славу или на беду ближнему (закон, что дышло: куда повернул, туда и вышло). Порой волосы дыбом встают от происходящего, от людских характеров, заматерелых зачерствевших от жизни настолько, что не жалко им никого и ничего.
Но эта часть стала самой интересной, в которой нет пыточной камеры и революционных славословий, коими изобилует третья завязь, по сути, вся посвященная приходу советской власти в те края и установлению её на места.

Местами роман очень интересен и информативен по части жизни в то время и в тех местах, но постоянно чувствуется, когда он был написан в результате присутствующих с завидным постоянством реверансов в сторону власти и справедливости её решений, какими бы кровопролитными они не были. Раз за разом со страниц звучит мысль о крепостничестве и кабале при царизме, о свободе и равенстве при большевиках. Текст тягучий, изобилующий религиозной лексикой и революционной патетикой, некоторые герои мне показались нарочито надуманными, в коих и коим не веришь до конца.

Интересная попытка охватить большой исторический период, насыщенный драмами и коллизиями и рассказать о людях, живущих в ту эпоху сообразно своей вере, но, повторюсь, несколько перенасыщен данью времени.

У каждого – своя река. У одного – извилистая, петлистая, с мелководьем на перекатах, так что не плыть, а брести приходится; у другого – бурливая, клокочущая, несущая воды с такой яростью, будто она накопила силы, чтоб пролететь сто тысяч верст, и вдруг встречается с другой рекой, теряет стремительность, шумливость, и начинается спокойное движение вперед, к устью.»

Добротный исторический роман, какие сейчас редко встречаются (ну, по крайней мере мне), состоящий из нескольких частей, сказаний, которые в свою очередь делятся на завязи. Это такие узелки, которые помогут разобраться с событиями, растянутыми почти на век.
Тяжеловесный, мрачный, действительно хмельной рассказ о жизни русских староверов, суровый быт и вера которых повергают в шок даже самого искушённого читателя.
Читать нелегко, из-за обилия старых слов, которые иногда совсем незнакомы, но, поверьте, это красиво, даже завораживающе.
Роман столько в себя вобрал, что в одной скромной рецензии всё описать трудно. По сути - это история рода Юсковых в лице старицы Ефимии, которая и поведала эту грустную, местами даже жестокую быль.

Сказание первое. Всё только начинается. Мы знакомимся с Ефимией. Она ещё молода и красива, способна на большое чувство, умеющая сочувствовать. Да только вынуждена жить под бременем тяжёлой старообрядческой религии. В чужой семье, с нелюбимым мужем, которого часто не бывает дома, она борется за своё место под солнцем. Её не любят в общине, но и не трогают. Статус невестки Филарета Боровикова, главного духовника общины, имеет вес, да и боятся её немного, как знахарку.
Юсковы и Боровиковы тесно связаны между собой. Духовными и родственными узами, соперничеством и даже враждой.
Тяжёлая глава. Много смертей, крови и насилия. Много непонятных для нас обрядов, языческих, диких, даже каких-то невменяемых.
Так и живут, веруя, но во тьме. Молятся, враждуют. Кто-то сложит голову во имя верыю кто-то ради любви, кто-то из-за убеждений. Жизнь долгая, но не у всех.

Сказание второе. Жизнь продолжается, правда с изменениями. Скоро, уже очень скоро придёт советская власть. Что она принесёт раскольникам, живущим по своим законам?
Род Юсковых и Боровиковых продолжается. Хотя и разъехались их потомки по всей Руси. Но в Белой Елани по-прежнему свои законы, и своя вера, хотя и она раскололась на несколько частей.
После бурных и трагических событий возвращается Ефимия в родное селение. Она уже не та, что была раньше. Прошла через много испытаний. Простила первого мужа Мокея, родила двоих детей от второго. Отринула религию, которая принесла ей столько горя.
Она окрепла телом и огрубела душой. И ждёт перемены власти, постепенно превращаясь из молодой и красивой женщины старуху.

Сказание третье. Мы наш, мы новый мир построим!
Свершилось. Пришла долгожданная свобода. Революция накрыла всю Россию и докатилась сюда, в Сибирь.
Смутное, тяжёлое время. Забитый народ терялся лозунгах и разного рода призывах. Кому верить, с кем продолжать путь. Чего ждать от новой власти?
Большая часть сказания посвящена Дарье Юсковой, правнучатой племянницей Ефимии, дочери миллионщика Елизара Юскова.
Девушке была уготована страшная и трагическая судьба. И даже суровая бабка Ефимия не смогла предотвратить несчастья. Революция подминала под себя и слабых, и сильных, уравнивала богатых и бедных. И злом она была, или добром спорят до сих пор, что уж говорить о тех временах.

