Отзывы на книгу «Медный всадник»

5 сентября 1775 года - расцвет правления Екатерины Великой, только что покончено с бунтовщиком Емелькой Пугачевым. Молодая столица, заложенная Петром, продолжает расти и укрепляться. 9 лет назад российский посланник в Париже князь Голицын заключил контракт с французским скульптором Фальконе на создание монументальной статуи первого русского императора. 6 лет назад создана первая гипсовая модель памятника, тогда же в окрестностях деревни Конная Лахта обнаружен "Гром-камень", которому суждено стать постаментом памятника.

И вот, ровно 245 лет назад - утром 5 сентября 1775 года - другой Емелька, по фамилии Хайлов, начинает отливку из бронзы "Медного всадника". Но до торжественного открытия монумента оставалось еще 7 долгих лет, таким образом, от задумки до её воплощения прошло целых 16 лет, невесты успели вырасти.

Я недаром помянул, что статуя на самом деле бронзовая, но стала медной с лёгкой руки Пушкина, который либо не знал наверняка из какого материала исполнен монумент, либо слово "медный" лучше подходит для размера поэмы, которая тоже, кстати, повесть. И именно под этим именем бронзовый Петр стал символом северной столицы и всей Российской империи.

Строки из поэмы-повести стали настолько крылатыми, что их можно цитировать и цитировать, и все они будут близкими и узнаваемыми, многие из них превратились в поговорки. Поэтому я удержусь от излишнего цитирования, а если где и припомню несколько строк, не судите меня строго.

То, что в повести Пушкин первым поднимает тему "маленького человека", которую потом подхватят и разовьют Гоголь и Достоевский, мы знаем еще со школьных уроков литературы. Правда, Пушкин, в отличие от позднейших авторов, представляет "маленького" Евгения в экстремальной ситуации - он и его возлюбленная становятся жертвами одного из самых страшных питерских наводнений 1824 года. Не в состоянии принять удар судьбы, Евгений сходит с ума, обвинив в своих бедах умершего 100 лет назад императора, чья вина состоит в том, что ради геополитических интересов он основал город не в самом удачном месте:

Отсель грозить мы будем шведу,
Здесь будет город заложен
На зло надменному соседу.
Природой здесь нам суждено
В Европу прорубить окно.

"Маленький человек" чувствует себя заложником государственной политики, ориентированной на имперские интересы, а не на нужды и чаяния простых людей. Увы, но с той поры для "маленького человека" ничего не изменилось, ни в нашей стране, ни за границей, его - маленького человека - интересы не являются для политиков первичными.

Медный всадник, простирающий вперед руку, существует в ином измерении, не в том, где ютятся лачуги Евгениев и Параш, - он символ власти, а власть безличностна, даже если её представляет сильная личность, вошедшая в историю. Власть руководствуется иными принципами, чем простые люди, она для них холодна и неприступна, от неё веет мертвенной медью. И при столкновению с властью глупо рассчитывать на проявление ею человеческих качеств, но она неумолимо потребует своё, и будет преследовать, пока не получит:

И во всю ночь безумец бедный,
Куда стопы ни обращал,
За ним повсюду Всадник Медный
С тяжелым топотом скакал.

Проблему противостояния человека и власти Пушкин упрятал в мистическую обертку, создав, может быть, первое серьезное сюрреалистическое произведение русской литературы, получившее у литературоведов особую отметку "мистического петербургского текста".

В завершение, несколько интересных наблюдений. Имя главного героя - Евгений - Пушкин использует уже не в первый раз, сначала был Евгений Онегин. Любовь классика к этому имени можно объяснить его специфичностью, три слога с ударением на втором, в эту схему попадают еще Савелий, Арсений, Викентий, Лаврентий, но согласитесь, Евгений среди них самое мягкое.

У "Медного всадника" можно найти некоторую перекличку с другой поэмой автора "Домик в Коломне". Коломна - один из районов столицы, в котором живет и герой "Медного всадника", а кроме того, его возлюбленная носит то же имя, что и героиня "Домика" - Параша.

