Глава 1. Колокол

Дазай смотрел прямо в лицо жуткому демону. Этот Акира Маширо действительно был силен. С его тела непрерывно срывались электрические разряды неестественного желтого цвета, да и он сам уже практически превратился в живую молнию. Дазай испытывал страх, стоя перед ним. Страх, который не подобает испытывать паладину ордена Вечных. Но Дазай был не один. В его клинке жила душа Мусаши – величайшего гетмана в истории ордена. Вместе они прошли очень долгий путь, полный славных битв и побед. Путь неумолимо приближал к моменту, когда их решимость будет по-настоящему испытана на прочность. Разум Дазая уже начал погружаться в пучину страха, но в голове раздался предостерегающий голос Мусаши:

– Сосредоточься, выровняй дыхание, – услышал паладин. – Помни, наша война будет длиться вечно. Вместе мы сможем дать отпор любому врагу. Даже такому. Я клянусь, слышишь, клянусь, что буду вместе с тобой до самого конца!

– Мне этого достаточно, – ответил Дазай, крепче сжав меч.

Он собрал все свои силы для последнего удара. Паладин знал, что демон сейчас делает то же самое. Сверкнувшая в небе молния стала сигналом для обоих воинов. Маширо нанес свой удар с невероятной нечеловеческой скоростью. Дазай атаковал в ответ, призвав на помощь мастерство Мусаши. В следующий миг они уже стояли спиной друг к другу с опущенными к земле мечами. Какое-то время воины оставались неподвижными, пока наконец Дазай не рухнул на землю с рассеченной грудью. Следом на колено опустился Маширо. Он также получил серьезную рану, от которой тут же начала расползаться ледяная пленка. Такой эффект на демона оказала магия клинка Вечного.

– Поднимайся, Дазай! Твой бой еще не окончен! – закричал Мусаши.

Дазай не мог встать. Гетман отчаянно пытался поднять его, но он был всего лишь бесплотным духом, заключенным внутри клинка. Понимая всю безвыходность ситуации, Мусаши принял единственное возможное решение:

– Перегрузи рунный контур меча! – быстро сказал он Дазаю. – В удерживающих меня рунах заключено достаточное количество потенциала, чтобы спасти тебя.

Голос Мусаши показался паладину каким-то далеким и приглушенным. Жизнь покидала Дазая, и он прекрасно понимал это. Однако паладин ни за что не поступит так, как предложил его друг. Цена, которую придется заплатить, слишком велика.

– Нет… – слабеющим голосом прохрипел паладин. – Я не стану. Тогда ты исчезнешь.

– Сделай это! Я же сказал: твоя война еще не окончена. И я только что поклялся биться вместе с тобой до конца. Мой конец наступил, – пытался уговорить его Мусаши.

– Но мы Вечные! – из последних сил произнес Дазай. – Мы не можем погибнуть. Мы продолжаем жить, пусть даже и в форме оружия!

– Тогда я сам все сделаю, – заключил Мусаши. – Продолжай сражаться за нас обоих, Дазай.

Мусаши направил все свои силы на то, чтобы вывести из равновесия рунную последовательность на клинке. Постепенно ему удалось раскачать энергию потенциала, и рунный контур стал разрывать сам себя. Когда контур разомкнулся, Мусаши ощутил давно забытую свободу. Однако он прекрасно понимал, что следом за этим мгновением опустится вечная тьма, из которой он уже не вернется. Последним усилием гетман направил потенциал на исцеление ран Дазая, после чего его душа покинула материальный мир. На этот раз навсегда.

Дазай сделал судорожный вдох полной грудью. Его раны затянулись, но теперь в руке он сжимал лишь обломок меча. Клинок переломился напополам, когда Мусаши покинул свое вместилище. Паладин поднял голову и оглянулся на Маширо, согнувшегося от боли. Демон сражался с подступающим обледенением, однако это давалось ему нелегко. Акире пришлось воспользоваться всей своей мощью, чтобы остановить распространение пелены. Когда ледяная корка раскололась, он рухнул на землю и оперся на меч. Но уже скоро Маширо вновь медленно поднялся и размеренным шагом направился к Дазаю.

– Вижу, твой друг больше не с нами, – заметил Акира. – Я рад, что одолел сначала его. Клану Маширо давно пора было свести счеты с Шидзуру. Но теперь ты один, и ничто не спасет тебя от моего клинка.

В этот момент раздался выстрел и пуля прошила голову Маширо навылет. Акира покачнулся, но устоял на ногах. Он направил остатки хаоса, чтобы затянуть рану, однако так и не смог полностью исцелиться. Тело демона внезапно стало дымиться и шипеть, словно его начало разъедать изнутри.

