Отзывы на книгу «Черные сказки»

*Подшибякин и Тимошенко вогнали меня в липкий, тягомотный нечитун. Из которого я спасаюсь... Донцовой (не кидайтесь в меня тапками - это отдельная история) и - страшными сказками. Мда... Ну - серии "Самая страшная книга" я доверяю не меньше, чем Кингу...
Это присказка - не сказка... Сказки будут впереди. Сборник стоит даже в серии немного особняком, потому что определение "сказки" накладывает на авторов особые обязательства. Хоть и - немного условные.
Сборник делится на три части: старые сказки - ретеллинги известных с детства сказок; новые сказки и черные сказки. И - первая часть мне напоминает то писательское упражнение, когда в 2016м году многие писатели вписались в проект "переписывания Шекспира". Откуда мы получили - например, книгу Ю Несбё - Макбет , что-то от Маргарет Этвуд... Наши авторы переписали 3 сказки: "... о золотом петушке", "Русалочку" и "Красную шапочку". И добавили им - мрачности, жути и тягости. Такое ощущение возникает от первых двух историй: рассказ о девушке Шамахе ("Саранча, скопец, палач") - медленно подводит нас к известным событиям сказки Пушкина, но делает это - более зло и кроваво...
Сколько интерпретаций "Русалочки" мы видели и знаем? Мои любимые - это советский мультик, который ближе к оригинальной сказке, чем сладенькая диснеевская интерпретация, и японское аниме. Здесь же - русалка такая, менее сказочная и более дикая. Которая пыталась было полюбить человека, но - инстинкты... Очень уж от рассказа ("На ногах") - тянет - слизью, кровью, солью.
Ретеллинг "Красной шапочки" - "Бабушка" - наверное, моя любимая. Это - привычная история, но - переписанная в стиле кибер-техно-панк. Это - психодел, это - трип с: возвращением Аляски Российской империи, ядерной войной, красной шапочкой - из кожи индейца - и страшными мутантами. И это - так живенько! Уж куда только не отправляли человечество - но не к бабушке в животик. Еще Туве Янссон считала, что бабушкин животик - самое безопасное место)
Часть вторая... Сказки-то новые - но все равно подсознательно ищешь, к чему их прицепить. От этого получается: "Странные вещи с вершины горы" - эдакое "Возьми то, не знаю что" встречает немного "Кота в сапогах" (или "Джек и бобовый стебель") в их великаньей части или даже "Лабиринт фавна". Уж очень (хотя и довольно оригинальный) безголовый монстр - мне напомнил безглазого оттуда. "Птица вещая" - это скорее ребенок, у которого в жизни все очень плохо - спасается в мире своих фантазий. Мне было бы интересно - но вот этот... почти уже троп, когда мать развелась, распустилась, стала пить и завела себе крайне мерзкого мужика - набил мне ужасную оскомину еще в Андрей Подшибякин - Последний день лета .
"Никодим" - рассказ глазами домового. Не такого, конечно, позитивного, как в различных "Дневниках домового". "Райская тренькалка" - очень долгий (и, наверно, излишне затянутый) рассказ о чем-то средневековом (такой дух даже, как в Карен Мейтленд - Маскарад лжецов ), а конец прям напомнил Патрик Зюскинд - Парфюмер . "Намощ" - схож по духу с "Бабушкой" - как не страшны русские сказки - а русская действительность все-таки страшнее. "Искры" мне не очень понравились - о каком-то пиромане, который сходит с ума... "...И все погрузилось..." - опять русские ужасы - но уже времен крепостного права. "Три правила Сорок Сорок" - что-то интересное, но - немного затянувшееся и сползшее в меланхолию. Сорок Сорок - что-то типа цыган - но в очень сказочной обработке. Как-то отдает даже Лукьяненко и его дозорными, которые забирали у людей эмоции. "Шоколадное сердце" - то ли "Холодное сердце", то ли... Что-то я не разобралась и не прониклась. "Мать-гора" - с духом "Хозяйки медной горы". "Разбойничья мистерия" - все начинается, как пересказ сцены распятия Христа (здесь я немного обалдела), но потом - раскручивается...
