Ночь, улица, фонарь, аптека…

Так уж повелось с детства, что мне очень нравится читать не только хорошие книги, но и литературу о том, как эти книги написаны, каким слогом, особенно, если это поэзия, каким был автор в своей жизни, как оценивали его современники и потомки его произведения, что послужило толчком к написанию книг, и прочее, прочее, прочее. Это у меня проявляется не только к книгам, но даже если я смотрю в сети какойнибудь фильм, мне интересно после фильма почитать даже самые нелепые и абсурдные комментарии, просто так уж я устроен, мне хочется всегда знать максимум из разных источников и о книгах, которые я читаю, и о писателях, которые их написали. Литературную критику и книги о писателях, о литературе, о самом слове как таковом я люблю читать не меньше, чем сами литературные произведения. Это дает возможность глубже узнать и самого писателя и лучше понять и само произведение. Вот и сегодня, как ни странно, но я не припоминаю, что мне было известно ранее об этом факте, если и было, то я , наверное, запамятовал, что стихотворение, которое я очень люблю, "Ночь, улица, фонарь, аптека", написано Александром Блоком через несколько дней после того, как он спас, вытащив из Невы, самоубийцу, не то падшую женщину, не то матроса. И само стихотворение приобретает объемность, появляется и другой смысл, более глубокий, это как стереокино.
Выходит, что стихи, написанные поэтом в минуту тоски, отчаяния, горьких мыслей о бессмысленности, пошлости, бесцельности, неизменности существования не только об этом. Хорошо известно, что отец поэта отличался взрывным характером, склонностью к ипохондрии, суицидальным мыслям, страдал алкоголизмом и лечился у психиатров, и Блок во многом унаследовал эти черты отца. По свидетельству современников, в частности, Корнея Чуковского, незадолго до своей смерти, Блок сошел с ума. Не думаю, что лечение в Финляндии его могло бы спасти, но отказ в визе на выезд за границу, принятый на самом верху и санкционированный Лениным усугубил здоровье поэта.
Таким образом, стихотворение, написанное еще за несколько лет до начала Первой мировой войны, когда Блок был еще относительно молод и здоров, говорит о начинавшейся душевной болезни поэта, разрушавшей помалу его здоровье, особенно в сочетании с неумеренными возлияниями и бурной личной жизнью. К тому времени семейная жизнь с Менделеевой дала глубокую трещину, она увлеклась Андреем Белым, а у Блока были свои женщины, часто актрисы, еще чаще женщины легкого поведения. Строго говоря, при данной наследственности алкоголь был строго противопоказан Блоку, но кто из нас, положа руку на сердце, может сказать, что никогда не нарушал заповеди здоровья?
Перечитайте снова эти стихи Блока и вам откроется тайна: если вам суждено вернуться к жизни снова, но у вас в крови желание смерти, то вы опять кончите тем же, и вас опять придется кому-то ( или уже не придется, это как повезет) кому-то спасать. А почему именно аптека? А потому, что в дореволюционной России именно в аптеках спасали самоубийц, там в каждой аптеке был всегда запас всего необходимого для спасения самоубийц.
Вот так и получается, что подробности и история написания какого-либо произведения нам всегда открывают в этом произведении и в самом авторе что-то новое и мы начинаем глубже понимать и автора и само произведение.

Наверное, это странно, когда человек сам ищет какое-то чувство, которое отнюдь не предвестник радостных событий. Точно так же и я нашла это чувство здесь, в этих стихах. И как правильно написал автор предыдущего поста, чувство безнадежности.

Особенно трогает то чувство безнадежности, которое возникает при прочтении этих замечательных стихотворений.