В 2008 году всё представлялось по-другому.

Глава 1

– Евгений Павлович, это нереально, невозможно!

– На свете нет ничего невозможного, Михаил Александрович.

– Не в данном случае. Вы что? Подобные предложения уже были. Представляете, как подпрыгнет инфляция.

– Откуда такая спортивная терминология, Миша? Подпрыгнет? Она и без этого скачет, как коза.

Евгений Павлович встал в позу солиста оперного театра и пропел довольно приятным басом:

– Надо к небу поднять глаза и запрыгать, как коза.

– Не стоило бы так об инфляции, она может боднуть, – грустно покачал головой Михаил Александрович.

– Не дрейфь, прорвёмся. Вот ты говоришь, что моё предложение вредно для экономики и неподъёмно для бюджета? А другие говорят, что это полезно для неё. Между прочим, говорят специалисты не хуже тебя: и степени у них, и публикации, и книги, – говорил Евгений Павлович Котов, ухоженный, можно даже сказать – холёный мужчина.

Он был высок, стремителен, спортивен. В тёмных волосах поблёскивали седые пряди. Он являлся создателем Социал-Демократического Антиотрицательного Либерально-Патриотического Религиозно-Атеистического Народно-Объединяющего Союза. Сокращённо – СДАЛПРАНОСа. Эта партия была его детищем. Котов создал её к прошлым думским выборам, но она, как и многие скороспелые партии, не набрала и одного процента избирателей. Сам Котов находился в партии власти, но мечтал когда-нибудь с триумфом возглавить свою партию.

С ним беседовал его ближайший соратник, сподвижник и вообще – золотая головушка всего СДАЛПРАНОСа, официальный председатель партии Михаил Александрович Выньдаположский. Они разговаривали в кабинете Государственной Думы, и на его, кабинета, дверях висела табличка «Е. П. Котов, председатель комитета…», далее, впрочем, неважно.

Евгений Павлович уселся в своё кресло, положил ноги на специально предназначенную для этих целей банкетку и продолжил:

– Так, Михаил. Давай повторим всё по порядку. Я недавно узнал, что размер минимальной зарплаты у нас две тысячи триста рублей. Ну да, верно. Узнал потому, что мы её повышали недавно. Хотя уже вроде бы и не недавно. В сентябре прошлого 2007-го года. Сейчас лето 2008-го, почти год прошёл. Размер потребительской корзины на одного работающего человека – четыре тысячи триста рублей с небольшим хвостиком. Грубо говоря – двести баксов.

– Меньше, – поправил его Выньдаположский.

– Ну, на десять баксов меньше. Ну, на пятнадцать. Чего ты придираешься?

– Для тех, кто вынужден жить на минималку, пятнадцать баксов – приличные деньги.

– Ладно. Знаю, знаю. Короче, за четвёртый квартал 2007-го года постановлением Правительства России от шестого мая 2008-го года за номером 347 установлен прожиточный минимум: для пенсионера – 3191 рубль, для ребёнка – 3830 рублей, средний на душу населения – 4005 рублей, и, как я уже говорил, для работающего гражданина – 4330 рублей. Так вот: Дума предложила увязать минимальную оплату труда и размер потребительской корзины и приняла его в первом чтении и в целом. У меня есть учёные, которые с пеной у рта будут доказывать, что это полезно для стабилизации экономики. Так же как ты, допустим, доказываешь противное. И я хочу, Миша, развить активность именно в этом направлении. Это для меня ПИАР, Миша. Мне нужно засветиться чем-нибудь перед потенциальными избирателями, то есть, грубо говоря, перед нашим народом. Подойдут выборы в парламент: правые, левые, партия власти, ЛДПР – все будут что-то предлагать и говорить о том, что сделано. И СДАЛПРАНОС с нами во главе должен занять достойное место в этом ряду. И чем чёрт не шутит, если мы наберём много голосов, я смогу занять место вице-спикера или даже спикера, или даже премьера, или, допустим, министра экономики.

– Вы? – округлил глаза Выньдаположский.

– Но я же тебя в помощники возьму. Всегда подскажешь. Ты пойми, этот законопроект – единственный ход, которым я могу поднять падающую популярность наших партийных идей. Да я их и сам забыл, честно говоря, эти идеи. Ну их! Теперь возражай, Миша!

