© Алекса Марина, 2015

© Михаил Врубель, иллюстрации, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

В последнее время мне снился один и тот же сон. Темный зал с полированным полом, в котором отражались стены, увитые экзотическими растениями. Потолок терялся в клубах тумана, текущих, как перевернутая река. Звук сыплющихся песчинок в странных стеклянных песочных часах величиной в два человеческих роста. Запах холода, крови и пепла, и невероятная слабость в моих руках, сжимающих острый меч – спата, с голубоватыми бликами, вспыхивающими на лезвии.

Мой противник, высокий и прекрасный рыцарь в блестящих доспехах, необыкновенного красного оттенка, от которого ломило глаза. К пике шлема прикреплено красное же пышное перо. Он тоже вооружен мечом, намного больше и длиннее моего, с гравировкой незнакомыми символами, с богато украшенными драгоценными камнями гардой и навершием. Противник, подняв меч перед собой, плавно шагнул в мою сторону. Несмотря на массивность доспехов и меча, двигался он удивительно легко, почти паря над полом. Запахи и звуки зала перестали для меня существовать, мысли запрыгали как мячики, стараясь предугадать его следующее движение. Острие его меча поднялось выше, и теперь было нацелено мне в грудь. В щели шлема сверкнули холодные глаза. Я не выдержала и бросилась в бой. Он легко увернулся, не отбивая мой меч, и я, не встретив сопротивления, пролетела вперед, получив по затылку тяжелой рукавицей. В голове вспыхнули звезды, но надо было срочно подниматься и продолжать бой. Едва успев подняться на ноги, я увернулась от сверкнувшего меча, но удар кулаком снова отправил меня на пол. Прекрасный рыцарь склонился надо мной. Но теперь сквозь прорезь шлема на меня смотрела мгла. Ударив ногой наугад, я попала противнику по колену, и воспользовавшись заминкой, побежала, пытаясь спрятаться за огромными песочными часами. Что-то просвистело над моей головой, раздался звук бьющегося стекла, и запнувшись о кромку, я полетела в песок, оказавшись в чаше разбитых часов. Ноги провалившись по колено тут же перестали слушаться. Песок поднявшийся тучей при моем приземлении стал закручиваться гудящей воронкой, а когда я попыталась выбраться, сомкнулся вокруг меня гигантским смерчем, слепя глаза и не давая вздохнуть. Все следующие попытки выбраться ни к чему не приводили, я еще больше проваливалась и увязала. Кусок моего плаща, затянутый песком, захлестнулся за шею душил и тянул вниз. И сквозь шум смерча и оглушительный шелест песка я слышала победный и оскорбительный хохот прекрасного рыцаря. Закричав от страха, я проснулась.

Опять кошмар. На соседней кровати соседка по комнате торопливо натянула на голову одеяло, прихлопнув его подушкой сверху. Я стала липкой от пота.

Этот сон повторялся и повторялся каждую ночь уже неделю, месяц? От напряжения, закусила губу, кровь успокоительной сладкой струйкой потекла по языку. Черт! Больно. Поморщилась, но дышать стало легче. От вкуса свежей крови на языке дыхание выровнялось и колотящееся в ребра сердце, обрело спокойный ритм.

Часы показывали 6.20, засыпать поздно, вставать рано.

Я медленно дотянулась до зеркала на соседнем стуле и попыталась рассмотреть себя в утреннем свете; ну, вот, опять простуда на губе. И откуда мне, только досталось такое хилое тело. Я еще раз взглянула на себя в зеркало. большие светло серо-голубые глаза северной блондинки, тонкие брови, рост – 170 см, тонкая, изящная, но не тощая. Больше всего мне повезло с волосами, они густые и пепельные, почти серебристые. Расчесал утром и вперед, ни каких тебе укладок и мучений с феном по утрам, а вид как из салона красоты.

Описав себя, я вспомнила про подружку. Единственное чем мы похожи, это то, что мы обе светловолосые. Но у Насти медовый цвет волос и они немного вились. А еще у нее очень ласковые ореховые глаза. И вся она такая румяная, теплая, с пухленькими щечками, ручками и попкой. Ниже меня на голову, но в обычной жизни это не заметно, т. к. у моей подруги патологическая тяга к обуви на высоком каблуке, а именно шпилькам. Она даже на работу умудрялась бегать на высоком каблуке, правда после смены постанывала, отмачивая бедные конечности в горячей воде.

