© Александр Базель, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

От автора

Как говорится: встречают по одежке, а провожают по уму. К сожалению, в России и провожают по одежке, наличие ума не проверяется. Но, как бы ни прятался человек за костюм, есть или нет ума, одежда его не прибавит.

Однако сам костюм может многое сделать для его обладателя. В России костюм становится штатским мундиром, как символ власти. Строгие линии, количество карманов имеет свою важную роль и соответствующее предназначение. Самое главное – от кого костюм, а не на ком. Костюм – это оболочка, скрывающая недостатки. Ты можешь быть кем угодно и жить, не надевая костюм всю жизнь, но все равно тебе от него не уйти с этой грешной земли.

Твой последний путь по Земле будет в костюме, но карманы его будут пусты. Ты так до конца и не узнаешь, для чего их столько, там, куда тебя будут опускать, ничего не надо, там есть все.

Потомки скажут: «Смотрите, сколько карманов на его костюме. Сколько же надо было в то время человеку носить с собой, чтобы жить, или, что же такое они носили, что так необходимо для жизни. Судя по костюму, он был депутатом или олигархом, а может он – агент национальной безопасности».

Пролог

Зима 20… года выдалась немного теплее предыдущей, но значения своего от этого она отнюдь не потеряла. Все так же дул ледяной ветер, с неба падал снег, а дворники, делая хмурые лица, грозили кому-то в темную пустоту вселенной.

Пустые улицы Москвы в начале года – явление не вполне обычное. Где-где, а в столице люди присутствуют на улице почти круглосуточно, но сейчас все по-другому. Россия готовится к выборам в Государственную Думу. В разные города России поехали агитаторы, депутаты, помощники, секретари. Столица опустела и выглядит словно город, оставленный на растерзание врагу. Последние дни, когда разрешено проводить агитацию. Враг, который скоро зайдет в Москву – это те же депутаты, возвращающиеся, уверенные в своей победе, заручившиеся поддержкой градоначальников провинциальных городов.

Все понимали и понимают, что война за места в Госдуме будет серьезная, грядет смена президента в 20… году. Можно представить себе, какие обещания дают депутаты и их агитаторы, и чем пьянее они, тем баснословнее обещания, злые, и от этого кажущиеся правдивыми.

Весь прошлый год партия ДОН (Доброе Отношение Нации) чистила в стране инакомыслие, применяя любые методы. Казалось бы, все складывается хорошо для ДОНа, но от этого все руководителям партии становилось как-то не по себе, и они с еще большим ожесточением развязывали языки градоначальников пьянкой в своих агитационных методах, выведывая настроение всех ветвей власти в провинции. Обещали все, чего пожелаешь, все, что угодно, только бы они не подвели.

Партия ДОН понимала, что до Бога им осталось совсем чуть-чуть, всего один шаг. Выполнить любые обещания для них не составляло труда в случае победы, а нет, так и отказать не проблема, они – власть и сила, а силу можно только просить.

Их боялись, боялись все, и та маленькая надежда – остаться свободным человеком – стояла в зале выборов в маленькой урне. Любой человек может положить туда свой выбор. Только страх, что он один проголосует за демократию, а все остальные за ДОН, пугает и сковывает не только мысли, но и будущее движение собственного тела. Никто не хочет бросить маленький листочек в урну, а потом в такую же урну лечь пеплом.

Судя по методам правления прошлых лет, ДОН хуже Коза-Ностры. К сожалению, даже современная цивилизация бессильна перед мафией.

Сложности! Русским подсовывают постоянно сложное. Политика, политика, какая интересная тема. В эту тему втянута вся страна, и все страна втянута со словами «вливайся, если ты еще не с нами, то мы идем к вам». Когда под окнами промчалась машина с мигалками и сиреной, а сзади телевизор кричит «вливайся, а то придем к вам», а как они приходят ты уже насмотрелся, как можно после такой артподготовки не влиться и не побежать на пункт с урной, не отдать свой голос, дабы сохранить свое тело.

