© Александр Галиновский, 2025

ISBN 978-5-0068-1262-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог. В болотах Тантарона

Как может нечто живое появиться из неживого? Никогда не существовавшее – обрести плоть; никогда не дышавшее, не открывавшее глаз – внезапно затрепетать, вдохнуть воздух, распахнуть веки? Может ли искра жизни зародиться сама по себе?

То, что пока не имело названия, не случайно возникло в болотах Тантарона. Именно здесь в толще донного ила десятки лет лежали детали механизмов и вооружений, части снаряжения, старые кости. Использовав все это как строительный материал, новая Сущность постепенно обретала форму. Каждое мгновение, каждую минуту она видоизменялась.

Поначалу новое нечто кормилось тем, что смогло обнаружить в воде и на дне. В пищу шли также растения: несколько грибов, лишайник и пара оказавшихся неподалеку мешкодрев. Эти странные плавучие деревья удерживались на поверхности воды с помощью наполненных газом мешков, и с их же помощью перемещались. Некоторые из мешкодрев достигали в высоту двух-трех человеческих ростов и продолжали расти вширь, пока с грохотом не лопались: плавучий мешок взрывался, и тысячи наполнявших его семян разлетались в стороны.

Первым крупным живым организмом, который поглотила Сущность, был сборщик тростникового сока по имени Мельпомен. Большинство тканей его тела пошло на то, чтобы сформировать человекоподобный облик нечто.

Вобрав в себя ткани несчастного, Сущность и в дальнейшем не брезговала плотью. Вместе с человеческими останками она охотно поглотила труп молоха, а затем то, что смогла найти под водой и в густом донном иле.

Улов был небогатым – несколько водомерок и часть млекопитающего, погибшего слишком давно. И все же Сущность ни от чего не отказывалась.

Чем больше она вбирала в себя различных видов животных и растений, тем больше узнавала мир вокруг. Ведь пища нужна была ей не только для восполнения массы, но и как источник информации.

От Мельпомена, например, сохранились знания об окружающем мире, хотя почти все они были примитивными и отрывочными. Информации от летающего падальщика было и того меньше. Все, что тварь знала – это то, как отыскать в болотах кусок мертвечины покрупнее. Другие организмы и растения были не в счет – слишком крохотные, чересчур примитивные.

Трудно сказать, чего в Сущности было больше – живого или неживого. Возможно, и того и другого поровну, учитывая, что первоосновой для нового тела стала именно та бесформенная и непостоянная материя, что Мельпомен наблюдал в последние мгновения своей жизни. По сути, контакт с нею и стоил ему жизни… Так что получалось, что Мельпомен убил сам себя будучи одновременно в двух разных обличиях.

Подобное могло свести с ума кого угодно, но только не новоявленное «нечто», шаг за шагом преодолевавшее болота Тантарона.

В какой-то момент ей повстречался такой же сборщик сока, каким (при жизни, разумеется), был сам Мельпомен. Увидев пред собой несуразное, скособоченное, горбатое существо с уродливо болтающимся языком, и свешивающимися по одну сторону головы редкими волосами, что неприятно напоминали пучки шерсти, росшие на крыльях молохов, этот человек ринулся в атаку. Очевидно, что кто-то настолько жуткий тянул беспалые руки ему навстречу вовсе не для того, чтобы поприветствовать собрата по ремеслу. И сборщик понял это. Точно так же, как и у Мельпомена, с собой у него был нож, а кроме того – длинная палка, на которую он опирался.

Нередко сборщиков сока просто обворовывали. Свои же сородичи – такие же обитатели болот, но менее удачливые (или более ленивые), ведь процесс заполнения фляги был делом отнюдь не легким. Существовали целые банды разбойников, регулярно требовавшие долю с каждого сборщика. У тех, кто отказывался делиться, забирали все, включая нож и флягу, а в отдельных случаях – и жизнь.

Однажды и этот сборщик стал жертвой таких разбойников. Именно поэтому на конце палки имелся острый камень, примотанный веревкой. Сражаться таким оружием было непросто, однако узловатое и немного кривое дерево было крепким, а наконечник самодельного «копья» не уступал в прочности металлу. После нескольких походов в топи сборщик научился как следует управляться с оружием, и даже пробовал охотиться с ним на мелкую живность. Получалось не очень хорошо, зато ладонь привыкала к древку, а вся рука – к тяжести оружия. Несомненным плюсом такого оружия было то, что оно всегда находилось под рукой – в буквальном смысле. А еще им можно было колоть, резать и бить наотмашь, отсекая не просто куски плоти, а целые части тела.