Третья часть - Черные сказки. "Моровая изба" - это (ну, помимо, конечно, Избушки на курьих ножках) - словно Ходячий замок gone bad. Ну и еще - история об общине (немного фанатичной) и - о взрослении (в таких-то условиях). "О Чугае и царствии небесном" - жуть какая-то, о маньяке в стиле Нормана Бейтса, которому мамочка нашептывает - родить антихриста. Ну и "Куриная голова" - сборник сказок в сборнике сказок. Цыганских сказок - и в конце есть намек, что основано это - на реальной истории.
Что по итогу я могу сказать? Я часто говорю, что сборники рассказов - особенно ССК - такая гомеопатическая штука, которую нужно принимать дозированно, и - что-нибудь да зайдет. Но показалось мне... Тематические сборники уникальны тем, что при обычном объеме рассказов в них поменьше. Поэтому - у авторов больше масштаба, чтобы разгуляться и расписаться. Что они и делают. Но... Как ни крути, хоррор и мистика - жанр довольно нишевый и даже маргинальный. Он хорошо поживает в рассказах, когда - нужно схватить читателя ледяными пальцами - и отпустить. Но в последнее время... В общем, я к тому, что все рассказы-повести - мне кажутся такими писательскими упражнениями. Еще Маргарет Этвуд так рекомендовала учиться мастерству: возьми крепкий фундамент - и надстрой. И - все получается более-менее выписанным, даже временами с пейзажами и красивостями, стилем... Но - остается ли тогда место хоррору? Авторы, конечно не скупятся - на убийства, насилие, всякие зверства и всякое описание. Но - прям подавляющее большинство рассказов оставляет не страшное - а тягостное (и даже тягомотное) ощущение. Ужас не мистический - а от реальности, которого у нас - и так хватает. И другой вопрос в этом же ключе - а остается ли в таком писательском упражнении место читателю? Читатель хоррора или (как я) привыкший к мистике и скримерам - получит скорее такое дно русской действительности. Страшное? Да - но не так, чтобы, как в прорубь, погрузиться - и вынырнуть очистившимся и омытым. А - как погружение в болото...
И - вернусь к заглавию - а в чем же сказки? Соглашусь с утверждением аннотации, что сказки - это как наши первые рассказы ужасов. У меня на очереди Вильгельм Гримм, Яков Гримм - Самые страшные сказки Братьев Гримм , да и Андерсен - чемпион в производстве седеющих и заикающихся детишек. Да и наши сказки - от них не отстают. В чем же - сказочность, если в основном это - мрачняк и ужас от реальности? Есть она - в том, что убийцы, насильники, охальники - чаще всего все равно получают по заслугам. В реальности такое происходит - крайне редко.
Немного непривычный сборник даже для ССК. Не знаю, решил ли он мою читательскую проблему - я читала (слушала), не совсем погружаясь. Потому что всю дорогу мне казалось, что это скорее - писательское упражнение в оттачивании стиля, и читатель здесь... Но - как-то я к этому отнеслась спокойно. Верится, что у авторов с количеством (возможно - Д.А. Донцова как-то это опровергает) придет качество. Может, и хоррор подтянется. И, возлюбленные авторы - не забывайте, пожалуйста, про читателей. Ваш преданный читатель)
А вот очень хочу похвалить - начитку Ильи Дементьева. Вот уж где с количеством пришло качество. Очень приятно совершать это "путешествие в кошмар" в его компании. Начиная с того, что - у него очень приятный бархатистый тембр. И здесь - он очень удачно и ярко отыгрывает всех (многочисленных) персонажей. А особенно удались - интерлюдии между частями. Словно бабушка из окошка вдруг выскочила замуж за Хранителя склепа - и народилось у них нечто неведомое) Но - пробирает!