Хватит рассуждений, пора вставать, до института добираться час с пересадками. Мы с Наськой, как две борзые не раз оббегали весь город, пока нашли, что дешевле. Правда комнатка паршивенькая, но есть диванчик, шкаф и стол со стульями.

Что у нас первой парой? Ага, литература. Предмет не плохой, но преподавательница повернута на Достоевском. Я в принципе ни чего против не имею, человек здорово писал, умел навести такую тоску, что хотелось повеситься после прочтения обязательной литературы.

Но мерить все с точки зрения Достоевского! Фу! Жизнь многогранна и феерична в своей реальности.

Чайник закипел, и я попробовала одной рукой налить себе чай, другой распутать гарнитуру мобильника, замотавшуюся за лампу. Ой! Капли горячей воды из чайника попали на коленку, разбудив меня наполовину. Вот он завтрак студента: кусок хлеба с сахаром и чай. А я бы с удовольствием начала утро с хорошего куска мяса, можно не прожаренного. Так даже лучше, зубы работают – нервы успокаиваются.

Не люблю я ранние утренние часы. Наверно у кого-то солнечные рассветы вызывают чувство умиления, но я ощущаю только беспокойство и желание забраться куда подальше и проспать весь день. Я помню, в школьное время маме, чтобы разбудить меня, приходилось постараться. Периодически заскакивая в мою комнату то с полотенцем в руках, то с ложкой для завтрака, она кричала:

– Юлька, подъем, вставай, опоздаешь! – и т. д., и наконец, наступал момент, когда она одетая для выхода залетала в мою комнату и вцеплялась в одеяло. После борьбы у меня открывался один глаз, после долгой тирады, что я лентяйка и жизнь моя кончилась, не успев начаться, открывался второй.

Непрерывный поток мыслей разбудил меня окончательно. Меня зовут Юлия, Юлькой меня может называть только мама, и то на правах родителя. Для всех других я – Юлия, не люблю уменьшительно-ласкательные имена, похожие на собачьи клички. Мне в восемнадцать лет. Живу на задворках Питера. Учусь, вернее, пытаюсь учиться в университете технологии и дизайна, на втором курсе.

Почему пытаюсь? Ну, это совсем просто. Я и моя подруга, и соседка по комнате Наська подрабатываем в гипермаркете. Хочется поесть по-человечески, шмотки тоже хочется. Так что на учебу остается совсем мало времени. А тут еще подруга со своими заморочками: Наське отчаянно хочется замуж. Но так как она патологическая неудачница, то мне постоянно приходится выручать ее из разных историй.

Два месяца назад, в наш законный выходной, и первый выходной после зарплаты подруга настояла отправиться поиграть в бильярд со словами:

– Ты как хочешь, а мне замуж пора, а там встречаются классные мальчики… – она потянула меня с собой. Глубоко вздохнув и настроившись поскучать в одиночестве, пока отчаянная девушка пытается охмурить очередного кандидата, я составила ей компанию.

В биллиардной были заняты почти все столы и здорово накурено. Мы присели и заказали кофе с пирожным, Настя принялась оглядывать зал, периодически отвлекая меня фразами:

– А тот, нет? А вот мальчик, нет, он не один, а с телкой. И что он в ней нашел? Вон, вон смотри, двое, на нас смотрят, – и уже им,

– Да, я играю, да, можно пригласить. – И мне:

– Ну, я пошла.

Все, моя миссия на сегодня выполнена, посылка доставлена по назначению, можно идти домой.

Я вышла из биллиардной, вдохнула свежего воздуха. И что люди находят в сигаретах? Размышляя на эту тему и рассматривая дорожку, покрытую лужами, обнаружила крутую тачку с картинки журнала «Порш», заляпанный по самые помидоры. Машинка была, что надо, но очень грязная, как, будто владелец навмазавшись в баре, гонял ее по картофельному полю. Хотя, на такой и до поля не доедешь. Мне стало жалко чудо техники и, вспомнив детские проказы, я написала на его боку пальцем: «Вымой меня» и услышав сдавленный смешок, резко обернулась.