Стоило Сущности приблизится, и сборщик выдернул оружие из воды. Древко было черным от покрывавшей его болотной жижи, каменное острие же, напротив, грозно поблескивало. В мгновение ока оружие оказалось нацелено на существо, которое продолжало настойчиво хлюпать по жиже в сторону человека. Здесь открылась первая странность: сборщик стоял на ходулях, что были погружены в пучину больше чем на половину. Это значило, что под ним еще целая сажень грязи, воды, ила. В то же время неведомая тварь как будто шла на своих двоих… Время от времени она поднимала то одну, то другую ногу, выгибая ее под острым углом таким образом, что колено оказывалось над головой… Так перемещались по поверхности болота водомерки, и сборщик сока поймал себя на мысли, что не может оторвать от уродца взгляда…

Прямо на его глазах нечто выпростало еще одну ногу, затем еще одну. Теперь оно было похоже на самое настоящее насекомое – нечто на четырех лапах, снабженное наполовину человеческим туловищем. Наполовину – поскольку другая его часть была телом молоха с вплетенными в него корнями, ветвями мешкодрева и бог знает, чем еще… Это была тварь из худших кошмаров, тварь, что не имела права на существование. И все же она жила, двигалась и, кажется, собиралась вот-вот пообедать безымянным сборщиком сока. Чтобы не давать противнику преимущества, человек издал воинственный крик и ринулся в атаку первым. На ходулях сделать это было не так просто, однако длина импровизированного копья компенсировала недостаток маневренности. И сборщик сока ткнул чудовищное «нечто» копьем.

Место он выбрал почти верно – это было голова твари, там, где заканчивались жуткие человеческие черты и черты падальщика, и начинались корни дерева. Острие и часть древка погрузились внутрь без малейшего сопротивления. Это не остановило движение существа. Оно продолжало наступать, высоко поднимая ноги, словно водомерка. Еще мгновение – и оно окажется рядом. Недолго думая, человек выдернул копье и ударил снова – на этот раз наотмашь. Камень и в самом деле оказался необычайно острым: чудовищу снесло часть кожи и волос с головы, оставив на месте уха ровный срез. Однако и это не остановило существо. Человек попытался нанести еще удар, однако места для размаха не было, и он вновь ткнул то место, казавшееся ему наиболее уязвимым – в переплетение ветвей и разлагающегося мяса в самом центре туловища. Удар вышел слабым, но даже он почти не встретил никакого сопротивления… Поначалу. А затем, когда человек попытался выдернуть копье для нового удара, что-то схватило древко изнутри.

Сборщик видел длинные блестящие усики, которые обвились вокруг древка в мгновение ока. А в следующее мгновение некая сила, многократно превосходящая человеческую, рванула копье на себя. Не устояв на ходулях, человек полетел прямиком в объятья чудовища.

В этот момент в груди у существа неожиданно распахнулась полная острых клыков пасть. Клыков было двенадцать пар, по числу ребер, и на долю мгновения человек подумал, что каким-то образом его удары возымели действие и монстр «лопнул» изнутри. К тому времени в чудовищной пасти стремительно исчезло древко копья, а следом погрузились и руки несчастного. Зубы сомкнулись, разрывая плоть, кромсая кости. Человек закричал, и молохи, носящиеся высоко в небесах, принялись верещать в ответ. Крик продлился недолго.

В итоге Сущность поглотила и его, впитав без остатка. Теперь она больше походила на человека: за счет новой жертвы ей удалось не только нарастить плоть, но и укрепить кости, которые до этого были тонкими и хрупкими.

Падальщики высоко в небе принялись пронзительно жаловаться: рухнули их надежды заполучить свою долю мертвечины. Теперь Сущность двигалась дальше. Но что-то осталось на поверхности болота. Некая ее часть, не органическая, но и не механическая. Внешне она была похожа на сферу, или яйцо или ненормально большую икринку, а внутри вращался и жил своей жизнью целый мир.