Что нам остается делать в то время года, когда новогодняя елка уже разобрана, а яркие игрушки уложены в коробки с ватой и отправлены на антресоли ждать следующего года; когда на улице стыло и серо; когда до первых клейких листочков и теплого солнышка еще столько ждать, словно эта пора никогда больше не наступит? Только заворачиваться в теплое одеяло, класть под бок кота и читать сказки. Но нужно быть осторожнее с книгами, которые вы берете в свои руки, мои юные друзья, ведь на полке в библиотеке вы можете встретить «Черные сказки». Что это такое? О, это старые сказки на новый лад, это городские легенды, это былички совсем страшные, чтобы рассказывать из вслух, когда за окном завывает северный ветер, а метель сбивает несчастного путника с дороги и уводит его глубоко в гибельную чащу….

Старые сказки (что-то давно знакомое):

«Саранча, скопец, палач» -- из бессмертной сказки Пушкина мы уяснили один факт: Шамаханская Царица была злой. Делала гадости всем просто потому, что могла. Всех извела и царевичей, и Дадона, и его придворного мудреца. Не своими руками, конечно, но все-таки. А задумывались ли мы, когда читали «Золотого петушка», почему дева стала такой? Майк Гелприн расскажет нам, о да!

«На ногах» -- глупая Русалочка влюбилась в Принца и променяла свою вечную жизнь и свой голос на пару человеческих ножек – так гласит история. Александр Матюхин фантазирует и переворачивает все с ног на голову: кто тут у нас жертва – Принц? И зачем на самом деле Русалкам нужно выплывать на поверхность?

Владимир Чубуков в стимпанковской «Бабушке» открывает перед нами врата не просто апокалипсиса, а настоящего кислотного безумия в духе Паноса Косматоса, где шутка про «шапочку мясом наружу» не шутка, а быль.

Новые сказки (что-то доселе не слышанное):

Дмитрий Тихонов «Странные вещи с вершины горы» -- отгремел ведьмовской шабаш на Лысой Горе, закончилось веселье. Не мишуру и конфетти оставят они после себя, а странные вещи, обладающие Силой. Для ведьм эти вещи – мусор, а для людей – ценность, которую можно продать знающим. Для этого Рита идет в гору в первый раз вместо захворавшего отца, чтобы найти, унести и … уйти живой.

Олег Кожин «Птица вещая» -- о, какие мы глупцы! Сколько раз в лесу мы допытывались у кукушки, сколько же нам осталось жить! И потом радовались, много лет она нам накуковала. Но эта страшная птица может еще и отнимать года, если очень будет нужно тому, кто заключит с ней сделку.

«Никодим» придуманный Ярославом Землянухиным не просто домовой, а настоящий защитник дома и семьи. Ишь ты, кикимора поганая, подменила новорожденное некрещеное дитё хозяйки полешкой! Непорядок! Никодим хоть в лес, хоть на болота гиблые пойдет, а дитё домой возвратит!

«Райская тренькалка» в сказке Дмитрия Золова это такая штука, которая беду на всю деревню навлекла. А, может быть, и не она? Может, это каторжник Жумс Паратикомбер что-то со своей каторги притащил? Или это все козни артельщика Хемберменбера? Знаете что? Разбирайтесь-ка сами, вот!

Ваня Зайцев как-то решил спереть материал у своей аспирантки. Нет, ну ей-то он, дурынде, зачем? А Ваня вот эту вот «Намощ», сказку старую, так разберет и такую диссертацию из нее выведет, все аж ахнут. И Нобелевскую премию Ваня всенепременно врУчат (или вручАт). Только Герман Шендеров привете Ваню совсем не к премии.

Ах, это очарование Краснодарского края. Прямо сейчас чувствую этот запах, эту дорогу, эти придорожные кафешки и гостиницы. А Сергей Лёвин и его «Искры" делают эти воспоминания еще жарче, словно Огневушка-Поскакушка зовет меня на Плавни побегать в горящих камышах вместе с мальчиком-Огником.