И, наконец, именно в "Медном всаднике" впервые прозвучало будущее имя российской столицы, которое она получит через 80 лет после написания повести - в 1914 году - Петроград.

Над омраченным Петроградом
Дышал ноябрь осенним хладом.

Грозно нависает над водою
Небосвода серый монолит...
Может тучи так готовность к бою
Показать решили... Город спит

И ещё не ведает предела,
До которого рыча, как лев,
Водная стихия ночью белой
Станет грозною из королев,

Что когда-то тут бывали раньше...
Мостовые Петербурга клок
Вырвут у реальности без фальши
И тумана вычурный платок

На парализованные стены
Зданий вдруг накинут без стыда...
Медью жидкой наполняет вены
Мертвая, холодная вода...

Чу... Ладони с дырками от копий
И с безумием слюнявый вальс,
Увлекут в болотистые топи,
Где копыт пестрит иконостас

В призрачном, убогом антураже...
Кто ты сам??? Пойди-ка, разберись...
Жизни смысл на распродаже даже
Всё равно венчает эту жизнь...

Против всех идти конечно можно,
Но итог, увы, как медный таз -
Громко загрохочет и прохожий
Запоздалый в профиль и анфас

Суть кошмара собственного эго
Вдруг узрит на мокрой мостовой...
Поводок от брега и до брега
И, как песня, подневольный вой...

Никто и никогда не смог и не сможет дать ту самую истинную, настоящую, исконную свободу народным массам... Ни бунты, ни революции, ни перевороты во благо и ради всех не смогли и не смогут грамотно распорядиться результатами своих триумфов... Декабристы и прочие реформаторы хороши, но дворянские условности уже изначально дают народу свободу в очень урезанном виде, как её не крути... Александр Сергеевич Пушкин романтик и вольнодумец, но его представления о народном счастье тоже все более возвышенные и и с жёсткой реальностью не имеют особой родственной связи... Ну, поэт, ну гений, ну, сукин сын - но никак не вестник новых реформ... Воспевать их он мастак, но талант не может проникнуть в самое нутро крестьянского горя и цепного прозябания...
Поэма пронизывает время и пространство, цепляя скалы магического реализма, обмывая берега драматического перформанса петербургского разлива, цементируя фундамент мифов и легенд того времени ещё одним образом мрачного и туманного вершителя человеческих судеб... По делам вашим будет вам и наказание... Вода вычистит грязь, стихия без страха и упрека расправиться с нечистью... Образ Евгения - метафорический образ бунтаря, может не всегда одной личности, а целой группы заговорщиков... Вот поэтому мне кажется тут был явный намек на декабристов... Хотя это может быть сугубо моё мнение...
Тот трагический декабрь, словно позорное тату на престоле романовском - ведь так близко была плаха для коронованных особ... Именно так - вряд ли господа декабристы долго бы держали себя в роли добреньких реформаторов... Полилась бы кровушка, как всегда было и будет...
Всадник - метафорическая хтонь - не особо разбирается в личности жертвы, тут это не главная особенность... Он чует страх... Боишься, значит виноват в чём-то, значит грешен, окаянный!!! А возражения типа "да я на за хлебушком в ночной выскочил, а извозчик, подлец, не дождался" не проканают - медная длань справедливости (в узком понимании товарища на коне) бьёт всего два раза - раз в лоб, второй по днищу утонувшей лодки... Нева - тоже не менее главный персонаж поэмы, как и Пётр Первый, как и души сотен тысяч погибших строителей северной столицы... Это весьма специфическая вечеринка с печальным финалом для всех, кто причастен к данной истории... Все бесы в гости к нам, но шведские точно только после особо пристального фейсконтроля...)
5 из 5 - классика школьная и не только заполняет меня, как буйное наводнение уже не первый год и я, не строя особых перспектив и иллюзий, собираюсь умирать в блаженном настроении, ибо мне, как книголюбу, именно так и видится нирвана, шамбала, рай и прочие утопические локации... Но помирать мне рановато - ждут меня ещё дома тома!!!)

