Туда и обратно

1

Ленка-пенка пришла к маме ещё раз. Теперь уже не было старушек, мама не готовилась суетливо, не пекла пирожков. Мама будто устала.

Тошик с Викой снова отправились в большую комнату. Тошик не ходил подслушивать – ему и за прошлый-то раз было чудовищно стыдно. Он терпеливо собирал с Викой пазл, глазел в телевизор и пытался унять рвущееся наружу любопытство.

За несколько дней до этого Тошик рассказал всё друзьям. Вовка Зацепин, в свойственной ему манере, тут же выдвинул теорию, что Ленка – непризнанная мамина дочь от первого брака. Она сбежала из детдома или из плохой семьи и долгое время искала настоящую мать. А теперь вот нашла.

– И при чём тут тогда старушки и какая-то опасность? – усмехнулся Тошик.

– Может быть, твоя мама зашифровывала в своих сказках какие-нибудь тайные послания для дочери? – не остался в долгу Вовка. С фантазией у него было всё в порядке. – Мол, Нэлли – это Ленка-пенка. Приключения – это поиск родителей. И разные там крючочки в тексте, чтобы Ленка сбежала из плохой семьи и добралась до хорошей. А опасность – это злобные сотрудники детдома, которые идут по её следу.

– Ерунду ты думаешь, Вовка, – вмешался Артём. – Слишком сложно. Должно быть проще и реалистичнее. Может, Ленкины родители были знакомы с твоими?

Вовка деликатно обиделся.

– То есть всякие Ленкины штуки типа бездонного рюкзака и чудо-палатки тебя не смущают, а мой сюжет – смущает? – спросил он. – Выдумывай тогда сам.

– Я уже голову себе сломал, если честно, – признался Тошик. – Думал, может, мама как проводник, а?

– Ага, а тот мужичок, что нам встречался несколько раз, здоровый такой, на медведя похож, это, значит, злодей! – Шмыга вытер нос рукавом и изобразил сиплым голосом: – Гроб на колёсиках ищет ваш район! Гроб на колёсиках ищет ваш дом! Гроб на колёсиках ищет ваш подъезд…

От этих его слов стало неуютно…

И вот сейчас, сидя в большой комнате возле Вики, Тошик вернулся мыслями о гробе на колёсиках. А что, если широкоплечий и правда уже нашёл подъезд, этаж и ему осталось найти квартиру? Что, если появление Ленки и широкоплечего незнакомца связаны? Может быть, он и есть опасность?

Мама с Ленкой вышли из кухни через полчаса. Мама как будто плакала, но старательно затёрла слёзы. Ленка выглядела поникшей, была молчаливой.

– Провожу? – без надежды спросил Тошик, выглянувший в коридор.

Ленка шевельнула плечом:

– Ну, проводи.

Он быстро оделся, вышел следом за ней на лестничный пролёт. На этот раз ехали на лифте. Тошик не удержался, спросил:

– Ты ведь не сбежавшая из детдома мамина тайная дочь?

– Умеешь ты фантазировать, дружище, – улыбнулась Ленка, потом посмотрела на Тошика внимательно и задумчиво. – Тайны хранить умеешь?

– Ещё бы.

– Значит, слушай, – сказала Ленка серьёзно – серьёзнее некуда – и поправила лямку рюкзака. – Сначала тайна. Только обещай, что не будешь смеяться. Тут надо верить, а не смеяться. Я на самом деле никакая не девочка из вашего двора, я…

Лифт остановился на первом этаже, дверцы раскрылись. На Тошика и Ленку смотрел, недобро ухмыляясь, тот самый широкоплечий человек в плаще и с длинными чёрными волосами, торчащими в разные стороны.

– Привет, милая, – сказал он, выдергивая руки из карманов.

Мясистые согнутые пальцы рванулись к Ленке, ухватили за ворот, выдернули из лифта на площадку. Ленка запнулась, упала на колени, проехала по кафелю пару метров к почтовым ящикам. А страшный человек дёрнул её, поднимая, и вдруг со всей силы ударил по лицу. Всё произошло так быстро, что Тошик не успел отреагировать – он так и застыл в лифте, наблюдая. А потом – прыгнул вперёд, на спину человека, отчаянно и зло вопя.

Ему было страшно до чёртиков, но в то же время Тошик понимал, что не отступит, не расцепит хватку, даже если его будут оттаскивать десять таких вот широкоплечих.

Он видел, как дёрнулась голова Ленки, а из разбитых губ брызнула кровь.