Выньдаположский встал, поклонился, как японец на татами, и начал приводить доводы, голосом образцового лектора:

– Во-первых: если вы думаете, что к минималке тех, кто получает её в чистом виде, надо добавить две тысячи рублей и дело с концом, то вы ошибаетесь. Разные коэффициенты, надбавки, короче – денег уйдёт немеряно.

– Это легко исправить, – подал реплику Евгений Павлович. – Дадим вам, экономистам, задание и представите нам, в Думу через пару месяцев переделанные расчёты. Работы, что ли, боитесь?

– Да не в этом дело. Самое главное, уж вы меня простите, Евгений Павлович, но даже, если вы добьётесь реально этого увеличения, что это даст? Вы поймите, не может прожить человек, ну хотя бы в той же Москве, на четыре тысячи триста в месяц. Это нереально. Может быть, в сельской местности, где свой огород, коровы там всякие, курочки…

– Нереально?! – побагровел Евгений Павлович.

Он сам родился в Москве, но его родители приехали в столицу из деревни, из-под Смоленска. Работали «по лимиту», пока не получили квартиру. Он любил деревенскую жизнь с детства. Хоть две недели в году, но любил. И вот сейчас ему показалось, что неуважительно отозвались о деревенской жизни, и Евгений бросился на защиту этой жизни, как за личное, кровное. То есть так оно и было – за родителей, за то, что в детстве в деревне ему было хорошо.

– Кто считал потребительскую корзину? Учёные! Если посчитали – значит, можно прожить. Я сказал!!! – рявкнул Евгений Павлович, как настоящий Высоцкий в фильме «Место встречи изменить нельзя».

Михаил Александрович насупился и заскучал:

– Даже статистические данные подтверждают, что прожиточный минимум в Москве, в первом квартале 2008-го года – семь тысяч двести восемьдесят восемь рублей, – негромко, но упрямо пробурчал он.

– Да ладно, Мишка, – тут же смягчился депутат. – Давай спорить, что я проживу месяц на эти деньги? На четыре триста? А если семьёй, допустим, вдвоём – денег в два раза больше! Заплачу за жильё, а на остальное, Александрыч, правда, проживу. Да, у меня есть «Мерседес», и не один. Квартира, и не одна. Дом, не один. Но если всего этого не будет – я не раскисну. Я проживу. И на зарплату, честно. К малиновым пиджакам возврата не будет.

– Стоп! Идея!! – глаза помощника загорелись дьявольским огнём. – Вот это будет ПиАр! Дума будет наша! Нам ведь главное – пройти этот семипроцентный порог? А кто нам может помешать? Наши конкуренты из Экстремальной Консервативной партии – ЭКП и их лидер Родион Ванюкин. Если всё получится, никакой Ванюкин нам воздух не испортит.

– Ты это, кончай трепаться про Ванюкина, настроение не порть. Что придумал конкретно?

– Реалити-шоу? – восторженно воскликнул Михаил Александрович.

– Да ну, – тут же разочарованно перебил его депутат. – Я в этих самых шоу участвовал столько…

– Дослушайте, пожалуйста, Евгений Павлович. Вы на собственном примере берётесь доказать, что это реально – прожить на деньги «потребительской корзины», на четыре тысячи триста в месяц. И тогда ваше предложение с минимальной зарплатой будет иметь рекламу, и вас полюбит народ, и наша любимая партия СДАЛПРАНОС запомнится потенциальными избирателями с положительной стороны, ведь газеты всё равно растрезвонили о вашем участии в наших партийных делах.

– Чёрт с ними, с газетами. Ну-ка, ну-ка? Что-то я не понимаю! Какое шоу? Тоже мне – «Дом-2». Я тебе кто? Я тебе что? – вопрошал, волнуясь, Евгений Павлович.

– Да не беспокойтесь. Вон Жириновский и в «Последнем герое» снимался, и с Серёгой пел дуэтом. Серёга – модный исполнитель современных песен. Реклама. Жириновскому только на пользу. Но у нас будет качественно новая придумка.

