Весна в этих краях обычно наступает рано, но в этот раз она задерживалась. И хотя с полей снег сошел практически полностью, по ночам с неба нет-нет, да и начинали падать белые мухи, а размякшая за день земля покрывалась ледяной коркой.

В лесах и полях это было обычным делом, но вот в местах, где хозяйничал человек, превращалось в самую настоящую катастрофу. Грунтовые дороги развозило так, что по ним практически невозможно было проехать. Одежда отсыревала днем и замерзала по ночам, если её не успевали высушить. Что тоже было проблематично, ведь дрова из леса были сырыми, разгорались неохотно и горели плохо, а телеги с топливом запаздывали из-за раскисших дорог.

Вот и грелись солдаты Восточной Народной Республики этой ночью как могли – пили пайковый спирт, вообще-то предназначенный для дезинфекции ран, приплясывали на месте, да вспоминали с грустью жаркое лето, жалея что во время него проклинали жару и желали скорейшего прихода зимы. Но больше всего в этот момент они мечтали об окончании караула, чтобы можно было сбежать в натопленную землянку и хоть немного подсушить отсыревшую одежду.

Одного из плясунов звали Иваном. За годы службы он успел убедиться что лучшего способа согреться чем обход караулов не найти, а спирт лучше использовать по назначению. Тем более что не пристало командиру отделения пить будучи на посту.

– Плохой пример, как известно, заразителен, – подпрыгивая при ходьбе то на одной ноге, то на другой, пробормотал Иван себе под нос, – Жаль только что хороший пример так не действует, – добавил он, увидев как в нескольких метрах от него другой «танцор» тайком прикладывается к фляжке.

– Рядовой Михеев! Отставить пьянку во время караула! – шепотом прикрикнул он на него, тихо подобравшись сзади.

Часовой от неожиданности вздрогнул и поперхнулся, брызнув содержимым рта на собственную шинель. Обернувшись и страдальчески посмотрев на виновника потери ценного продукта с немым вопросом «Ну за что?!» в глазах, он уж было открыл рот чтобы выругаться, но увидел кто его окликнул и, резко встав по стойке «смирно», таким же громким шепотом отрапортовал:

– Так точно, товарищ сержант! Виноват, товарищ сержант! Только это не пьянка, товарищ сержант! Это для сугреву, товарищ сержант!

– Ты еще поспорь со мной! – шикнул на него Иван и, посмотрев на дрожащего как осиновый лист солдатика, участливо спросил: – Сильно замерз?

– Так точно, товарищ сержант! – шепотом гаркнул было рядовой, но, увидев его укоризненный взгляд, смущенно добавил тихим голосом: – Сильно, командир. Уже пальцы на ногах не чувствую.

– Ладно, давай в землянку. А то из-за стука твоих зубов ничего больше не слышно, – с деланным недовольством проворчал сержант, отворачиваясь от рядового.

От такого заявления Михеев весь сжался и твердо ответил, нахмурившись и упрямо сжав губы:

– Я пост не оставлю. До смены караула полчаса всего осталось, дотерплю.

– Опять споришь с командиром? – обернувшись, тихо рявкнул на него Иван. А потом увидел трясущегося, но упорно старающегося стоять прямо парня, и, подойдя к нему вплотную, спокойно добавил:

– Ты то конечно сейчас достоишь, превозмогая холод как настоящий герой. А через пару часов после этого наш фельдшер отхватит тебе несколько пальцев на ногах, если не сами ноги, и твою следующую смену придется делить между теми, кто еще на ногах. И мы все будет тебе безмерно благодарны за это.

Пока он это говорил, на лице рядового последовательно промелькнули гордость, ужас, раскаяние и под конец стыд. Шмыгнув носом, он опустил взгляд и задрожал еще сильнее.

– Ну, понял что-нибудь?

– Понял, командир, – ответил парень, не поднимая взгляд.

– Вот и шуруй в тепло, – кивнув в сторону землянки, скомандовал Иван. – А до смены караула я тут сам пригляжу, не впервой.

– Так точно, товарищ сержант, – невнятно пробормотал рядовой. Он еще пару секунд нерешительно попереминался с ноги на ногу и спросил: – Ну, я пойду?

– Иди уже. И фельдшеру ноги не забудь показать. У него были какие-то мази на такой случай, пусть не жалеет их. Так ему и передай.

– Так точно, передам! – уже веселее ответил ему парень, козырнув на прощание. Пробежав немного по окопу, он свернул в боковой проход и пропал из виду.

–Вот же балбес, – добродушно проворчал сержант.

