Если бы он кричал, выражал жестами, или суетливостью злорадства, или еще чем иным свое торжество при виде отчаяния Меннерса, рыбаки бы поняли его, но он поступил иначе, чем поступали они, – поступил и этим поставил себя выше других, словом – сделал то, чего не прощают.