Пока делят власть и недра страны, народу промывают мозги, не считаясь со здоровьем и состоянием. Снова, как в былые старые времена, местом для промывания мозгов стала добрая старая – новая кухня. Помните старую, обитую дранкой кухню? Теперь новая итало-польско-русская. Можно представить себе, как там сейчас хорошо. На некоторых можно увидеть стриптиз-шоу кухонного масштаба, благо хромированный столбик почти везде присутствует.

Часть первая

Глава первая

Двухкомнатную квартиру почти современной планировки Виктор купил год назад, и еще не совсем расплатился с вверенными ему для этого кредитами.

Горячий кофе обжигал губы, Виктор спешил разбудить свои мозги, пытаясь одновременно читать газету и состыковывать всех участников своих денежных проблем. Дела с металлоломом идут плохо, металла практически не осталось в городе, все расплавили, перепродажа остановилась и кладовка забита разной дрянью, в долг никто не дает, какие бы выгоды он ни сулил, а эта пассия, принимающая сейчас душ, постоянно из него тянет и слышать не хочет, что долги банку скоро оставят его без жилья. Конечно, она найдет себе другого, такие постельные хулиганки всегда востребованы. А он, он пойдет по миру с котомкой или в переход с протянутой рукой.

– Может, ты бросишь свою газету, к нам сегодня придут гости.

Он еще не отошел от вчерашних, покинувших их в пятом часу утра и опять гости. Нет, она точно решает проблемы банка, а не его.

– Послушай, что умные люди пишут, это и тебя касается. «Пир во время чумы» – нищая Россия вторая по числу миллиардеров в мире. По данным журнала «Форбс» список долларовых миллиардеров в России за последний год пополнился на 6 человек.

– Ты что, нашел свою фамилию, – ее смех его раздражал, – тебя там нет, и вряд ли будет, ты – неудачник и почти ничего не можешь.

– Ты можешь помолчать? По уровню жизни по данным ООН Россия находится на 60 месте и на 112 по продолжительности жизни мужского населения. Безусловно, аппетит новой русской буржуазии и новой русской бюрократии не знает границ. Точно подмечено. Население сокращается на один миллион граждан ежегодно. Уровень жизни хуже, чем в советские времена, а три десятка человек удваивают за год свои капиталы, которые превышают стабфонд в четыре раза. Эти нувориши смогли за год сколотить столько, сколько вся страна не смогла собрать в этом стабфонде за годы его существования.

– Вот молодцы, вот где женщина почувствует себя женщиной. Ты так не сможешь, а они могут, – она мечтательно подняла глаза в потолок.

– Слушай дальше, ты же то же живешь в этой стране, и тебе должно быть не безразлично происходящее.

– Да, я живу в этом дерьме. Ты меня в другую страну не вывез, у тебя на это не хватает мозгов, иди лучше в магазин.

– Какая же ты неугомонная, дослушай статью. Из 20 миллионов трудоспособных мужчин 1 миллион сидит в тюрьме, 5 миллионов – безработные, 4 миллиона – алкоголики, 2 – наркоманы. В Европе разрыв между доходами богатых и бедных не превышает 7 раз, а в России 20 раз, и находится за критической отметкой. Но долго так продолжаться не может. Заложенная под Россию социальная бомба рано или поздно взорвется.

– Тебе-то что? – Ты мелкий воришка, аферист, авантюрист, одним словом неудачник, всего боишься, как я еще живу с тобой.

– Скорее, как я с тобой живу, – бормотал про себя Виктор, – не могу скопить хоть немного денег. Что ни день, то дискотека на кухне, и это длится уже год. Надо выгнать ее или поговорить серьезно, так продолжаться больше не может. Спорить с ней сейчас не было смысла. Он сам во всем виноват. Надо было быть как минимум сумасшедшим, чтобы пускать к себе в постель подобную мегеру. Все, сегодня он наберется для храбрости и все ей скажет. Пусть ее друзья забирают ее с собой, он больше так не может, ему хотелось семью, а не дискотеку.

– Все мужья как мужья, возят своих жен на Канары, Бали, а ты даже праздника для души сделать не можешь, все боишься за свою кухню польскую.