В течение трёх часов строгая симпатичная пожилая женщина, похожая на состарившуюся Мэри Поппинс, секретарша депутата Котова, отсылала всех посетителей фразой:

– Сегодня Евгения Павловича не будет. Пишет проект нового закона.

– Он ещё и писать умеет?! – острили посетители. – Вот же дал бог человеку кучу талантов!

Заглянем же и мы, дорогой читатель, в закрытый для посетителей кабинет с табличкой «Е. П. Котов, председатель комитета…», дальше опять не успеваем дочитать, а оно нам надо?

Депутат сидел в расстёгнутой на груди рубахе, ослабленный галстук был заброшен на плечо. В одной руке Евгений Павлович держал бутылку минералки, другой периодически почёсывал макушку. От ухоженной причёски не осталось и следа. Волосы были взъерошены и своим икебановским беспорядком наталкивали на мысль, а уж не гений ли наш герой? Он бы, конечно, ответил: «Да, я такой!»

Его помощник, Михаил Александрович, заливался соловьём:

– Дети у вас в данный момент на учёбе за границей. На каникулы приедут только через месяц. Надежду Ферапонтовну, супругу вашу, надо послать туда же, то есть за границу. Куда хотите: в СПА-клинику, в шоппинг-тур, просто отдохнуть или в гости к друзьям. Или вот к детям пусть съездит. Они у вас как у всех, в Англии?

– Нет, в Германии. У нас сейчас Германия – самый перспективный партнёр. Пусть с детства налаживают контакты.

– Вот и жена пусть налаживает контакты.

– Что?

– Я имею в виду контакты с детьми, с друзьями детей, с родителями друзей. Евгений Павлович, ну не придирайтесь к словам.

– Н-да, – протяжно повторял Евгений Павлович. – Бляха-муха! Вот это экстрим! Это вам не дайвинг в Египте или секс-тур в Таиланде. Это настоящее приключение! Хотя все твои остальные доводы не выдерживают и двух минут критики.

– А вы не критикуйте. Вы внесите свои какие-нибудь предложения в проект. Ведь он только что родился в голове, он как горячий пирожок.

– Предложения? Это если я ещё соглашусь! А вдруг что-то пойдёт не так? Не стоит, наверное, делать передачи с прямым эфиром. Надо демонстрировать шоу постфактум, откорректировав всё то, что может повредить моей репутации политического деятеля.

– Отлично!

– Что отлично?

– Значит, всё остальное вас устраивает? То есть: вы должны прожить на обозначенные деньги в обычной российской, допустим, московской, семье месяц, считаясь внезапно приехавшим издалека родственником хозяйки дома.

– Стоп. Почему хозяйки?

– Ну, а как же? С мужчиной – на рыбалку, выпить, на футбол, на войну, на работу, дружить, соперничать и так далее, а жить…

– Слухи пойдут, не дай бог. Значит, с женщиной?

– Ой, вам ли с вашей репутацией бояться?! Надежда Ферапонтовна давно привыкла.

– Так значит, с женщиной?

– И с ребёнком.

– А с ребёнком обязательно?

– Желательно. Мужчина и женщина – это что? Романтика всякая. Любовью, так сказать, сыты. А если с ребёнком, то это уже похоже на семью. У вас будут возникать проблемы, похожие на семейные. Это, я думаю, будет очень интересно наблюдать сотням тысяч домохозяек, да и многим их мужьям тоже.

– Стоп, стоп, стоп! Какой любовью сыты? Ты что? У меня жена. Ты что, Миша?

– Так вот я и говорю, если вдвоём, это подозрительно, а если с ребёнком, то вроде как не очень? Да?

– Это ты меня спрашиваешь? Очень или не очень? Ты же всё это придумал?

– Нет, ну, Евгений Павлович, не жить же вам месяц одному, как Робинзону Крузо. Ведь скучно будет вам и зрителям. А так нет-нет, да и разговорчик какой-нибудь завяжется. Да и режиссёры помогут. Такую ситуацию создадут – поневоле поскандалите. А скандал – это популярность.

– Ты мне это брось, Михаил. Мне скандальная известность ни к чему. Ты не забыл, зачем всё это затевается? Показать не лав-стори, а то, что можно прожить на этот, едрит его, прожиточный минимум.

