© Когито-Центр, 2014

Введение

Изменения лежат в самом сердце психотерапии, можно сказать, что психотерапия – это практика внутренних изменений. И сама эта дисциплина тоже изменяется. Почти за полтора века ее существования в ней постоянно возникают новые методы, подходы. И дело не только во внутрицеховом развитии психотерапии как отрасли, как ремесла. Сам культурный контекст изменился: к середине XX века психотерапия вышла за пределы узкопрофессиональной сферы и стала частью современной культуры. Ее применение больше не ограничивается больными людьми. Психотерапия стала тем, на что, собственно, всегда указывала этимология этого слова, восходящего к двум греческим корням – psyche, что значит «душа», и theraps, therapon – «слуга», «ухаживающий», «заботящийся». Таким образом, «психотерапия» – это забота о душе, а психотерапевт – слуга души. Знаменитый американский психотерапевт Милтон Эриксон когда-то в шутку определил психотерапию следующим образом: «Два человека сидят в одной комнате и разговаривают, пытаясь понять, какого черта одному из них нужно?»^[1]. Остроумно, но сразу возникает вопрос: кого именно он имел в виду под «одним из них»? Скорее всего, он подразумевал клиента. А как тогда быть со «вторым», с психотерапевтом? Ему ведь тоже «что-то нужно», и в психотерапевтический процесс включены они оба. И разве то, «что нужно» психотерапевту, может не влиять на происходящее в этих отношениях? Вопрос, конечно, риторический, поскольку ответ на него очевиден. По-настоящему интересным является то, в чем состоит это влияние, как оно осуществляется и как с этим быть. На эту тему есть множество замечательных работ, и я здесь не ставлю задачу их анализа или критики. Меня интересуют общие аспекты, в определенном смысле базовые факторы помогающих отношений, некоторые из них могут представляться внешними, но я постараюсь показать их изнутри в новом преломлении. Я сосредоточусь не столько на доказательствах их влияния, сколько на аспектах их проявления в повседневной практике и путях их развития в процессе подготовки специалистов.

Как и многим практическим психологам и психотерапевтам, мне важно знать собственные профессиональные возможности, сознавать, что для меня допустимо, а что нет и каких результатов от своих действий я могу ожидать. Мне нужно понимать, каким образом я узнаю, что мои действия эффективны, представлять, как поступать, когда я вижу неэффективность собственных усилий. Конечно, на эти вопросы не может быть ответов, данных раз и навсегда. Это «вечные» вопросы, и каждому специалисту приходится решать их для себя снова и снова, но от этого они нисколько не теряют своей значимости. В терапевтическом пространстве ориентиры необходимы, и мне хочется вместе с читателями над этим поразмышлять. Я хочу сосредоточиться на одном из самых существенных, по моему мнению, аспектах терапевтических отношений – терапевтическом присутствии в процессе бытия с Другим. Этот фактор как непременное условие работы выделяют специалисты самых разных школ и направлений, под каким бы именем его ни описывали, поэтому его можно назвать трансметодическим.

«Если объектом изучения является пациент, то можно ли ожидать, что сумма его переживаний даст универсальную общечеловеческую психологию? Здесь будет представлена лишь психология части человечества, а именно тех людей, которые нуждаются в помощи. Психология помощника, терапевта останется за скобками, а ведь эта сторона человеческой природы не менее важна»^[2]. Эти слова принадлежат Отто Ранку. Они сказаны давно, но до сих пор не потеряли своей актуальности. Утверждение, что единственным инструментом психотерапевта является он сам от многократного повторения стало почти банальным, однако это действительно так. Благодаря собственной личности, через собственную личность терапевт вовлекается в отношения с клиентом. И это налагает на психотерапевтов и консультантов соответствующие требования: эмоции, конфликты, склонности, предубеждения и страхи собственной жизни терапевта оказывают влияние на жизнь клиента, терапевт берет на себя ответственность за постоянное самонаблюдение, чтобы уменьшить, снизить непрямое влияние собственных проблем на клиента. Личная терапия, медитации, супервизорские группы, семинары – неотъемлемые условия его жизни. В этой книге мне захотелось обратиться к внутренним процессам психотерапевта.

Этот текст никоим образом не является научным исследованием. В его основе лежит желание подготовить обучающий материал для практических психологов и психотерапевтов, и мне бы хотелось, чтобы сама организация текста сделала его похожим на тренинговое пространство с обращением к личному опыту, комментариями и демонстрационными сессиями, чтобы все это вместе позволило увидеть возможности практической реализации обсуждаемых принципов. В тексте я буду использовать термины «психотерапия» (или сокращенно «терапия»), «психологическое консультирование» как синонимы. Правомерно ли это? Я думаю, правомерно, если понимать под ними не образование, а сферу деятельности. У нас в стране эти понятия перепутались. Предаваться здесь малоувлекательному занятию их распутывания я не буду и отошлю интересующихся к подробному обоснованию этого положения^[3].

