При виде моей чешуи и когтей у матери расширились глаза. В них мелькнуло сперва недоумение, потом – понимание, шок. После чего она молниеносно перекинулась. Повелительно рыкнула сестрицам. И, благодарно коснувшись губами моей щеки, под грозный клич своей лучшей боевой пятерки исчезла.