Роман Смородский «…и все погрузилось во тьму» -- кормить кикимору в омуте нужно, иначе придет она ночью к тебе, сядет на грудь и явит свое лицо обезображенное, так и помрешь от сонного паралича. Только старая Апрашка знает, как ее извести, так не скажет она, боится очень.

Ринат Газилов «Три правила Сорок Сорок» -- когда его похитили Сорок Сорок и научили красть все, что плохо лежит, он понял, какой дар они ему вручили. Потом, в детдоме и в приемной семье он беззастенчиво этим пользовался. Красть для себя, безделушки, ощущения, качества… Но красть что-то для другого, что-то страшное, что-то невыносимо тяжелое – решится ли он на это? Сорок Сорок такому не учили.

Яна Демедович «Шоколадное сердце» -- так говорили про Милу, что у нее такое сердце, ведь Мила любила шоколад и работала в кондитерской лавке Энейм. И все у не было хорошо – подружки, жених и любимое дело, только однажды ее шоколадное сердечко стало подвластно золотому сердцу, прибывшему из дальних жарких стран, где тоже любят шоколад и вырывают настоящие сердца на древних алтарях, и вот уже на улицах Москвы появляется древняя жрица майя, готовая собирать злые сердца. А я иду на кухню, достаю коробку шоколадных конфет… дальше все как в тумане….

Оксана Ветловская «Мать-гора» -- вот не нужно глупому человечишке лезть со своим свиным рылом к существам настолько древним, что они помнят если уж не рождение, то юность земли точно. А, если уж полезли, то уважительно нужно к ним относиться. Таким Каменная Девка и жилу золотоносную покажет, и самоцветами наградит. Но, если вы ее разозлите, то в камень оборотит и не поморщится.

Дмитрий Тихонов «Разбойничья мистерия» -- помните сказку про «Голубую стрелу», когда игрушки убежали из магазина и пошли сами искать себе новых хозяев? Вот у марионеток из бедного театра особого-то выбора и не было, Создателя они потеряли. Ну ничего! Они пойдут странствовать по миру, только вот вызволят Иисуса, которого у них украли.

Черные сказки (что-то очень плохое):

Станислав Пожарский «Моровая изба» -- она появляется каждые десять лет и проходит через их деревню. Кто посмотрит на нее, кто встанет у нее на пути – тот тут же упадет бездыханным. Но Юрке очень нужно узнать, что там, внутри этой страшной хибары – терять-то ему уже нечего.

Богдан Гонтарь, Дмитрий Тихонов «О Чугае и царствии небесном» -- когда мама-покойница начала говорить с Чугаем из подвала, в котором она умерла, тот сначала испугался, а потом удивился. Но мама сказала сыну, что только от него зависит спасение всех душ, нужно только украсть блудницу и зачать с ней Сатанаила. Дело непростое, но выполнимое, теперь только и нужно ждать рождения ребенка и дальнейшего апокалипсиса. А то, что блудница на цепи в спальне сидит – это так, издержки. Не первый и не последний Чугай в своем доме пленницу держит, так ведь?

Евгений Шиков «Куриная голова» -- люблю я цыганские сказки. Чтобы про покойников, да про ожившие конские черепа. Так бы и слушала всю ночь напролет, только вот чего там Марианна удумала, сказки у нее кончились? Отставить! Куриная голова не даст так просто тебе замолчать, Марианна, уговор же был!

Ах, не читайте эти сказки, если вы искренне верите, что Русалочка в конце концов выйдет замуж за Принца, что Белоснежка не заставит танцевать мачеху в раскалённых железных башмаках на своей свадьбе, а спящая Красавица проснется от чистого поцелуя первой любви… Нет, здесь все не так. Здесь вас накормят мясным пирогом из непослушных детишек, утащат на самое дно самого глубокого и холодного омута, а из Пряничного Домика не будет выхода… вы же не оставляли блюдечко с молоком для Никодима, кто ж вас, друзья, теперь спасет?
А наши многоуважаемые авторы напишут про вас новые Черные Сказки, которые и расскажут нам шепотом под завывание ветра в ту пору, когда новогодние украшения снова убраны в коробки на антресоли, а до весеннего солнышка еще так далеко, что кажется, мы его никогда не дождемся.

