Отзывы на книги автора «Александр Кузнецов-Тулянин»

Лирическое предисловие от автора настраивает на возвышенность и благолепие от красоты мира, который нам достался. Но дальше что-то пошло не так: в мире появились люди.
По сути «Язычник» - это книга о жизни на юге южных Курил, Кунашире, в смутные трудные 90е. О людях, которые оказались там, на краю света и о том, какими их делают острова и они сами. Книга похожа на сборник очерков о разных персонажах, но вместе складывается в цельную картину. И картина эта, увы далека от приятной и возвышенной. Но зато написана прекрасным образным стилем, который удивляет внезапными эпитетами и яркими точными характеристиками людей и природы, и покоряет своей правдивостью. Автор не приукрашивает и не очерняет действительность, а пытается написать свою правду о том, что знал и помнит.
Книгу читать тяжело, в тепле и сытости городской жизни, она напоминает о жизни иной, живой, среди природы, о ее богатстве и жадности человека. Она напоминает и поздние рассказы Распутина и фильмы о разных уголках нашей страны, вроде «Белые ночи почтальона Алексея Кислицына».
Но в то же время остаётся самобытной и настоящей, веришь каждому ее слову. Это суровый мир мужчин, который презирает сопливую романтику дальних краев, готов к трудной работе, восхищается женской красотой, но смотрит на женщин с высока, как сильный на слабого. Мир людей, которые пытаются жить по сердцу.
Но люди попадают на острова разные, и разнообразие характеров других людей делает мир книги ещё богаче.
Книга достаточно густо населена для такого удаленного от мира клочка суши: персонажей, описанных подробно много, и они интересные, но все искалечены. Мне показалось, что острова хотят более достойных жителей, чем те, которые там оказались. Все персонажи попали на острова по воле случая, а не по любви: кто-то гнался за длинным рублем, кто-то убегал от себя и от людей, пока не добежал до края света. И вот все они оказались лицом к лицу с неистовой природой, океаном и богатством мира. И не выдержали, и остров изгоняет этих джентельменов удачи, очищается от них, в надежде, что на смену им придут те люди, которые будут любить и беречь его. Ведь каждый из очень чтобы его любили и берегли, в том числе богатый, но своенравный остров.
Хорошая настоящая и стоящая русская проза.

С трудом. С огромным трудом осилил. Очень неоднозначные впечатления. Давно хотел прочесть, купил, но все отвлекался на что-то другое. Наконец дошли руки. И с первых же фраз погрузился в текст. Написано очень круто. Богатый, образный и точный язык. Автор владеет им в полной мере, каждому слову место и время. Текст стелется и вьется, цепляя и погружая в себя. Талант безусловный.
Но какая же тут безнадега описана! Все люди, о которых нам рассказывает автор, изорваны жизнью в клочья, застрявший на Островах по разным причинам, но все оказавшиеся примерно в одинаковом положении. Опустившиеся, спившиеся, сгоревшие от водки или от пожара, травящиеся паленкой или кончающие с собой путем выпивания уксусной эссенции. Это страшная смерть, а ее тут с таким пристрастием и вниманием к деталям описывают. Описывают талантливо, но от этого еще страшнее. И такое ощущение, что нет тут нормальных людей. Все с каким-то душевным изъяном или сломанной судьбой. И в начале казалось, что автор с любовью их описывает, но к концу появилось стойкое ощущение, что не любовь Кузнецовым-Туляниным движет, а страсть к ковырянию в ранах. Больно? А будет еще больнее! Взяло за душу? Я сейчас такого вверну, что до самой глуби возьмет, до душевных потрохов! Я все ждал, к чему же приведет? Авось катарсис произойдет? Не произошел.
Книга, без всяких сомнений, сильная. Но не каждый ее одолеет. Волей-невольей "Елтышевы" Сенчина на ум приходят, но их читать несомненно легче было, чем "Язычника". Там тоже безнадега, но не такая беспросветная.
Чтение для сильных духом. Я прочел, но почти задохнулся. И точно никогда не вернусь к ней.

Серия «Читаем Россию» сразу завоевала мою симпатию. Начинала я с романа «Черная изба», который промурашил от души, потом была повесть «Потерял слепой дуду», которая тоже затронула сердце. А вот с романом «Язычник» что-то у меня не срослось.