Человек отпустил её, завертелся, пытаясь сбросить Тошика. Зарычал по-звериному, изогнулся и прочертил спину Тошика по почтовым ящикам. Загремело железо, Тошик почувствовал скачущую боль внутри, что-то с хрустом разорвало его куртку и впилось в бок. Заметил, как прыгает на человека Ленка, отчаянно молотя руками куда попало. Он легко отбросил её сильным ударом, затем вдруг кувырнулся как-то странно и нелепо – головой вниз, одновременно выгнув огромные руки, зачерпнув Тошика за шиворот и содрав с себя. Тошика завертело, перед глазами вспыхнули белые пятна. Он вроде бы упал на пол, проехался животом по кафелю, ударился о дверь затылком.

Широкоплечий нагнулся над Ленкой, отвесил ей оплеуху, стащил рюкзак и тут же принялся рыться в нём, глубоко засовывая руку внутрь.

Ленка вскочила, пошатываясь. Тошик тоже попытался встать, но у него не получилось с первого раза.

– Ну где же, давай, не сопротивляйся, – прошипел человек, и голос его эхом разнесся по площадке. – Я пройду, и всем будет хорошо. Неужели отдала? Ну, зараза!

Он выдёргивал из бездонного нутра рюкзачка зелёные и спелые яблоки, блокноты, смятые листы, заколки, мягких кукол, сандалии, шкатулки. Швырял, не задерживаясь, в стороны и снова запускал руку вглубь.

– Убирайся! – пробормотала Ленка.

Тошик с ужасом увидел у неё в руке нож с длинным тонким лезвием.

Ленка бросилась на этого страшного человека, замахнувшись, и вонзила нож в левое плечо. Он взвыл, роняя рюкзак, выдернул нож правой рукой и тут же ударил им Ленку, наотмашь. Потом ещё раз, ткнул лезвием ей в область живота. Всё произошло в считаные секунды. Тошик не успел моргнуть – а Ленка уже падала на кафель, зажимая рану руками. Между её пальцев сочилась кровь. Глаза у Ленки были большие-большие, удивлённые-удивлённые.

Человек же отпихнул Ленку, распахнул дверь подъезда, впуская серую весеннюю хмарь, звуки автомобилей, детский смех с площадки, и чуть ли не кубарем скатился по ступеням вниз. Тошик заметил лишь, как он, споткнувшись, чуть не угодил в лужу и побежал куда-то через дорогу. Затем дверь закрылась, щёлкнул доводчик, и стало тихо.

В голове Тошика тоже что-то щелкнуло. Он бросился к Ленке-пенке, на ходу выдёргивая из кармана телефон. Срочно, позвонить в полицию, в больницу, маму набрать, чтобы спустилась. Надо помочь!

Ленка елозила ногами и никак не могла зажать рану. Пальцы её были в крови, одежда тоже.

– Погоди, Ленка, погоди, – зашептал Тошик, он волнения и страха промахиваясь на вводе пароля телефона. – Я сейчас, не умирай, пожалуйста, хорошо? Не умирай.

– Не надо никуда звонить, – сказала Ленка. – Будет только хуже.

– Не бойся, слышишь? У нас хорошая больница, на ноги быстро поднимут. Найдём этого… этого человека, камеры во дворе есть, мигом отыщем.

– Не надо меня в больницу, – снова сказала Ленка. Она попыталась подняться на ноги, но поскользнулась и тяжело прислонилась спиной к батарее. – Надо в город. Только туда.

– Что? В какой город?

Он подумал было, что Ленка бредит. Но она цепко схватила его за руку.

– Позвони Вовке Зацепину. Пусть приедет на папиной машине. Он же уже умеет ездить? – голос Ленки вдруг сделался серьёзным, со взрослыми интонациями. – Потом вынесешь меня и положишь на заднее сиденье. Никто не увидит. Мы съездим кое-куда, решим вопрос. И я не умру, договорились?

– Что? – снова переспросил Тошик, затем поправился. – При чём тут Вовка? У него прав нет, его же сразу остановят.

– Не остановят. Позвони, прошу.

Тошик пару секунд колебался, переводя взгляд с телефона на корчащуюся на полу Ленку. Удивительно, что в подъезд до сих пор никто не зашёл. Потом набрал Вовку, плохо соображая.

– Гулять? – спросил беззаботный Вовка в трубке.

– Нет, Вов, слушай, срочно нужна помощь. Тут Ленка в беде… умирает или что-то такое… Сможешь на машине ко мне подъехать?