Как обычно бывает со многими произведениями классиков, в школе изучается часть "Медного всадника", только вступление, где и всадник-то еще не всадник, стоит дум великих полн, где наше всё Александр Сергеевич разливается соловьем о том, как и за что он любит Санкт-Петербург, творение Петра, и совершенно еще не раскрывается сюжет. Правда в конце вступления следует предупреждение: "Печален будет мой рассказ".
А сюжет - трагедия одного человека, которая разворачивается на фоне большой трагедии, случившейся с Петербургом в далеком 1824 году.
Как мне представляется, великий поэт хотел показать, что этим наводнением природа попыталась взять реванш у человека (в обобщенном понимании или конкретно у Петра Великого). Мол, город ты мне тут забабахал, а на тебе наводнение, да такое, что много разрушений за собой приведет, сотру сейчас твой город со своего лица нафиг. Но город выстоял, хоть и трагедия была большая. Поэтому и столь выдающееся вступление, дальше которого многие не читали. Отсель, все-таки, Петр собирался грозит шведу, то есть всему остальному миру, не желающего признавать Россию как полноправного участника мировой истории и политики. Вопреки всему человек в обобщенном понимании или лично Петр Великий победил стихию и затем, водворив угрозу шведу в жизнь, заявил о своей империи как о полноправном участнике мировой истории и политики. И вот, спустя век с хвостиком, природа попыталась вернуть свое, а немного ранее очередной крупный мироед в лице Наполеона Бонапарта уже успел обломаться.
И вот, представитель человека в обобщенном понимании, некто Евгений, оказавшись один на один со стихией, к сожалению, потерпел поражение. Но дух Петра Великого, в лице Медного всадника, явился ему. Зрелище не для слабонервных, вот бедняга и сошел с ума.
Не считаю спойлером, что поведал что же сталось с главным героем. Он тут совершенно не главное действующее лицо. Да, он пытался спасти свою невесту, отважно отправился на лодчонке ее спасать. Но это лишь один срез масштабной трагедии. На примере бедного Евгения и его видений, Александр Сергеевич, вероятно, хотел показать, что со стихией, вместе с человеком в обобщенном понимании, боролся и лично дух Петра Великого. И снова победил в конечном-то итоге. А трагедия конкретного человека Евгения показана для контраста. Ведь, хоть конкретно его борьба со стихией закончилась его поражением, из-за таких как он, по духу близким Петру, человека в обобщенном понимании снова не удалось победить стихии. И город, как мы знаем, зализал раны, восстановился и до сих пор все последующие наводнения уже встречал во всеоружии.

Эту поэму можно читать бесчисленное количество раз в пюбом возрасте, в любое время дня и ночи, в любой сезон и в любом настроении. Для меня, например, одни только строки -
Люблю тебя, Петра творенье,
Люблю твой строгой, стройный вид,
Невы державное теченье,
Береговой ее гранит,...-
сразу навевают воспоминания о городе, в котором прожиты четыре незабываемых года, белые ночи с силуэтами разведенных мостов на светлом небе, прогулки куда глаза глядят, которые обязательно приводят на какое-то незабываемое место, на которое ты, возможно, целенаправленно никогда бы и не попал. И иногда в таких странствиях по городу создавалось ощущение, что за тобой следет "... Всадник Медный
На звонко-скачущем коне..."

Впервые читаю этот текст, столь изобильно цитирующийся: в Петербурге — на каждом углу, среди любителей Петербурга — через каждые десять абзацев, среди любителей истории/поэзии/Пушкина — раз в полгода. И в очередной раз убеждаюсь, что Пушкин — романист уровня «бог». Он сказитель до мозга костей, но ведь и правда: в каком-то смысле поэзия — это самая совершенная форма прозы. Так что у Пушкина просто не было особого выбора в способе самореализации.