5/5

JulyFox

Так получилось, что этот сборник мы читали с подругами друг другу в купе поезда по дороге в прекрасный Екатеринбург. И основной вопрос ко мне как опытному читателю ужастиков был: А страшно то когда должно быть? Как оказалось, самым страшным был мой голос во время чтения за алкашей.
Но на самом деле, боги страшных рассказов просто пожалели мою беременную подругу, поэтому рассказы про роды и младенцев не попали в наше читательское купе.
Прочли мы вместе около половины. Соседкам категорически не понравилась Бабушка, мне было смешно))) Щупальца вспоминали несколько дней)
Саранча, скопец, палач и На ногах понравились всем. И сказка узнавалась и мрачность выкручена на максимум. В Саранче даже неожиданная концовка была.
Из второго блока всем понравилось Птица вещая и Шоколадное сердце. В Птице вещей как раз блеснул мой алкашный голос. А в Шоколадном сердце мы искренне желали смерти Пьеру.
Странные вещи заинтриговали, но открытый финал и непонятные правила сыграли в минус.
Райская тренькалка и Разбойничья мистерия думали никогда не кончатся. Хотя в тренькалке был редкий для
этого сборника юмор и ирония. А мистерия неожиданно играет с христианскими аллюзиями.
Остальные я уже читала самостоятельно. И там оказались и самые сильные истории, и самые слабые.
За Никодима искренне переживала, надеюсь, он дождется нового хозяина. Остальные не зацепили.
Намощ и Куриная голова и самые грустные, и самые жизненные. И самое страшное в них это сказочный флер.

В самую тёмную ночь хочется читать самые чёрные истории. И я выбрал себе сборник отечественных авторов, пишущих в серии книг «Самая страшная книга». Антология получилась очень разнообразной, истории захватывающими, а некоторые— по-настоящему жуткими.

Вы, наверное, слышали про Шамаханскую царицу? «Сказка о золотом петушке» Пушкина даёт некоторое представление, но ведь история эта появляется ранее у Вашингтона Ирвинга! Да-да, того самого автора готической «Легенды о Сонной Лощине». Называется «Легенда об арабском звездочёте». Какое же атмосферное и жуткое повествование, стилистически умелое переложение этой истории встречаем в рассказе Майка Гелприна «Саранча, скопец, палач»! Здесь и русичи, опустошающие восточные пределы, и взятая в плен царевна со своей ворожбой и чёрной магией, и всё сокрушающая жажда отомстить за убитых родных.

Или вот история про убитого горем мужа, который решил утопиться и увидел образ своей любимой жены в ... явившейся из пучины морской русалке («На ногах», Александр Матюхин). Какой же сюр и полёт болезненной фантазии в рассказе про упавший метеорит, бабушку с разросшимся на два этажа телом, внучку с красной шапочкой (скальпом индейца) и многоголовую маму, отрубающую постоянно отрастающую лишнюю голову, с которой внучка ходит через лес к бабушке («Бабушка», Владимир Чубуков).

Но я хочу рассказать о тех нескольких историях, которые меня по-настоящему тронули, всколыхнули мои скрытые где-то в подсознании страхи, а заодно явились хорошим примером хоррора.

Например, про филолога, специалиста по фольклору, который всё никак не напишет свою главную работу, помогает дипломникам в провинциальном вузе и вдруг натыкается на доселе неслыханную редкую сказку. Так, читая чужую рукопись, учёный планирует уже свою кандидатскую, но попадает в эту саму русскую хтонь, в руки к монстрам. Прекрасно стилизованный под русскую сказку текст («Намощ», Герман Шендеров).