В первой части книги я расскажу о пути, большую часть которого прошел вместе с моими коллегами по институту психотерапии и консультирования «Гармония», одним из основателей которого являюсь. Мне очень повезло. За двадцать пять лет существования института мне довелось встретиться со многими замечательными людьми: моими студентами, клиентами, коллегами, участниками конференций и семинаров. Если вы зайдете на сайт института «Гармония»^[4], то сможете подробно ознакомиться с нашими проектами, тренингами и конференциями, и – самое главное – узнать о людях, населяющих «Гармонию», тех, с кем я имею честь и счастье работать.

Но, начиная эту книгу с истории о неочевидном, внутреннем процессе, который я прошел в «Гармонии», я не стремлюсь создать летопись организации, пусть и дорогой для меня. Я описываю свой путь, свои впечатления и изменения, которые пережил благодаря своей работе. Мое видение, конечно, очень субъективно, но думаю, именно в выражении субъективности и есть смысл любых воспоминаний. Кроме того, несмотря на всю субъективность материала, в нем отражается нечто общее – и не только общее для меня и моих друзей и коллег в «Гармонии», но и общие тенденции, свойственные бурному развитию психотерапии в постсоветском пространстве в конце XX-начале XXI века. Дело здесь не в жанре мемуаров как таковом (здесь это лишь форма изложения), а в желании поделиться с читателями своим видением процесса коренных перемен, произошедших в российской практической психологии на рубеже веков. Я, конечно, предлагаю читателю частный случай видения перемен, но все мы знаем, что в частностях отражается общее, которого я и хотел бы коснуться.

Во второй части книги я исследую феномен терапевтического присутствия – то, что многие авторы считают важнейшим условием терапевтических отношений (Бьюдженталь^[5], Йоманс^[6]). Именно терапевтическое присутствие создает энергетику, благодаря которой отношения в терапии могут быть уподоблены магнитному полю, включающему двоих – клиента и терапевта^[7]. Благодаря этому полю создается возможность обращения к глубинным, внутренним процессам, протекающим в каждом из нас. Для удобства изложения я выделил несколько базовых терапевтических факторов, которые объединил под общим наименованием «грани присутствия» и попытался их раскрыть. Мне представлялось необходимым сделать различные аспекты феномена присутствия доступными для обсуждения, поскольку именно в них, с моей точки зрения, кроется «химия» исцеляющего взаимодействия. Эти аспекты можно рассматривать как терапевтические инструменты второго порядка, внутренние направляющие принципы, определяющие то, как терапевт смотрит, слушает, как наблюдает за собственными откликами и реакциями, из какого места внутри себя строит предположения и принимает решения. Мне эти моменты представляются очень важными, поскольку именно внутренняя позиция специалиста определяет его внешние терапевтические проявления и непосредственно влияет на качество терапевтических отношений.

Третья часть книги иллюстрирует терапевтическую работу на конкретных примерах: я приведу выдержки из нескольких терапевтических сессий с моими комментариями. Ни один из клиентов, сессии с которыми я решил опубликовать, профессионально не связан с консультированием и психотерапией и не участвовал в психологическом обучении. Перед сессиями с ними не проводилось никакой предварительной подготовки, у меня с ними не было предварительного интервью. Наша первая встреча происходила непосредственно на сессии. Чтобы оказаться в роли клиента, от них требовалось лишь связаться с редакцией журнала Psychologies (встречи проводились в рамках проекта журнала) и согласовать с редактором дату и время нашей предстоящей встречи.

Все они дали письменное согласие на публикацию текста сессий. Для соблюдения анонимности в текстах были изменены лишь имена и некоторые личные данные. В публикуемых сессиях есть одна особенность: с каждым из этих клиентов у меня была только одна встреча – первая. И я, и мои клиенты знали об этом заранее. Таковы были условия проекта. Я благодарен редакции Psychologies за приглашение к участию в этом проекте. Без этого я бы не решился на организацию и публикацию материалов подобных встреч. Надеюсь, что благодаря этому у читателя появится возможность проследить изнутри процесс терапевтических изменений. В этом смысл их публикации в этой книге.

Наше восприятие мира зависит от того, каковы мы в данный момент. Мы меняемся. Наше видение мира тоже меняется. Книга, лежащая перед вами, – об изменениях.