Михаил Александрович неожиданно погрустнел, сел на диванчик и грустно заметил:

– Да прожить-то можно. Только кому она на хер нужна, такая жизнь?

– Э нет! Жить – это аксиома, – уверенно заявил Котов.

– Извините, Евгений Павлович, неожиданно вырвалось.

– Да ладно, чего там. Авантюрист ты, однако, Михаил. А по виду не скажешь!

– Авантюрист – это вы, Евгений Павлович. Я придумал, но я ещё сотню идей подброшу, а делаете-то вы.

– А меня в детстве папа учил оценивать людей по их поступкам. Значит, кто-то меня будет так же оценивать, а не только по болтовне. Значит, надо совершать их, поступки-то.

– Ну и флаг вам в руки, – пожелал удачи своему шефу Михаил Александрович.

– Супер шоу! Супер шоу, господа и дамы! Сегодня мы начинаем грандиозный проект-эксперимент! Сегодня один из известнейших членов нашего общества и виднейших деятелей государства, Евгений Павлович Котов, председатель думского комитета по…, по…, извините, забыл, но это сейчас не принципиально, берётся доказать, что легко проживёт на прожиточный минимум, – без умолку тарахтел ведущий. – Человек, добившийся такого положения, свершивший для своей страны, э-э… э-э… много чего свершивший, я думаю легко справится с любыми неприятностями и мелкими досадными недоразумениями, как то – прожить один месяц в рядовой московской семье на сумму стоимости «потребительской корзины». Это четыре тысячи триста тридцать рублей или около ста восьмидесяти пяти долларов США.

На сцену поднялся улыбающийся Евгений Павлович.

– Вы все знаете, я всегда с народом! – объявил он в микрофон.

– Это наш новый слоган, – прошептал за кулисами его помощник Выньдаположский своему помощнику.

– А чем он отличается от старого «знайте, я всегда с народом»?

– Ну, вроде как раньше не знали, и мы всем сообщали, мол – знайте, а теперь-то все знают, что это так. Что тут непонятного?

Помощник помощника Выньдаположского уважительно покачал головой.

Тем временем на сцену вынесли небольшой журнальный столик. Под пристальным вниманием телекамер Евгений Павлович выложил из карманов: депутатское удостоверение и все спецпропуска, ключи от квартиры, загородного дома и автомобиля, мобильный телефон, вытащил из портмоне кредитные карточки и небольшое количество наличности. Все эти вещи длинноногая ассистентка аккуратно убрала в сейф, который тут же, у всех на глазах, опечатали представители солидной независимой адвокатской конторы.

Ведущий объявил:

– Итак, уважаемая публика! На ваших глазах депутат Евгений Павлович Котов превращается в обыкновенного малоимущего гражданина.

– Не вводите зрителей в заблуждение, – сделал ему замечание Котов. – Депутат – это одно, а много имущий, богатый человек – совершенно другое.

– Это вы не держите зрителей за дураков, уважаемый Евгений Павлович, – тут же среагировал ершистый ведущий. – Мы давно привыкли, что эти два понятия неразделимы.

И они обменялись вежливыми язвительными улыбками.

Ведущий продолжил:

– У Евгения Павловича остаётся паспорт и четыре тысячи пять рублей – это средняя стоимость потребительской корзины на душу населения. Для трудового населения она чуть выше, для пенсионеров и детей пониже. Мы решили, что депутат, ответственный за всех граждан страны, справедливо может рассчитывать на среднюю стоимость.

Ведущий пересчитал перед телекамерой деньги. Три тысячи тысячными купюрами, одна тысяча по сто рублей и металлическая монетка достоинством в пять рублей торжественно были переданы депутату.

– Но минимальную заработную плату мы принимаем для всех граждан, а она на триста рублей выше! – указал на несправедливость организаторам шоу Евгений Павлович.

– Быт определяет сознание, – затараторил ведущий. – Известный миллионер Котов готов биться за недоплаченные ему, как он считает, несправедливо, триста рублей в месяц. Неужели до него дошло, почему эти странные пенсионеры и бюджетники, получающие по минимуму, поднимают шум за каждую копейку?!

– Да ладно вам демагогию разводить, – отмахнулся от него, как от назойливой мухи, Евгений Павлович.