Необычно написанная история про мальчика, которого когда-то украло кочующее племя (цыгане?) и который научился воровать, но воровать не только вещи, но и настроение, чувства, счастье, горе... Поучительный психологически тонкий сказ про сироту и то, как он мечтал о своём счастье («Три правила Сорок Сорок», Ринат Газизов).

А вот тёмное городское фэнтези про дореволюционный Петербург и девушку Милу из кондитерской фабрики, которая влюбилась в археолога, а он ей привёз из далёких земель кулон в виде сердца — из золота племён майя. И как преступный Петербург и древние жертвоприношения индейцев (а ещё любовь к шоколаду) могут из хрупкой девушки сотворить жуткого оборотня («Шоколадное сердце», Яна Демидович).

Интересную стилизацию под сказы Бажова и «Хозяйку Медной горы» встречаем в рассказе Оксаны Ветловской «Мать-гора», где инженер с чёрствым сердцем и холодным разумом пытается покорить природу — прорыть железнодорожный тоннель через священную для местного населения гору на Урале, а сталкивается со сверхъестественными силами. Получился неплохой хоррор со знакомым сказочным колоритом.

И в конце хочу сказать "браво!" автору такой по-настоящему жуткой истории, в основу которой легли реальные события, произошедшие из-за голода в 1920-е годы в Польше с семьёй цыганки. Здесь переплетение народного фольклора и больного воображения оголодавшей матери, которая пытается прокормить своих четырёх детей, жуткой реальности и мрачной сказочности. Это Евгений Шиков и завершающий рассказ «Куриная голова», где договор с тёмными силами и повествование по принципу "сказки внутри сказки" так наглядно передают трагедию и ужас происходящего.

Хорошим вышел сборник! Рекомендую и к Хэллоуину, и вообще любителям данного жанра.

Весёлого Хэллоуина

Меня этот сборник привлек в первую очередь новым прочтением старых сказок. Тайну Шамаханской царицы раскрывает Саранча, скопец, палач. «Саранча, скопец, палач» ближе к Ирвингу Вашингтон Ирвинг - Легенда об арабском звездочёте . В обеих сказках действие происходят на востоке, присутствует арабский шейх/султан, только в интерпретации Майка Гелприна больше крови и жестокости. Война — это всегда насилие. Что же остается выжившим? Месть жестока и беспощадна. Вы не можете обвинить сестру, которая видела, как ее брата насадили на кол во время жестоких набегов захватчиков. Автор в красках рисует сцены насилия и жуткие последствия крестовых походов. В русых захватчиках легко угадываются славяне. Также он не обошел стороной дворцовые интриги.

Если есть слово, которое характеризует Бабушку, то это слово чрезмерность. Бабушка размером с дом питается всем, что движется. А к концу книги, благодаря ядерному удару, она поглощает весь мир. Редкая бредятина. Сказка лишь отдаленно напоминает Шарль Перро - Красная Шапочка .

Интересная интерпретация Русалочки в На ногах. Автор показывает русалку, такой какой она и должна быть: кровожадной и жестокой. Ей движет инстинкт размножения. Но зачем топить корабли? Когда можно поселиться в городской квартире и заманивать прохожих мужчин пением. В истории есть пару мерзких и кровавых сцен.

...и всё погрузилось в трясину - напряженный психологический триллер с жуткой развязкой. У меня язык не поворачивается назвать его сказкой. В центре сюжета одинокий помещик, живущий на краю болота с двумя слугами. История о том, как детская психологическая травма искажает восприятие и влияет на последующую жизнь. В истории много насилия, которое вызывает омерзение и неприятие... Есть ли предел у человеческой жестокости?..

Еще одна интересная сказка Странные вещи с вершины горы отдалено напоминает сказку братьев Братья Гримм - Горшок каши , но с более мрачным уклоном. На вершине горы, окружённая мрачным лесом, находится волшебная поляна. Отец-лесничий посылает свою тринадцатилетнюю дочь собрать странные предметы. И перед этим дает совет "не садись на пенек, не рассматривай вещи". Написано просто, но при этом со смыслом и парочкой жутких моментов.

В целом, интересный сборник!