– Это итало-польско-русская кухня, и она мне обошлась в 15 тысяч долларов, а твои друзья все норовят поплясать на барной стойке. К тому же ты мне не жена.

– Я гублю свою молодость на этой польской кухне, а он мне высказывает про моих друзей. Твои-то друзья где?

Виктор хлопнул дверью набирая по сотовому номер своего компаньона и друга Саши.

– Привет, старик, ну, что там у нас?

Что там у них могло быть? Металла нет, товар на полках и складах, а кредиторы у дверей офиса. Все, как и раньше, ничего не меняется последние почти восемь лет.

Виктор поймал такси и поехал в офис. Однако его появление в офисе, беседа с компаньоном, какие-то дела – ничего не восстанавливало душевного равновесия. Он искал нужные слова на сегодняшний вечер, он хотел покончить сегодня хотя бы с одной проблемой.

– Сашь, ты поможешь мне сегодня? Я хочу разобраться с ней, с ее друзьями. Да и вообще, пора что-то менять в жизни.

– Что-то случилось, и Бог обратил на тебя внимание?

– Я не знаю, но так не должно больше продолжаться, а то я пойду и кого-нибудь побью.

– А ведь я тебе говорил…

– Стоп, ты поможешь или нет?

– Когда?

– Поехали, последний раз куплю им водки, сам напьюсь и все скажу.

Когда Виктор и Саша заходили в квартиру, гости уже бегали там, в поисках спиртного и съестного.

– Господи, – изрек Виктор, стоя в коридоре, – как мне все это осточертело: гости, пьянки, дискотеки, люди, которых я даже не всех знаю.

– Пойдем, старина, на кухню и сразу напьемся, ты же этого хотел.

Виктор и Саша достали из пакетов две бутылки водки, сели в самом углу, нарезали себе колбасы и приступили к выполнению задания. Они пили и закусывали колбасой, наблюдая как остальные разрывали оставшееся содержимое пакета. Гости делили водку чуть ли не по каплям. Когда закончились две бутылки, Саша достал из внутреннего кармана третью.

– Я знал, что будет мало, но не идти же за ней, а теперь точно хватит.

– Ты очень предусмотрительный, друг – одним словом. Что они там делают?

– Пьют, старик, видно сами сбегали и деньги нашли.

– А она их всегда поила. Это Садом и Гоморра, Саша, ты понял. Я им сейчас выдам, ты наливай пока.

Музыка разрывалась, дым застилал глаза, шум, крики, визг – все смешалось в сплошном реве прорвавшейся плотины. Саша и Виктор не увидели, когда пассия Виктора взобралась на барную стойку и начала танцевать стриптиз, но то, что это вертится она, держась за хромированный столбик, сомнений у них не было.

– Ты с ума сошла, слезь немедленно, – закричал Виктор, но на него зашипели с разных сторон, стараясь вытолкнуть с его же кухни.

– Пойдем, Виктор, не трогай их, они все пьяные и мы тоже. Мы уже малость больше их поглотили, не ровен час – побьют.

– Это моя кухня и моя квартира, – рвался обратно Виктор, но увлекаемый Сашей отступил.

Он не был буйным, а когда выпивал, любил отдыхать.

– Все, раз так, пойдем отсюда, только я сейчас переоденусь, ты мне помоги. Я надену костюм, она тогда, год назад, на него клюнула, думала, что я – миллионер, вот бабы – дуры. Сейчас переоденусь и найду себе новую стерву, которая выгонит эту стерву.

Виктор пьяно улыбался своей не очень веселой шутке, но все же переодевался, с трудом попадая в штанины и рукава. Галстук они завязывали минут 20, если не все полчаса.

– Одевайся теплее, на улице зима, а лучше ложись спать.

– Нет, я провожу тебя, а потом себя.

