в районе ширинки.
Четыре года прошло, но я прекрасно помню её стоны, это единственное, что звучало по-настоящему с её губ. Всё остальное ложь!
Чтобы скрыть вызванную этой сукой похоть, приходится принимать холодный душ и после отправляться на собрание.
Три часа плодотворного общения с директорами, решение пары важных для компании вопросов, и я покидаю переговорную, поднимаюсь пешком по лестнице два этажа.
– … Считай, что ты уволена! Овца криворукая! – до ушей доносится гневный крик Милены, который заставляет меня прибавить шаг.
– Извините, я не знаю, как так вышло, – растерянный голос моей помощницы, – я всё оплачу…
– Конечно оплатишь! – перебивает её Мила, – можешь ближайшие полгода не ждать зарплаты, – с ядом в голосе вещает моя жена.
Коваль не отвечает, и уже через секунду, тихо переступив порог приёмной, я вижу почему.
Бледная, испуганная, руки подрагивают, непонятного рода блеск в глазах, которые неотрывно смотрят на коричневое пятно, что огромным потёком расползлось по подолу белого платья моей жены.
– Что здесь происходит? – говорю ровным голосом.
Обе вздрагивают и одновременно награждают меня испуганными