Вовка охнул, перешёл на шёпот:

– Вы куда вляпались, ребята? Уголовка? Или что? «Технари» эти вас выследили? Почему не в больницу?

– Подъедешь или нет? Тут на месте расскажу. Это срочно, Вов. Очень срочно.

– Конечно, подъеду! – почти без паузы ответил Вовка. – Отец как раз спит. Сейчас ключи возьму и мчу.

Он действительно примчал – через пять минут уже сбросил сообщение, что стоит у входа. Правда, эти пять минут растянулись для Тошика в вечность. Он сидел возле Ленки на корточках, держал её за ледяную руку и молился, как умел, чтобы никто не вошёл или не вышел. Многоэтажный дом как будто затих, ожидая развязки.

– Рюкзак… – попросила Ленка, когда Тошик хотел поднять её. – Хлам… оставь… шарик и три яблока возьми…

Кругом валялись вещи из рюкзака. Одно большое зелёное яблоко откатилось к почтовым ящикам. У ног Ленки лежал шарик из фольги, обмотанный красной нитью. Такой же шарик Тошику дарил отец несколько лет назад, но, когда отец ушёл из семьи, Тошик выбросил шарик в мусорное ведро и больше о нём не вспоминал. А тут…

Он сгрёб нужное, распихал по карманам, потом поднял Ленку и поволок к выходу. Рукоять ножа, торчащего из живота, подрагивала.

Толкнув плечом входную дверь, Тошик тут же почувствовал запах весны. Прохладный ветер взъерошил волосы. Как же приятно было оказаться здесь, будто подъезд и улица находились в разных мирах. Там – смерть и кровь, здесь – распускающиеся почки на деревьях, блики солнца в лужах.

Вишнёвый «Форд» Вовкиного отца стоял у крыльца, нагло наехав передними колесами на тротуар. Вовка, увидев вывалившихся из подъезда Тошика с Ленкой, распахнул дверцу и рванул к ним. Вдвоём уложили Ленку на заднее сиденье. Она тут же свернулась калачиком, убрав одну руку под щёку. Поманила Тошика к себе и, когда он нагнулся, торопливо зашептала:

– Положи шарик из фольги перед собой. Езжайте по направлению, куда будет показывать конец нити. Чем сильнее нить шевелится – тем вы ближе. Ясно? Когда шарик сам начнёт крутиться, то есть вообще сам, без вас, значит, вы почти приехали. Съешьте яблоки, обязательно. Это проводники. Потом будет туман. Не удивляйтесь. Лес и запах моря. Знаете, солоноватый такой. Как подъедете к нужному месту, я скажу остановиться.

Тошик ничего толком не понял, потому что в голове была каша.

– А если ты умрёшь по пути? – спросил он.

– Глупый, я не умру, мне уже поздно, – она улыбнулась потрескавшимися губами. – А вот вам надо поторапливаться…

Он достал шарик, покрутил в ладони, пытаясь найти прилипший кончик нити. Забрался на пассажирское сиденье спереди. Вовка сидел за рулём – такой крохотный в большом салоне. Сосредоточенно барабанил пальцами по баранке.

– Я тебе по дороге расскажу, – пообещал Тошик и положил шарик на бардачок перед собой. – Следи за нитью, она будет нашим навигатором.

– Если не расскажешь, я тебя тут же с Ленкой и высажу, – сухо ответил Вовка и дал газу.

2

Ленка заговорила, когда машина выскочила на широкий проспект и направилась в сторону выезда из города.

– Я же хотела про тайну, – пробормотала она. – Хотите услышать?

Вовка не отрывался от дороги. Он ещё не получил права, но уже год как учился ездить с помощью отца, знал наизусть правила дорожного движения и несколько раз мотался за рулём до ближайшего супермаркета. Но вот такой опыт, очевидно, получал впервые.

Тошик полуобернулся, разглядывая Ленку, лежащую на заднем сиденье.

Крови, если не приглядываться, видно не было. Даже не верилось, что где-то там торчит нож.

– Тайна, – повторила Ленка и слабо усмехнулась. – Блин, на самом интересном месте прервал.

– Кто это был?

– Забытый Зверь.

– Так себя называет свихнувшийся книжный фанат?

Ленка снова усмехнулась.

– Ты вообще ничего не знаешь, что ли? Как они вас с сестрой воспитывали? Слушай и прозревай. Твой папа был охотником за нечистью. Он отлавливал… разных. Леших, оборотней, вампиров. Ездил по городам, искал, обезвреживал. А мама твоя – проводник из мира живых в мир мёртвых. Из Города Спящих и Омертвевшего дома.