На тротуаре, засунув руки в карманы отутюженных дорогих брюк, стоял смазливый «парень» без возраста. Ему можно было дать и семнадцать, и двадцать семь, и больше. Он был холеный, но немного затасканный. О чем говорили его утомленные глаза.

– Тебя бы помыл, с удовольствием… – лениво процедил он, уже без улыбки, разглядывая меня с ног до головы.

И тут меня, как черт дернул; я развернулась к нему всем корпусом и, прислонившись к машине, сложила руки на груди:

– Я не обслуживаю по саунам!

– Без проблем. Бассейн тебе подойдет? – в его голосе прозвучала заинтересованность.

– Лучше море или океан.

Незнакомец снова окинул меня оценивающим взглядом:

– Идет!

Он вытащил авто-ключ. Автомобиль радостно мигнул в ответ хозяину. Дверь пассажирского сиденья распахнулась настежь:

– Прошу, садиться!

Я села. В машине царствовал комфорт. На улице ветрено и сыро, а в машине тепло, приятно пахло кожей и дорогим парфюмом. В таких машинах даже сигаретами пахнет по-особенному.

Играла приятная музыка. Слава Богу, не шансон. Ненавижу шансон и блатные песни.

Я расслабилась, молча, глядела на ленту дороги, забывая смотреть по сторонам.

Водитель положил мне руку на колено:

– А ты не разговорчива.

Я молча глянула на него и переложила его ладонь с моей ноги на его. Он вскинул брови:

– Ты хочешь сама?

Я опять уставилась на дорогу. Внутри нарастало напряжение:

– Ну, села, ну и что дальше? Захотелось покататься, погреться, посидеть в крутой тачке или словить приключения на одно место?

Мои размышления прервал незнакомец. Он остановил машину, и, развернувшись ко мне, одну руку положил на мое бедро, а второй попытался притянуть меня за шею со словами:

– Ну, что, подруга…

Я уперлась ему в грудь:

– Я не хочу, – и, оттолкнув его, выпрыгнула из машины.

Его руки поймали воздух, парень возмущенно вышел из машины и попытался втолкнуть меня во внутрь. Зря он это сделал. Моя кровь закипела от злости. Его очередная попытка закончилась ничем. Я не поддавалась. Завязалась драка. Мне было не страшно, в потасовках я участвовала много раз, отбивая свою бесшабашную подругу от неудачно выбранного кавалера, но в качестве жертвы я была впервые.

Нападавший не зря проводил время в спортивном клубе, его атаки стали жестче и напористей. Но и я отбивалась все агрессивней и агрессивней. Но главный удар я все-таки пропустила, и по моему лицу потекла кровь. Почувствовав на губах сладковатый вкус, я словно проснулась. Надо защищаться по-настоящему. Что ж я готова. Дыхание выровнялось, в голове прояснилось. Глаза внимательно следили за действиями нападающего, не пропуская ни одного жеста. И в какой-то момент я поняла, что произошла рокировка. Теперь он отбивался, а я нападала. Его лицо выражало крайнее недоумение сложившейся ситуацией, ведь я была на много мельче и легче своего соперника, но мои нападения заставляли его пятиться и спотыкаться. И если сначала он произносил звуки: «давай, детка!», то потом это превратилось в истеричное бормотание: «ты, чо, ты, чо?» У него все слабее получалось уворачиваться от меня, а моей целью стало – достать зубами его горло.

Совершив последний сильный прыжок, я сбила с ног соперника и хотела уже вцепиться в него, как вдруг осознала, что я делаю. В недоумении, щелкнув зубами в воздухе, и приземлившись чуть не на четыре конечности, остановилась над своей жертвой. Парень охнул. Нервно икнул. Пятясь спиной подполз к машине и, хлопнув дверью стартанул так, что запищали покрышки.

Когда затих шум двигателя, я медленно поднялась и услыхала:

– Ни фига себе…

Медленно развернулась: у обочины припарковались еще две машины, а зрители в количестве пяти человек стояли с вытаращенными глазами, держась за раскрытые дверцы.