– У меня не осталось сил, – с необычайным спокойствием заявил Маширо. – Материальная реальность начала отвергать меня, а значит, на сегодня наш бой окончен. Но вот ты, – он медленно указал на Дазая. – Если хочешь свести со мной счеты, то ищи меня на Сагроте. Я хочу вновь скрестить оружие и на этот раз уничтожить тебя окончательно.

Просвистела еще одна пуля, поразившая Маширо в плечо. Акира сплюнул кровь и побежал прочь, выкрикнув напоследок:

– Запомни… Сагрот! В этом мире мы встретимся снова!

Дазай прекрасно понимал, кто выпустил пули, спасшие ему жизнь. Он оглянулся кругом и увидел вдалеке двух своих братьев по ордену, с которыми ему ранее пришлось разделиться. Стрелок Милтон, поддерживаемый новобранцем Растом, продолжал вести огонь по демону. Однако тот уже удалился так далеко, что пулям было не достать его.

– Трус! – выкрикнул ему вдогонку Раст. – Вернись! Вернись и сразись с нами!

Но Маширо уже скрылся вдалеке, а рыцари остались в одиночестве. Раст помог Милтону доковылять до паладина, где они оба опустились на землю, чтобы перевести дух. Раст бросил взгляд на сломанный меч Дазая и спросил:

– Что… что с Мусаши? Он жив?

Паладин подобрал отломившийся осколок клинка, вложил его в ножны, а затем закрыл ножны вторым обломком с рукоятью.

– Мусаши умер во второй раз, – тихо сказал Дазай. – Его война окончена.

– Но как же так! – сокрушенно воскликнул Раст. – Мы же победили! Мы прогнали демона…

– Мы победили, но при этом проиграли. Мы потеряли брата, с которым должны были идти бок о бок до самого конца времен.

– Но мы этого так не оставим, – кряхтя ответил Милтон. – Каждый демон получит свое наказание. Это единственное, в чем я уверен.

Дазай достал рунный амулет и вызвал челнок, который заберет их. Скоро орден узнает о том, что произошло, и тогда хаос познает гнев Вечных.

*****

Рунное послание достигло корабля-крепости ордена под названием «Вечность». После того как тринадцатый гетман прочел его, он еще долго не мог собраться с мыслями и выйти к рыцарям с печальной вестью. Наконец, глава ордена отдал тот приказ, который должен был:

– Позвони в золотой колокол памяти, – приказал он рыцарю, что доставил послание гетману.

Тот поклонился и с тяжелым сердцем отправился выполнять поручение. Вскоре по «Вечности» пронесся звон, сотрясший весь корабль до основания. Ни разу за всю историю ордена никто не звонил в золотой колокол, но каждый рыцарь узнал звон, будто слышал его каждый день до этого. Все Вечные на борту крепости застыли, бросив свои дела. Они считали. Считали, сколько ударов пробьет колокол.

Только стихла вибрация от первого удара, как раздался второй не менее громкий звон. Рыцари продолжили напряженно ждать, пока наконец не услышали, как колокол пробил в третий раз. Затем воцарилась гробовая тишина. Колокол замолчал, а Вечные попытались осознать то, чему только что стали свидетелями. Затем по коридорам разнесся скорбный крик, постепенно подхватываемый все большим количеством голосов. В этом крике смешались боль и ненависть, отчаяние и жажда отмщения. Даже духи, заключенные внутри оружия рыцарей, показались в виде своих полупрозрачных проекций, чтобы вместе со всеми выразить скорбь. Но был один дух оружия, почувствовавший утрату острее других. Первый паладин Рихтор яростно кричал в пустоту, бессильно сжимая кулаки:

– Три раза! Золотой колокол пробил три раза! Ты понимаешь, Гурен?! – обратился он к своему мастеру, сорок седьмому паладину. – Погиб третий гетман. Мусаши больше нет!

Гурен прекрасно знал это, но он никак не мог облегчить боль Рихтора. Первого паладина и третьего гетмана связывала очень давняя история. Когда Мусаши только попал в орден, Рихтор выбрал его своим мастером. Вместе они прошли через многое, и первый паладин был с Мусаши тогда, когда тот погиб в первый раз. Гурен знал, что паладин так полностью и не простил себя за тот день. Теперь же великий герой ордена оказался потерян для всех братьев, а не только для Рихтора.

– Нам нужно к тринадцатому гетману, сейчас же! – в гневе произнес первый паладин.

– Хорошо, – кивнул Гурен.

