Супернова. Меньше больше не существует

«Я шокирую? Спасибо тебе, Бог мой, дорогой Великий Боже! Наконец-то я с тобой, дивный Отче и Друг. Я их шокирую. А ты там ухахатываешься на горе, где стоит старый домик! Ты говоришь: «Этот от меня ускользнул. Он не подпадает под проклятье. Он ускользнул, потому что знает, что он от Меня, и что страх беспредметен, если главенствует любовь. Не подпадает под проклятье, потому что он любит Меня, и каждый день молит о том, чтобы любить ещё больше. Не подпадает под проклятье, потому что у него на глазах слёзы, когда он думает обо Мне. Он видит горы и знает, что это Я. Он видит петуха, который топчет курицу, и знает, что это Я. И он знает, что ересь, которую он пишет, это опять же Я, и он не богохульствует, показывая здоровый член, который Я ему дал».

Сан-Антонио. «Босфорь, чтоб засияла». 1991

Я – гений, это несомненно…

Я – гений. Это несомненно.

Не признанный самим собой.

И море мне, и по колено,

И пробы ставить на прибой.

Бывает всуе размышляю:

В полтинник всё ещё жилец,

Брыкаюсь, ржу, навоз роняю,

Да, я – реальный жеребец!

Всё хорошо в моём итоге,

В конце концов, я – нормалёк.

Ведь если жизнь концы не сводит,

Концов конец ещё далёк.

Сломанный

Кризис среднего возраста? Не знаю! Но штука занятная. Говорят, мальчиком быть сложно в первые сорок лет. Но, когда тебе уже пятый десяток… Всё сплошная сублимация. Детей нет, они достаточно выросли. Завести новых – нет сил. Пока что только моральных. Хочется верить, что только моральных. Хотя кому я вру? Друзья? Друзей тоже… нет. Рассосались все друзья как-то… По жёнам. По жизни. По тому и по этому свету. Кто куда. Есть жена. Есть работа. Есть сослуживцы. Есть обязательства. Есть кредиты. Есть чувство долга. Есть график. Такой, что на другой конец города выбраться нужно планировать, как отпуск. За полгода. Будь он не ладен. Отпуска, как такового, нет. Есть охота к перемене мест. Пуще неволи. Перестроить график? Раздвинуть встречи? Изменить маршруты? Выключить телефоны? Зачем? Чтобы говорить о чем-то, в конце концов? А говорить о чем-то кроме работы, а там более тет-а-тет, в лицо… Это как?!? И с кем? Кого знаю, живут как под копирку. Кого не знаю… Как нырнуть в параллельную реальность. Ведь есть потребность, хочется настоящего, а не заменителей, правда? Но как же себя-то сломать? Камнем на шее висит. Жизнь незаметно превратилась в подглядывание. Достаточно браузера, мессенджера, навигатора и фоток. Сломанный.

Вы мне ска́жете: а как же твои книги, твоё творчество? У творчества, как и у любви есть пять стадий развития: «никогда», «нет», «не здесь», «не туда» и «дай я сама». Даже в возрасте уже за сорок я был далек от осознания того, что мою прозу будут называть именно так. Даже после того, как привык к своим книгам в переплёте и бумаге. Я и сейчас так не считаю. Да, мне было известно, что я вступил на новую территорию. Да, к этому вступлению я долго примеривался и походя готовился. Да, я делал вещи, которые в то время никто не делал. Будет это принято или нет, я не мог сказать. Я писал то, что я писал и написал, то что написал. Потому что мне так хотелось. Именно этим оно и ценно. В первую очередь, для меня. Для кого-то ещё? Хотя… Территория истоптана. Закончилась территория. Поистопталась. Один я так наследить не мог. Или мог? Или это был не я? Какая разница? Открыть в себе новые пространства? А как же жена, работа, сослуживцы, обязательства, кредиты, чувство долга, график в конце концов? «Не ходи туда, там тебя ждут неприятности». «Ну как же туда не ходить? Они же ждут!» А если на секунду предположить, что нет? Сам сломался, и неприятности тоже сломались вслед. И не ждут уже никого. Да и здоровье, честно говоря, уже не то. Сломанный.

Помню, когда-то писал: «Одиночество – демон-хранитель, подспудно заполняющий тебя; он заставляет бояться самой возможности быть счастливым, заставляет бояться людей, убеждая, что ты нужен им только как инструмент для осуществления их собственных целей. Он питается твоей душевной неустроенностью, которую сам тебе и внушает, ограничивая твой круг общения, замыкая его на себе самом. Он строит тебе иерархию себя: одиночество – когда к тебе никто не заходит. Даже для того, чтобы предложить купить мешок картошки или сахара. И твой дверной звонок молчит. Полное одиночество – когда тебе никто не звонит. Даже для того, чтобы ошибиться номером. И твои телефоны не подают голоса. Тотальное одиночество – когда тебе никто не пишет. Даже для того, чтобы проверить, правильно ли настроен мессенджер или почтовый клиент. В твоем ящике нет даже спама. Ты отчаялся, ты одинок? Может быть, пришло время выключить компьютеры, отключить телефоны, открыть настежь двери и выйти наружу? Может быть, именно так ты вернешься домой?

Вздохни так глубоко, как позволяют лёгкие, задержи дыхание до кругов перед глазами и с шумом выдохни демона из себя. Не успеешь оглянуться, как на его месте окажется давно заждавшийся тебя ангел-искуситель, о существовании которого ты уже успел благополучно забыть».

Перечитал, вдохнул, задержал, выдохнул. Всю жизнь испытывал отторжение к тому, чего вокруг много. Своим умом дошёл: всё, ранее выдававшееся мне за хлеб – зрелища. Пришел к тому, что вокруг избыточно много меня. Не успел оглянуться – нырнул в параллельную реальность. Обморок. Ангел не кусает, демон не хранит. В новых пространствах те же жена, работа, сослуживцы, обязательства, кредиты, чувство долга, график. «Я в жизни ко всему готовый, и оптимизм моя черта, со мной всегда купальник, водка, пакетик чипсов и фата». Браузер, мессенджер, навигатор, фотки. Кризис среднего возраста? Не знаю! Но штука занятная. Просто верхи уже не могут, а низы… Низы всё ещё хотят. Ничего не попишешь. Сломанный.