Заметив, что я смотрю на них, пассажиры и водители с шумом влетели в салоны, захлопав дверями, как бы забаррикадировавшись, и растворились на шоссе.

Я осталась одна на дороге. С одной стороны вроде лес, с другой окраины города. Конечности перестали дрожать. И что бы не нарваться на другую неприятность, следовало уходить от сюда. Я медленно брела по дороге в обратную сторону. На душе становилось все пакостней, то ли оттого, что сама себе устроила такой фейерверк, то ли оттого, что не победила. Я тогда не задумывалась, каким образом могла бы победить. Напряжение спадало очень медленно, сильно болела голова. Придя, домой, я первым делом залезла под душ, и долго смывала с себя злость, усталость, раздражение и обиду на себя и «того парня». Долго не могла заснуть, а когда, наконец, заснула, то увидела этот кошмар про рыцаря в сияющих доспехах. С той ночи он меня не отпускал.

***

Наконец-то у меня выходной. Любимая подруга со своим очередным «будущим» отправились на прогулку. Ее будущий – это субъект ростом под крышу вагона метро, с нечесаными волосами, поднятыми вверх и для устойчивости залитыми гелем или лаком, в узких голубых джинсах и клетчатым арабским платком на шее. Живописен? Да и ладно, лишь бы подруга была счастлива. А она вся светилась, бегая вокруг него на своих шпильках, что-то рассказывая и энергично помогая себе руками, когда ее избранник меланхолично вышагивал на своих ходулях, засунув руки глубоко в карманы черной куртки.

Я проводила такую нелепую пару глазами, на сегодня я свободна, ужасов не ожидается, надо заняться собой. Вернее, не собой, а своими ботинками, которым уже много лет. А они только сейчас об этом вспомнили и дали такую течь, что мастера только разводили руками.

Вытащив из тайника всю наличность, отложенную на новое пальто, я без радужных надежд отправилась по магазинам. Как я и предполагала, что было приятно взору и ноге, напрягало кошелек, так что он морщился и скрипел, а то, что было приятно ему, годилось только для кунсткамеры. На моем пути последний на сегодня магазин, распродажа. У стеллажей заваленных обувью, деловито и радостно щебетали продавщицы и покупательницы. Одна отчаянно молодящаяся тащила две пары сапог, розовые и фиолетовые. Мне вяло подумалось, а если бы она была лошадью с четырьмя нижними конечностями, то тащила бы четыре?

Место у стойки с обувью освободилось, и я шагнула вперед. На стеклянной полке стояли полусапожки черного цвета с вышивкой по голенищу. От них веяло изяществом, легкостью и …разрушенными надеждами. Если я перейду на кипяченую воду вместо завтрака, обеда и ужина, они меня дождутся? Нет! Белая ручка, густо унизанная тоненькими золотыми колечками, проворно подцепила раритет и потащила к примерочному пуфику.

Я медленно повернулась в сторону двери.

– И много не хватает? – раздался рядом голосок.

Я скосила глаза, мужчина средних лет, держа коробку с ботинками под мышкой, другой рукой засовывал кредитку в бумажник. В его глазах был интерес исследователя, который потрошит лягушку.

– Три рубля, – буркнула я и вылетела из магазина.

Подумав на остановке, что можно еще раз попытаться зашить мою прохудившуюся обувку, я забрела в мясную лавку, жаркое из картошки, мяса и грибов, в холодную дождливую погоду, что может быть лучше?

Лучшее ждало впереди, вернувшись домой, я застала подругу в радостных мечтах о следующей встрече. Костик, так звали ее бойфренда, сводил девушку в кино, угостил в кафе и купил пирожные в подарок. Ура, у нас вечером банкет.

Когда жаркое было уже съедено, а о пирожных остались лишь одни сладкие воспоминания, Наська развалившись на кровати начала философствовать о счастливой семейной жизни. И от своих побед и неудач плавно перешла на меня.

– Юлия, почему ты ни с кем не знакомишься?

– Как не знакомлюсь, да у меня полкурса в знакомых числятся…

– Я не об этом, – она недовольно сдвинула брови и стала похожа на рассердившуюся матрешку, – с мальчиками.