Было бесполезно спорить с обезумевшим от ярости духом. Если Гурен не пойдет вместе с ним к гетману, то Рихтор потратит все свои силы, но доберется сам в виде проекции. Сорок седьмой паладин вздохнул и направился прямиком к главе ордена. Когда он оказался перед дверью, гетман сам распахнул ее с другой стороны.

– Мое оружие почувствовало вас еще на подходе, – вместо приветствия сказал он.

Рядом с Гуреном тут же появился Рихтор, задавший вопрос, терзавший его все это время:

– Скажи мне, Золтан, это правда?! – спросил паладин, все еще испытывая слабую надежду.

– Это правда, – тяжело выдохнул гетман. – Мусаши больше нет.

– Как?! Как это произошло? – не унимался Рихтор. – Он же был внутри меча, его нельзя убить!

– Рыцари еще не вернулись с Кассии. Ты же понимаешь: я не могу ничего сказать наверняка, – развел руками Золтан. – Дазай сообщил, что Мусаши сам уничтожил руны на клинке.

– С какой целью? – не понял Гурен.

– Чтобы исцелить своего смертельно раненного мастера, – ответил гетман.

– Он сделал то, на что когда-то не осмелился я, – вздохнул Рихтор. – Даже в смерти он оказался лучше меня.

– Что известно о демоне, сразившем третьего гетмана? – задал животрепещущий вопрос Гурен.

– Некий Акира Маширо. В донесении Дазая говорится, что он князь демонов. Ему принадлежит как минимум один мир – Сагрот.

– Странное имя для демона, – заметил Гурен. – Оно совсем как человеческое. Обычно они выбирают себе что-то более экзотическое, – паладин задумался, а затем спросил. – Какова его крайность, что он олицетворяет?

– Назвался демоном возмездия. Может двигаться неестественно быстро и источает странные электрические разряды желтого оттенка, – прочитал Золтан из донесения.

– Это все сейчас неважно! – прервал их Рихтор. – Нужно решить, как мы ответим. Говорите, князь демонов сейчас на Сагроте? Так сровняем этот мир с землей. Вырежем каждую демоническую тварь, что найдем там!

Рядом с тринадцатым гетманом появилась еще одна полупрозрачная фигура. Это был Фагот, девятнадцатый паладин ордена. При жизни он успел добиться поистине впечатляющих высот и являлся образцовым примером для всех рыцарей ордена, а потому мог на равных общаться с кем-то вроде первого паладина.

– Ты забываешься, Рихтор, – сказал Фагот. – Мы рыцарский орден ранга примарис, а не легион хаоса, чтобы нападать на чужие миры по собственной прихоти.

– Прихоти?! – вскипел Рихтор. – Ты называешь это прихотью? Орден навсегда потерял одного из гетманов. Впервые за всю историю Вечных! – паладин едва мог сдерживать себя. – Так вдобавок еще именно Мусаши! Ты знаешь хоть одного рыцаря более легендарного, чем он?

– Не знаю, – честно признался Фагот. – Но то, что ты предлагаешь, немыслимо. Вмешательство подобного рода обязательно должно быть согласовано с инквизицией. К тому же нам придется отозвать обратно в крепость всех рыцарей. Ни один инквизитор такого не одобрит.

– Это правда, – согласился Золтан. – Но есть один способ. Мы можем объявить крестовый поход. На время похода мы выйдем из-под контроля инквизиции и сможем отозвать назад всех рыцарей.

– Не выйдет, – возразил Фагот. – Крестовый поход может объявить церковный орден, а это не про нас.

– Ну как так, мой друг, – с усмешкой покачал головой Золтан. – Ведь мой разум полностью открыт для тебя. Почему ты не хочешь заглянуть в него и узнать, что именно я имею в виду.

Девятнадцатый паладин на несколько секунд замолчал, а затем с легкой улыбкой протянул:

– Ах, вот оно что. Нужно сказать спасибо первому гетману. Он отстоял перед инквизицией право на крестовый поход еще в дни основания ордена. Только называется он у нас иначе.

– Верно, – кивнул тринадцатый гетман. – Наш поход зовется вечным. Он никогда не заканчивается, лишь приостанавливается на время. И сейчас пришло время продолжить его.

– Инквизиция так просто это не оставит, – заметил Гурен.

– Не оставит, но у нас будет достаточно времени, чтобы решить наши дела на Сагроте, – заключил Золтан. – Я немедленно начну сбор рыцарей. Постараюсь за ближайшие несколько дней вернуть как можно больше. Затем мы выступаем на демонический мир.

– Твари хаоса будут наказаны, – в предвкушении произнес Рихтор. – А большего мне и не нужно.

– Осторожней в своих желаниях, – предостерег Фагот. – Именно неуемное потакание им приводит на путь скверны.