Ночной мороз подействовал почти моментально. Саша и Виктор медленно приходили в себя. На улице было лучше, чем в квартире. С большим трудом им удалось поймать такси и уговорить таксиста отвезти пьяных на другой конец города. Водитель, хоть и выехал на ночной промысел, но возить пьяных ему не хотелось. Вполне опрятный внешний вид и деньги, предлагаемые за поездку, подействовали на таксиста, и он согласился отвезти Сашу и вернуть назад Виктора.

Теплый салон автомобиля и убаюкивающая езда по ночному городу быстро сморила Виктора, он уснул.

На обратном пути от резкого толчка (колесо машины попало в яму) Виктор проснулся. Он не знал, сколько проспал, но чувство похмелья мешало даже дышать. Где же он так набрался, вспоминал Виктор. Куда он едет? Надо срочно восстановить память, нужно спиртное, хоть глоток, но он просто необходим. Виктор попросил водителя остановиться где-нибудь у работающего заведения. Ему срочно нужен допинг, или его голова расколется пополам. Водитель оказался человеком, сочувствующим в этом вопросе, и подрулил к еще работающему ресторану, к которому подъезжали машины, привозя кого-то и забирая вышедших.

– Я сейчас вернусь, подождите, пожалуйста, я заплачу.

– Можно и подождать. Они ему уже хорошо заплатили, а если и еще заплатят… Иди, похмеляйся, кабак как раз по тебе, в других заведениях такому франту нет места, – разговаривал сам с собой таксист, устраиваясь поудобнее и закрывая на защелки двери, с расчетом, что можно немного вздремнуть. Знает он, что за похмелье в ресторане, только начни и пока не выгонят. Но он обещал, и потому полчаса будет стоять на месте. Однако не успел водитель устроиться и разложить сиденье, как вернулся его пассажир.

– Шеф, тут такое дело, амбалы на входе не пускают.

– Садись, поехали в другое место, правда не знаю, работает ли что-то в это время.

– Нет, я дубленку сниму и у тебя оставлю, вроде вышел на минуту, не могу больше терпеть головную боль.

Подняв защелку, водитель открыл Виктору заднюю дверь. Сняв дубленку и бросив ее на заднее сиденье, Виктор обошел машину, стараясь разглядеть и запомнить номер, не хватало еще за дубленкой бегать. После комбинации с раздеванием, Виктор прошел охранников беспрепятственно, они даже головы не повернули в его сторону. Он зашел в фойе ресторана. Кого тут только не было! А его с первого раза не пускали, он даже деньги предлагал.

В фойе были девицы от карликового роста до баскетбольного, культуристы с трехметровыми плечами, педики с приподнятыми ручками с маникюром, простые полицейские в форме и бравые ребята из ФСБ. В голове у Виктора была только одна единственная мысль – в бар, в бар, в бар. Стойку бара он отыскал без особого труда, развернувшись от ресторанного зала в обратном направлении, и буквально впечатался в столешницу, прильнув к вращающемуся стулу.

– Наливай и побыстрее, а то умру – голова чугунная.

– Все вижу, одну минуточку, – бармен быстро налил водки.

Виктор быстро выпил содержимое стопки. По телу пробежала горячая дрожь, в голову ударила обжигающая жара, суставы заныли от предвкушения притока новой горячей крови.

– Повтори еще… и еще…

– Здрасьте, – откуда-то возникло миловидное личико девушки.

Ничего себе, красота какая! А какая скромная, сама здоровается, а глаза прячет. Вот она мне и нужна. Как-то надо сказать ей, что именно ее я и искал всю жизнь. Подожди, не уходи, я сейчас восстановлюсь, и тогда я тебе объясню, что надо делать и как выгнать ту шлюху из моего дома.

– Наливай, что застыл, – неужели я не сказал ему, жизнь становится прекрасной, а все равно надо повторять. Смотри ты, стоит, не уходит, может я сказал ей стоять или она умная и мои мысли читает? Точно, читает, говорит так обломно, вот мне повезло.

– А вы – депутат или помощник депутата?

– Депутат ли я? Ну, конечно, я депутат, никакой я не помощник, – вот дурочка, думает, что я депутат, ну и пусть себе думает, для нее я готов быть кем угодно. – Ты, что, сомневаешься?