Я не люблю истории без сюжета, все-таки для меня важно знать к чему в итоге все приведет и ради чего все действия были. Здесь же автор играет с описанием жизни и быта людей, проживающих на Курилах. Да, такие истории-зарисовки тоже бывают интересны, и я не скажу, что мне было скучно. Но в какой-то момент я поняла, что на меня нападает тоска от того, что в книге происходит. Какая-то беспросветная чернь, разочарования, грубые стороны жизни и все как-то на грани и с надрывом. Получились истории с душком. В какой-то момент хотелось кричать, понятно, что жизнь не сахарная, но сколько можно.

Необычно, что здесь нет главного героя, всем дали чуть-чуть эфирного времени, а прикипеть душой там не к кому, да и надо ли… Но словом автор хорошо владеет и описывает все метко, образно, с искрой. После прочтения остались неприятные ощущения, но мне больше по душе, когда показаны разные стороны жизни, а не только черная.

Что-то не везёт мне на книги в последнее время. Мне всё попадаются авторы, вполне владеющие словом, и Кузнецов-Тулянин из их числа - пишет он образно, убедительно, но авторы эти совершенно чужды мне по духу, по темам, которые продвигают, по мыслям, которые хотят утвердить своим "не вырубишь топором" . Выхлестнулась на рынок масса натуралистов, стремящихся запечатлеть жизнь маргиналов в их пьяном, неприбранном быте, в их неприкаянности, бессмысленности. Попутно автору удаётся создать захватывающие дух картины мощной, холодной равнодушной природы, такого обширного круговорота жизни, что люди кажутся мало отличимыми от животных в своём мизерном бытии. Даже животные повеличественнее смотрятся на фоне таких "царей природы". Читаешь и укрепляется чувство, что такую поросль, как плесень не жалко и тряпкой смахнуть. И упорно ставится знак равенства между русским и вот этим равнодушным пьяным, одутловато-сизым существованием. И конечно это неплохо оплачивается в виде литературных премий. Как в мультике "кто похвалит меня лучше всех лучше всех, тот получит большую сладкую конфету", только для жюри этих премий наоборот — "кто обкакает Русь больше всех, больше всех, тот ... (далее по тексту)".

Эти авторы переносят на страницы своих книг всё что неприятно поразило их когда-то, стремятся запечатлеть в вечности свою душевную рвоту. Понимаю, когда это делает подросток, но для взрослого человека такой максимализм просто непристоен. И в лжи-то их не упрекнешь, всё правда, вот только отфильтрованная, отстойная, и предложено нам поглощать не то, что чистое утекло, а то что в ситечке задержалось. Были и у меня алкаши-соседи, но если бы я хотела создать свою книгу, я бы не о них начала писать - в записных книжках у меня зарисовки о встречах с людьми удивительными, великодушными, мудрыми, неординарными, хоть и не знаменитыми, так называемыми "простыми" - ох, не верю я в "простых" людей.
Я прочитала опять чуть больше половины книги - обещанный роман так и не начался, это очень длинная серия очерков о нежизни дебиловатых нелюдей в непростых условиях.

открылась искренняя мерзость истории, открылось, что вся она была наполнена - только этим она и была наполнена - убийствами, трупами и разложением. Царства рухнули, рухнули мечты его отстроить древнее городище, как оно есть, с детинцем, башней, теремом, капищем... Городище, жившее страхом, жадностью, похотью, кровью, вывороченными кишками, отрубленными конечностями. Образы людей, облаченных в одежды благородства, явили собой обыденное проявление гнусности: кровавые дядьки, названные святыми и радетелями отечества - от варягов до Романовых и от Романовых до позднейшего совсем уж отродья... Все, что хранила память, представилось ему вдруг разом выколотыми глазницами, распоротыми животами, выломанными суставами... Один час в пыточной, даже если отмести все остальное, один час, когда педераст Петруша Романов жег родного сына железом, этот час перечеркнул все нужность самой страны, преисполненной ненависти, огромность ее, тулпы ее. И это было оправданием Бессонову, которое он выдернул из собственных терзаний.

вот тот максимализм, о котором я говорила ранее - всё что происходит в мире а не только в одной отдельно взятой стране, вдруг приписывается исключительно родине - злоба на всю эту привычную "нормальную" ненормальность выплёскивается на тех, кто рядом, а те до кого "не долетело" остаются вроде бы чистенькими и непричастными к этому безобразию. Так же условный герой этого антиромана (ведь роман это о любви, а эта книга - наоборот) позднее бьёт в лицо жену:

<она> закатила ему скандал: красное орущее лицо, утяжеленное вздрагивающими брылками... Он потом оправдывал себя: он не в ее лицо отправил кулак, а во всеохватную, расползшуюся на всю их жизнь жадность - к деньжатам, к барахлишку, золотишку, хрусталям... Во всяком случае, он верил в эту ее жадность.