«В истоке не оглядываются назад. За плечами – розовый туман, и в том тумане – игрища, потехи, мать да отец, братья да сестры, бабушки да дедушки, прилежание иль леность, – чем любоваться? Зато вперед глядеть радостно. Неведомые берега тянут к себе, новые люди, встречи и разминки – жизнь!..»

Книга как раз такая. О жизни, об истоках и устьях, о людях. Не замечаешь, как втягиваешься в неё с головой, наслаждаешься красотой языка и отлично продуманным сюжетом.
Какие же люди песчинки в бурной реке истории…

Для клуба ПЛСЛ

Аннотация обещала историю Сибирского края во временном промежутке от восстания декабристов до начала ХХ века. И действительно, объем произведения оправдал предсказания аннотации – почти семьсот страниц текста, разделенные на три части, каждая из которых посвящена своему времени и своим героям.

Первая часть, под названием «Крепость» вывела на первый план человека, бежавшего с этапа в кандалах, и несколько дней подряд кружившего без еды и воды в сухой, без единого источника, сибирской степи. Героем оказался мичман Лопарев, участник восстания 1825 года на Сенатской площади в Санкт-Петербурге, несколько лет просидевший в одиночном заключении в Секретном доме Петропавловской крепости, а теперь сосланный в Сибирь на вечную каторгу. По случайному стечению обстоятельств или, как намекает автор, по Божьему велению, он встречает людей, которые вместо воды, о какой он молит из последних сил, ругают его бранными словами, бьют, оплевывают, и наконец, отдают на суд величественному старцу Филарету, основателю и главе общины, пришедшей в Сибирь из Поморья. Завязка очень бодрая, дальше сюжет стремительно развивается, события происходят быстро, как в авантюрной повести и жестоко, как в жутком боевике про садистов-маньяков.

Но взгляд читателя всё время спотыкается о разные мелочи: то у Наполеона ляжка дрожит, как в «Войне и мире», то в описании сожжений староверов проглядывает Мережковский из «Петра и Алексея», то герой, потомственный дворянин и офицер, излагает свои взгляды на царя и самодержавие, как советский лектор на политинформации.

Переходя ко второй части романа, названной "Корни и листья", автор переносит повествование на несколько десятилетий вперед, и теперь перед читателем разворачиваются события недалеко от Минусинска, куда перегнали общину староверов «царские псы» и «сатано». Автор с наслаждение выписывает толпы арестантов, гремящих цепями, заполонивших все дороги обширного Сибирского края. Складывается ощущение, что необъятные просторы заполнены этими несчастными полностью, они на трактах, в тюрьмах, на поселениях – везде. И охраняют их садистски-жестокие цепные псы «режима», избивающие, пытающие, насилующие любого человека, попавшегося на пути.

Если в первой части читатель изнемогал от невообразимой темноты людей, которых автор называет староверами, их диких суеверий, вроде ужаса от воображаемых видений рогов на сатанинском лбу пришлого человека и огня с дымом, идущих из его пасти; готовых сжечь женщину с ребенком за то, что у новорожденного по шесть пальцев на руках (подтверждение, что она вступила в связь с дьяволом), то во второй части писателю удалось еще больше выставить на посмешище еретиков, не принявших православие.

Тут они делятся на разные «толки», взяв для поклонения разные нелепости, вроде тополя, выросшего на могиле затравленного собаками человека, или дырки в стене, или рябиновых крестиков (оказалось много древесных верований почему-то). И представитель каждого толка, на ходу сочиняя новый вздор, держится за свою «крепость» веры, не принимая в неё человечность, доброту, заботу о ближнем и прочие гуманистические глупости. Злодеи, да и только!

Если автор берется описывать быт деревни, созданной староверами, а потом дополненной сосланными в неё на поселение людьми из разных мест России, то расскажет, как хорошо устроено хозяйство у первых и как скудно и убого у вторых. Начнет описывать, как староверы работают на земле, и жить не захочется от того описания, ибо всю силушку, каждую каплю пота выжмут эти недобрые хозяева из всей своей семьи, а пуще всего из беременных жен и невесток. А у поселенцев почему скудно, и вовсе не объяснит. Кто им мешает работать и обустраивать житье, это читателю остается непонятным.

Эта книга безнадежна, в ней царит зло, изготовленное по заказу. Какого бы персонажа не вывел автор, получается либо зло и глупость, либо зло и услужливость. Положительных персонажей он создал исключительно для того, чтобы над ними глумились все злодеи по очереди. Поэтому осилить до конца вторую часть, а тем более, начать и закончить третью, не смогла, решив поделиться тем, что успела.
Никому бы эту книгу советовать не стала.