Влечение к «святому искусству» почувствовал весьма рано. В самом нежном детстве разрисовывал углем заборы, вследствие чего бывал нередко таскаем за уши местным «будочником».

Потом растирал краски в «ателье» лаврского маляра. Своею бойкостью обратил на себя внимание заезжей помещицы-филантропки и был на ее средства отправлен обучаться живописи.

Просидев на первом курсе училища четыре года, разошелся во мнениях с профессорами и вернулся в Киев, где и возлег с подобающим почетом в лоне местных талантов.

Взгляды свои на искусство исповедует коротко, определенно и отрывисто:

– Рафаэль – младенец… Головки с бонбоньерок… Пасхальные херувимы… Микельанджело тоже… Рибейра, Сальватор Роза, Вандик, Тициан, фламандцы и французы, итальянцы и немцы – все они пачкуны и кисляи… Живопись вывесок… Рембрандт еще туда-сюда, но и тот… Будущее принадлежит нынешней молодежи «с настроением».

Про современников отзывается неодобрительно:

– Профессора ничего не понимают. Старье, рухлядь, развалины… Унижают искусство… Я с ними расплевался… Айвазовский пишет подносы. Клевер яичницу с луком… Шишкин – колоссальная бездарность… «Передвижники» – это генералы, насильно захватившие гегемонию… Глядеть совестно… Блины какие-то, а не картины… Нет-с. Не из Петербурга и не из Москвы, а из Киева воссияет свет истинного искусства.

Конец ознакомительного фрагмента.