Цитаты из книги «Дипломная»

гуляют мужчины со всеми, а женятся на тех, кто подругой да понимающей душой станет.

ожна лишь связь «ведущий – ведомый», а в ближнем царит равноправие. Но даже в этом случае из данного круга Феликс удалить нас не сможет. Сильные мира сего не отпускают того, что считают своим. И неважно, любимая это, друг или вещь. Каждый близкий человек драгоценен, именно поэтому в верхах сектора их привязывают почти цепями.

Мы… мы его ближний круг, который не стал личным только потому, что мы дали ему право выбора. Очень актуальное право, ведь в личном круге воз

Статистика пришла и материл для дальнейшего анализа принесла!

– Морриган с дружественной миссией – это все равно что вечеринка в морге, – лаконично выразил свое отношение к послу Феликс.

Минавель… уже завтра. Ладно, мы русские люди, и легендарный «авось» нам покровительствует! Поэтому авось эльфа подавится, а Кик никак на нее не отреагирует. Ну, или хотя бы не очень бурно отреагирует…

Он говорил мне: «Не уходи!»Он говорил мне: «Не улетай!»Он говорил мне: «Слушай, отдайСвою душу в залог!»Он предлагал мне долгую жизнь,Он уповал на украденный РайИ обещал мне в этом АдуЖилой уголок.

Но я же женщина… Неужели не смогу крутануть колесо Фортуны в свою сторону? Она должна подчиниться… хотя бы из солидарности!

достаточно. – Ведь и правда было, – пробормотала я, лихорадочно

– Ну как зачем… – Меня отпустили, но на ногах устоять не получилось, и я рухнула на пол у его ног. Судя по искорке удовольствия в синих глазах, это зрелище не оставило феникса равнодушным. Он склонился, касаясь моего лица длинными белыми прядями, от которых пахло чем-то горьким и свежим одновременно. – Это именно Серебрянка научила меня на ней играть, так что я предпочту порадовать ее своими достижениями… перед смертью. Она будет довольна… столько усилий, и я все же переломил свою природу. – Ты о чем? – Видишь ли, Юля, – хмыкнул блондин, выпрямляясь и выплетая какую-то странную сетку из лучиков света, которая постоянно рвалась и затухала, отчего он сдавленно шипел. – Фениксы никогда не играют на струнных инструментах по одной простой причине. У нас очень чувствительные подушечки пальцев. Играть безумно больно. И так как регенерация именно в области рук лично у меня почему-то почти совершенна, не нарастает мозолей, свойственных музыкантам. Каждая партия – почти невыносимая боль. Правда, сейчас уже не так… – Почему? – Дергаться я не решалась, бежать тоже, оставалось спрашивать, отвлекать, пока он готов мне отвечать. Поэтому я цеплялась за любые «ниточки», за которые можно потянуть. – Хозяйке некогда было интересно, что надо сделать, чтобы у меня остались шрамы, – усмехнулся Лельер. – Притом так, чтобы не сильно повредить мышцы, ведь нужно, чтобы руки остались подвижными. Мамочки… Бедный. Как же она тебя… Как же эту… дрянь самой хочется прибить! Ну как же так можно?! И ведь наверняка это малая часть из того, что она с ним творила…