– Мне хватает того, что каждую неделю знакомишься ты.

Она надула губы, временно.

– Но, если ты не будешь искать, то не найдешь своего единственного.

– Если будет судьбе угодно, то буду я его искать или нет, он все равно найдется.

Она помолчала, переваривая услышанное, затем ее щеки запунцовели:

– А как же секс?

– Ой, я тебя умоляю, в наше время секс не проблема, для этого единственный не нужен, чем больше, тем разнообразней…

– Циничная, ты, Юлия, – Настя снова сделала попытку обидеться, но в кармане ее толстовки зазвонил мобильник, единственный и неповторимый на проводе.

У девушки заблестели глаза, и она в обнимку с телефоном выплыла на кухню, и оттуда донеслось ее томное воркование.

Единственный. Просмотрев у себя в голове встреченных на моем пути представителей противоположного пола, я осознала, что «единственного» среди них точно не было.

Но где-то он был?

***

Его звали… Сергей? Сержик?…Серик?… Да, его звали Седрик.

Ему было лет 16. Сильный и крупный не по возрасту, с каштановыми волосами и серыми большими глазами, которые внимательно изучающее смотрели на окружающий мир.

Он был племянником мага из соседней деревни, и со временем, также как и его дядя стал бы магом. Стал бы, но времени у него не было. Я больше не могла ждать. Все труднее становилось сдерживать семью, не разорять его деревню.

Шастанье по лесу доставляло мне несравненное удовольствие. С людьми мне категорически запрещалось общаться, пока я была человеческой девушкой, во избежание вреда с их стороны. Так как мой хранитель Аякс был простым вампиром и не мог днем находиться со мной постоянно. В особенных случаях он получал яд главы клана и на некоторое время мог находиться на солнце без осложнений. Обычно наши прогулки начинались с заходом солнца и заканчивались с его появлением. Но иногда у меня появлялась возможность, вот так безнадзорно прогуляться в лес. Хотя надо сказать, наш глава клана и мой отец Гаюс отслеживал мои исчезновения, не знаю, как, какими-то вампирскими чувствами. Это мне не сильно мешало, но постепенно приучило к мысли, что я всегда под защитой. Поэтому я никогда, ни чего не боялась, ни диких зверей, ни людей, ни вампиров.

День был жаркий. Яркое горячее солнце разогнало все облака и воцарилось на небе в гордом одиночестве. Самый тяжелый день для вампирского семейства. Слуги в глубоком подвале, Высшие в затемненных комнатах, Аякс тоже в подвале, а я – в своей комнате. Мне душно, хотя окно открыто настежь, наверно ветерок не долетает до моего крыла замка.

Решено, я отправляюсь на прогулку сама, правда я рискую навлечь на себя гнев Гаюса, ну и ладно. Зато предвкушение свободы захватило меня без остатка, как только я подумала о прогулке, тут же отправилась к двери, которая оказалась запертой. Попытаться спуститься по стене или отказаться от прогулки? Ну, уж нет. Скинув лишнюю одежду, кроме старого нижнего платья, замотав вокруг талии юбку, перекинула ногу через окно и нащупала первый камень. Спуск начался. Ладони были мокрые от пота, и несколько раз я оказывалась на волоске от катастрофы, соскальзывала то рука, то нога. Но обошлось, с трясущимися от напряжения конечностями, я, наконец, опустилась на крепостную стену. Долго лежала на животе, восстанавливая дыхание. А вот и моя спрятанная под каменной скамьей веревка!

Лес встретил меня душным маревом цветов, спелых ягод, соблазняя на еще более смелое путешествие. Жара загнала всех лесных обитателей в норы, пернатые лениво чирикали, подолгу зависая на одной ветке, лениво поворачивая голову, глядя на меня сквозь неподвижную листву черными бусинками глаз.

Углубившись по знакомой тропе глубже в лес, я свернула в сторону озера. Такую погоду нужно пережидать в воде. Ветерок, легко пролетающий над вершинами деревьев, завяз в их кронах, но, прорвавшись вниз, донес до меня запах малины. Ядреный, сладкий, вязкий, сразу осевший на языке.