Но я со школьной скамьи отравлена поголовным среди учителей превознесением этого поэта (тем более что сами учителя так и не смогли стать авторитетами), а может быть, я просто ещё слишком маленькая, чтобы оценить Пушкина. Ну вот не люблю я его. Так что в итоге приходится продираться через тернии предубеждения и знакомиться с этой одиозной личностью лично, а не сквозь призму общественного мнения. Его проблема, между прочим, в том, что оно сформировалось в Советском союзе, так что в каждом втором (если не первом) и, не спорю, прекрасном, критическом тексте встречаются ссылки на то, каким «клёвым» Пушкин был ненавистником классового неравенства. Культ Пушкина строился во времена, которые уже давно прошли, так не пора ли его пересмотреть? Его влияние невозможно недооценить, Пушкина нельзя отвергнуть, но можно ли суметь представить, что не существует совкового культа личности, и я просто заново открываю для себя очередного поэта? В общем, я попробую.

Этот поэт умеет смеяться над собой — такое всегда импонирует. Мастерски владеет ритмом, но мелодичностью порой готов пожертвовать в угоду сюжету. Использует реальные факты, метафоры, понятные каждому, много аллюзий на реальность своего времени. Текст богат, но, если вспомнить того же «Евгения Онегина», образ Евгения нынешнего уже не удовлетворителен. Он не однобокий, в нём предчувствуется глубина, однако же автор показывает нам только одну сторону героя (возможно, вам покажется, что это и есть однобокость, но поверьте, здесь нет противоречия). К чему бы это? Ответ один — не Евгений находится в центре внимания, он лишь функциональный герой, которого описывают ровно настолько, насколько убедительно он должен сыграть свою роль. Это не сразу бросилось мне в глаза, но главный герой поэмы «Медный всадник» — это действительно Медный всадник, точнее, его первоисточник, его оригинал — Пётр I. А его памятник — всего лишь призрак личности. В качестве события – «спускового крючка» у нас есть наводнение, есть жертва этого события, и теперь есть главный герой — фигура величественная, зловещая, почти демоническая. Параллельно с этой стихотворной повестью я читала один очаровательный японский роман (хотя если судить по размеру, — тоже повесть), где было полным полно призраков, поэтому снова возвращаюсь к тому, что Пушкин — сказитель до мозга костей. Этот момент понимания — такой момент, когда я могу оценить мастерство автора. И признать его. (Впрочем, на гениальность Пушкина никто и не посягал, просто люди недостаточно хорошо знают, на чём именно она основывается).

Так или иначе, известно, что в ранних рукописях и редакциях есть много отрывков, которые автор убрал или полностью переписал. Я сожалею об их утрате, они сделали бы текст более разношёрстным, более пёстрым, более богатым. Однако же это — чистая вкусовщина, пане читатели, тем более что, убрав эти пёстрые пятна, автор добился доминирования в поэме одного акцента, одного мотива, и благодаря этому мотив можно с лёгкостью увидеть и понять. Мотив несоизмеримости интересов великого правителя и обычного человека. Это уже потом правителя и человека свели воедино, раздули пламя внутреннего конфликта и стали петь на каждом углу, мол, «всё могут короли», кроме одного единственного — они не могут позволить себе быть обычными людьми. У Пушкина же «правитель» и «обыватель» — это разные люди. Тем ярче их конфликт.

В поэме открытый конец, автор не подводит итогов, не объясняет ничьих поступков, небо на падает на голову виновного, а справедливость не торжествует. Особенно последнее указывает на продуманность такого конца. Думайте сами, пане. Прямо сейчас, в этот самый момент Пушкин сбрасывает маску сказителя и остаётся поэтом — не более, но и не менее. Так мог бы Пушкин написать в ней что-нибудь иначе? В прозе эта повесть не смогла бы донести авторскую мысль. И этим она хороша.