– Не тебе читать мне проповеди, – огрызнулся Рихтор. – Мы с Гуреном найдем Маширо и уничтожим его. Ибо такова наша судьба и предназначение.

– Тогда я буду надеяться, что ты прав, – поспешил заявить тринадцатый гетман, пока обстановка не накалилась.

Гурен поклонился гетману и поскорее удалился, пока Рихтор не решил еще что-нибудь сказать. Уже отойдя на значительное расстоянии, он наконец спросил у своего духа:

– Что это сейчас было? Ты никогда такого себе не позволял. Особенно в присутствии гетмана.

– Неужели ты не понимаешь? – вздохнул Рихтор. – Моя вина в том, что случилось. В тот день, когда Мусаши впервые пал, я мог спасти его. Я мог замкнуть контур меча и сохранить ему жизнь, но не стал. Мне стало страшно умирать, и из-за моего страха Мусаши сам оказался запертым внутри клинка. Теперь он мертв. Он пожертвовал собой и сохранил жизнь своему мастеру. Поступок, достойный героя ордена. Я не позволю ему остаться неотомщенным. Однажды орден уже отпустил убийцу Мусаши, второго раза не будет!

– Но мы затеваем целую войну! – не унимался Гурен. – Может, это уже слишком?

– Загляни в мои воспоминания, – устал спорить Рихтор. – Так ты поймешь, почему мы должны отплатить демонам за Мусаши.

Гурен провалился в пучину чужих воспоминаний, где он узрел эхо древних времен и тень одной далекой битвы, навсегда изменившей историю ордена.

*****

– Мы остались вдвоем, – тихо произнес Мусаши, стоя в окружении демонов.

Голос гетмана был ровным и спокойным, но Рихтор прекрасно понимал, что это всего лишь маска.

– Прекрати изображать отстраненность, – сказал паладин. – Позволь ярости напитать нас. Пусть твари хаоса познают силу вечного гнева.

Мусаши только лишь вздохнул. У них была простая миссия. Вернее, такой она казалась, когда Вечные получили запрос от инквизиции. В тот момент гетман имел в распоряжении всего лишь двоих еще неопытных рыцарей, потому принял решение отправиться вместе с ними.

Теперь же возле него лежали тела двух молодых воинов, чьи души уже переместились в заранее подготовленные вместилища. А еще повсюду были демоны. Слишком много демонов, чтобы это было простым совпадением. Среди них попадались и довольно сильные. Навскидку Мусаши насчитал нескольких, достойных звания демиурга. Сейчас бы гетману не помешала парочка-другая паладинов. В одиночку шансов справиться практически не было…

– Ты не один, – раздался голос Рихтора.

По сабле в руке Мусаши прошла небольшая энергетическая вибрация, после чего внутри его разума появилось хорошо знакомое присутствие:

– Эти демоны нам не помеха, – продолжал Рихтор. – Синхронизируем сознание – и никому не удастся нас остановить.

– Пусть будет так, – согласился Мусаши. – Наша война будет длиться вечно.

Разум Рихтора все глубже проникал внутрь сознания Мусаши. Вскоре слияние завершилось, и все чувства гетмана обострились во много раз. Вокруг клинка закрутился вихрь из ледяных осколков, рожденный синергией двух душ. Демоны почуяли новую угрозу и принялись обступать Вечного со всех сторон. Но было поздно. Мусаши ворвался в их ряды, ледяным вихрем срывая плоть с костей тварей. Гетман почувствовал, как с каждым ударом выходит на новый уровень мастерства, – настолько давно судьба не бросала ему достойных вызовов. Однако его противники также оказались полны сюрпризов. Демоны на пути Мусаши нарушали все законы природы, применяя свои темные техники. То и дело враги неестественно перемещались в пространстве, словно они прыгали туда-сюда во времени. А некоторые двигались так, будто в их телах совсем не было костей. Каждая подобная тварь являлась небольшой загадкой, которую Мусаши нужно было разгадать до того, как та попытается его убить.

За первые десять секунд боя гетману удалось сразить троих демонов. Он специально выбрал наиболее слабых, чтобы те не мешались под ногами, когда очередь дойдет до серьезных противников. Сраженные демоны падали на землю и начинали тут же шипеть и разлагаться, оставляя после себя лишь изуродованные человеческие оболочки. Мусаши потребовалось еще около минуты, чтобы сократить число врагов до четырех. Ему остались противостоять те самые демоны, которых гетман про себя окрестил демиургами.

– Они очень опасны, – предупредил Рихтор.

– Я знаю это не хуже тебя. Но нам придется их одолеть, – ответил Мусаши.