– Нет, нет, я им тоже сказала, что вы на улицу выходили и значок потеряли, а костюм у вас такой же, как у всех депутатов.

– Значок! – Виктор посмотрел на то место, где он должен был быть. – Какой значок, милая, мы же не советские депутаты.

– Да, но вот у них у всех есть, – и она показала на зал, где танцевала и куражилась целая толпа людей со значками на пиджаках.

– Меня, милая, и без значка не спутают, ты же узнала. Давай без шума. Я – депутат и дипломат, или без значка я тебе не нравлюсь?

– А вы покажите удостоверение. Я буду вас по имени-отчеству называть.

Виктор полез в карман и тут же остановился.

– Ты что, издеваешься, – сделал он серьезное лицо, – зови меня просто Виктор и давай без опознавательных знаков, я не на собрании, я отдыхаю. Ты что из ФСБ или ЦРУ?

Его собеседница прыснула в кулачок, пряча глаза за длинными ресницами.

– Ну, вот и хорошо. А то, все зачем да почему. Мне, знаешь ли, нельзя афишировать свое имя, я – женат. Вот выгонишь мою жену из постели моей, тогда мой кошелек – твой.

Бармен, скучавший все это время, как только услышал слова «депутат», оживился. Их ресторан был на сегодня заказан для депутатов из столицы, и он боялся, что к нему вряд ли кто подойдет, на столах у них было все. Но видит Бог, вот этому или маловато, или он ищет себе девицу. А эта Ирка, она уже тут как тут, очень шустрая, даром, что из деревни.

Бармен не видел всех вошедших и не мог знать, что перед ним вовсе не депутат, а потому он рьяно принялся готовить фирменный коктейль от заведения в надежде понравиться лжедепутату.

– А вот наш фирменный коктейль для вас и вашей дамы за счет заведения.

Виктор выпил коктейль. Выкинув соломинку, и сделал блаженное лицо, показывая бармену, что тот ему очень угодил. Дальше он слушал, какой это хороший бармен, и что в столице он бы выложился, что бы угодить хорошим людям.

Ирка немного подождала, пока бармен успеет все сказать, перехватила конвертик, который совал бармен через стойку Виктору, и, показывая, что кладет его в карман костюма депутата, повела того под ручку к основной компании. Они сели с краю, и Виктор решил немного поесть. Он почувствовал, что проголодался. Про себя Виктор отметил, что раз его принимают за депутата, то он обязательно наестся и напьется бесплатно.

Все закрутилось так быстро, что он не успевал даже возражать. Сначала Ирка потащила его танцевать, потом снова за стол, где он шутил, рассказывая небылицы про отцов города. Он показывал такую осведомленность в жизни градоначальников, что те сильно струхнули, предлагая ему то выпить, то закусить, а то и поцеловать. Ирка попала в эпицентр событий, такого она не ожидала. Ее депутат был нарасхват. Она даже своровала у заснувшего в салате очкарика депутатский значок и незаметно прицепила его к пиджаку Виктора, чем окончательно завершила его облик как властьимущего.

Публика агитаторов тоже была достаточно разноликой, из разных отделов, но из одной партии ДОН. Практически они не были знакомы, знакомясь в пути или здесь в ресторане. Виктор же на вопрос – в каком отделе он трудится, сделал серьезное лицо и ответил:

– Отдел земли и ее недр.

Нашелся один человек из этого же отдела. Он сделал удивленное лицо, дескать, и он из этого отдела, а Виктора не знает. Но Виктор не растерялся и спросил, а кто его контролирует и проверяет. Знает ли он созданную группу контроля над их отделом? Этого хватило, что бы оппонент стал покладистым. Великодушие Виктора, похлопавшего побледневшего депутата по плечу, было встречено бурными аплодисментами. Поток конвертов перекочевал из карманов этого узколобого к Виктору. О чем только не просили Виктора, даже о земле на кладбище. Виктор обещал, жал руки, целовался, его несли, он торжествовал и не запомнил, когда провалился в сон с цветной речкой и ослепительно желтыми берегами.