Такая вот борьба справедливого героя со всемирными грехами. Достаётся жене и родине (не могу в этом контексте с большой буквы писать — не до пафоса). С такими справедливцами лучше рядом не стоять. Вот и я отойду-ка подальше. А свои истины о жизни лучше накоплю без участия этого холодного взгляда, наполненного нелюбовью и желанием выпотрошить и вынуть на свет всю неприглядность бытия.

Читающие эту рецензию могут сказать, что я обросшая уютом "подмосквичка" просто не бывала в этих условиях края мира и потому не могу принять своей мелкой душонкой всю ту бездну, что предстаёт глазам человека. хлебнувшего жизни. Да нет же, — я выросла там. Ну не прямо на Курилах, а в Билибино и на Мысе Шмидта, в часовом поясе на пару часов отстающем от Курил и на более северной широте - и всякие там люди бывали, скажу я вам, но той опустошённости и пьяной потерянности в тех масштабах, там не было. Люди жили нормально, доля романтиков, остапов-бендеров, бежавших от закона прохиндеев и авантюристов там намного выше, чем в европейской части страны, но никакого мутного массового и беспробудного пьянства там не водилось. Не выживали там бесполезные пьянчуги.

А вот как "герой романа" поступил с ближним (пустившим всю свою жизнь на пустое накопительство - оказавшееся напрасным после обесценивания денег в постсоветское время).

Бессонов, намеренно подкараулив момент, когда рядом было много посторонних людей, подобрал с дороги огрызок грязной веревки, подошел к этому потемневшему мужичку.
- Колюнь, - сказал он, - на, я тебе веревку принес.
- Зачем? - Перемогин удивленно поднял брови.
- Ты удави свою придурошную и сам удавись, но прежде не забудь мне бутылку за веревку поставить.
Перемогин опустил глаза, губы его затряслись.
- А на кой вам теперь бздеть на этом свете? - как бы искренне удивляясь, вопросил Бессонов.

Прощай, Кузнецов-Тулянин, ты очень талантливо пишешь, но нам не пути.

Вся ситуация последних лет с закрытием границ в какой-то мере определенно пошла нам на пользу. Уверена, что у многих вектор путешествий кардинально изменился, заставил посмотреть/задуматься насколько же огромна и наша страна. Ещё лет пять назад я и думать не думала о каких-то там - Курилах. Сегодня в моей ленте инстаграма всё чаще попадаются невероятные фотографии островов Кунашир, Шикотан, Итуруп и я просто мечтаю там побывать.

Поэтому, как только этот роман попал в поле моего зрения, мне сразу захотелось его прочитать. Вообще идея и оформление этой серии «Читаем Россию» мне очень импонирует.

Люди делятся на тех, кто видел Курилы, и на тех, кто их не видел

Если вы меня попросите пересказать этот роман, мне будет сложно. Здесь нет стройного, привычного нам сюжета, этот текст – скорее зарисовки из жизни людей одного рыбацкого поселка, расположенного на острове Кунашир. Сюда, на Курилы, люди стекались со всей огромной страны: кто-то за длинным рублем, кто-то за романтикой «края земли», а кто-то просто за поиском смысла жизни…

То же самое с главными героями… Мне сложно назвать, кто тот центральный персонаж, вокруг, которого вертится всё повествование.
Это может быть бывший учитель Семён Бессонов, который ехал сюда на сезон, а оставшийся здесь на всю жизнь…
Или, побитая жизнью, портовая проститутка Таня Сысоева, нашедшая на островах покой для своей беспутной жизни…
Или, может быть, местный бизнесмен Арнольд Арнольдович Сапунов, легко находящий общий язык, как с местными властями, так и с материковыми бандитами?
А, если, мыслить шире, то единственный главный герой – это Курильские острова, омывающий их бескрайний океан, на фоне которых всё эти люди просто песчинки, попавшие в бурный водоворот и поломанные неукротимой стихией.

Живущие на краю и балансирующие на грани. Вся их жизнь – это поединок с грозной стихией. Поэтому не удивительно, что многие из них ломаются: спиваются, дерутся и убивают, жгут свои дома и отбирают имущество, сходят с ума. И только редкие бегут…

Автор пишет очень красиво, плотно, выпукло и кратко, описания героев даны двумя-тремя штрихами, но этого вполне достаточно, чтобы сложился образ, характер. Сам роман непростой, тяжелый, как мощные толщи воды обрушивавшиеся на острова во время цунами. Но даже, когда лучи солнца пробиваются сквозь облака и падают на морскую гладь, света в жизни этих людей больше не становится. Грустно. И даже чуточку страшно.