Пареньку только-только исполнилось восемнадцать, и он сразу записался добровольцем на фронт. Родных он лишился за пару лет до этого и с тех пор рвался в бой, отомстить за них имперским захватчикам собственными руками. После двух месяцев подготовки его перевели в отделение Ивана. Вместе с остальными бойцами он успел поучаствовать в нескольких мелких стычках с врагом, а неделю назад их срочно перебросили на передовую и закрепили за ними небольшой участок укреплений.

Задачу им поставили простую – держать врага на расстоянии выстрела. Иван организовал круглосуточные дежурства, расставил сигнальные ловушки в пятнадцати метрах от их окопа на случай ночных диверсий и выпросил у начальства целый ящик отопительных бездымных магических талисманов. За четыре года войны, он успел насмотреться на то, как солдаты болеют и умирают из-за банального переохлаждения, поэтому всегда старался заранее запастись всем, что может пригодиться в хозяйстве.

– Да проще справиться с имперскими спецами, чем что-то стребовать со снабженца, – раздраженно сплюнул себе под ноги Иван, вспоминая сколько приходилось бороться с запасливыми, но скупыми работниками складов. Тут в дело шли и уговоры, и угрозы, а бывало доходило и до подкупа. Но спустя год бесконечных складских баталий, его узнавали прямо с порога и отдавали всё, что ему было нужно. Ну, в разумных пределах конечно же.

Именно поэтому у его бойцов всегда были в наличии портянки с водоотталкивающим эффектом, утепленная форма и те самые обогревающие талисманы, которые было достаточно прилепить к чему-нибудь и активировать, чтобы они начали нагревать воздух в помещении и заставлять его циркулировать. Без этих магических примочек они бы околели еще в первые дни после назначения, поскольку дрова застряли где-то в пути из-за раскисших дорог, да и топить ими нужно было очень осторожно, чтобы дым не выдал врагу расположение землянки.

Сами укрепления здесь, на взгляд Ивана, были выполнены более чем достойно. Их подготовкой явно занимались инженерные войска, по инструкции и со всей своей магической машинерией. Сам окоп был глубиной в два метра, его стенки и пол были утрамбованы до состояния камня, а по дну был уложен деревянный настил, чтобы солдаты не месили сапогами жидкую грязь, не успевающую высохнуть в течение дня.

По верхнему краю той стороны окопа, что смотрит на врага, мешками с землей был выложен невысокий бруствер, с бойницами через каждые два метра для ведения прицельного огня. А чтобы бойцы могли без проблема доставать до них, строители сделали специальную стрелковую ступень, в полметра высотой. Передвигаться по ней рекомендовалось только во время боя, для перебежек между бойницами, поскольку можно было по неосторожности высунуться над окопом и получить заряд вражеской магии прямо в голову.

Сверху, чтобы врагу было сложнее разглядеть и сам окоп и находящихся в нем бойцов, он был накрыт маскировочной сетью цвета окружающих полей – грязно-серо-черно-коричневой. Даже бойницы были ею прикрыты, благо это не мешало стрелять по врагам.

Осторожно выглянув в одну из них, Иван посмотрел в сторону вражеских окопов. В ночном небе светила полная луна и пространство между укреплениями двух армий, как и вражеские окопы, были отлично видны. С имперской стороны всё было устроено несколько иначе, чем у Республики. Из-за известной нехватки магов в Империи, окопы они копали неглубоко́, но ши́роко, а из вынутой земли отсыпали вал почти в человеческий рост. И вот уже в нем сооружали амбразуры и другие укрепления. А всё это дело так же накрывали маскировочной сетью.

Из-за низкого расположения амбразур и малой глубины окопов, в них легко можно было заметить проходящих мимо вражеских бойцов, подсвечивающих себе путь фонариками. При желании сержант мог бы попробовать подстрелить одного из них, но он и его отделение берегли заряды амулетов на случай наступления врага, ведь новые, из-за проблем с дорогами, могли подвезти еще не скоро.

– Товарищ сержант, сменяемся? – внезапно раздался позади него хриплый голос.

Иван от неожиданности вздрогнул и резко развернулся. В окопе, в нескольких метрах от него, стоял заросший щетиной немолодой солдат и что-то пережевывал.

– Вот ты чертяка, напугал. Чего подкрадываешься, Степаныч? – беззлобно выругался сержант, спрыгивая со ступеньки на деревянный настил окопа.

– Так я того, и не прятался вовсе, – невозмутимо ответил ему боец, подходя ближе. Морщины на его лице и седые волосы, клочьями торчащие из под каски, указывали на его довольно-таки почтенный возраст, поэтому по просьбе Ивана он обращался у нему на «ты».

– А чего ты там такого рассматривал, товарищ сержант?

– Имперцев, – коротко ответил тот, пожав плечами.