ПРОЛОГ

Мужчина подходил медленно. На лице его было в точности такое выражение, какое бывает у охотника, приближающегося к добыче.

–– Давай поговорим, – вкрадчиво произнёс он, – никто не собирается запирать тебя в лаборатории, как подопытную крысу. Да и как закроешь? Сама подумай, возможно ли это? Будешь сотрудничать с нами по доброй воле и получишь очень, повторяю, ОЧЕНЬ хорошие деньги. Столько, сколько тебе и не снилось. Подумай!

Патока приторно сочилась в его голосе, а интуиция уже кричала: не верь ни единому слову! Он лжец и предатель! Мужчина сделал ещё шаг по направлению ко мне и протянул руку, пытаясь погладить моё плечо. Я повернулась и с силой ударилась о стену. Ни сгруппироваться, ни сообразить что-либо не успела. Лишь услышала сзади крик:

–– Нет!!!Стой!!! – Пальцы вцепились в мою плоть, ногти больно царапнули по плечу…

…Наверное, я потеряла сознание, потому что очнулась от холода. Вокруг, насколько хватало взгляда, был заснеженный лес. Я поднялась, огляделась, пытаясь сообразить, где нахожусь. Только тут, почувствовав острые щипки мороза, осознала, что стою по колено в сугробе. Из одежды – всего лишь майка и спортивные брюки, на ногах – кроссовки. Понимая, что замерзну насмерть, если не начну двигаться, я с трудом зашагала наугад, проваливаясь в глубокие сугробы, благо снег был мягкий и рыхлый. За короткое время обнаженные руки сначала покраснели, потом начали отдавать синевой. Я упорно продолжала двигаться вперёд, стараясь не обращать внимания на уколы мороза, становящиеся все более злыми.

И, вдруг, о чудо! Увидела очищенную от снега дорогу. Она была пустынна.

Странным образом, это обстоятельство не обрадовало, показалось совсем малозначащим. Все теперь чудилось второстепенным. И даже холод исчез, уступив место столь желанному теплу, которое мягким одеялом укутало тело. Захотелось спать.

Нельзя! Отчаянно сигнализировал мозг, пытаясь пробудить меня, но глаза уже закрывались. Я вздремну совсем немного, только прикрою веки…

ГЛАВА 1

Вспышка. Яркий свет вынырнул из кромешной темноты, ослепив меня. Я зажмурилась, застонала. Попыталась открыть глаза. Кто-то посветил фонариком в глаз, именно эта вспышка вернула меня к реальности. Силуэты людей в белых халатах расплывались. Сморгнув слезу, застилающую обзор, я широко распахнула глаза. Размытые силуэты обрели чёткие очертания. Надо мной, внимательно разглядывая, возвышались мужчина и женщина в белых халатах.

–– Здравствуйте. Меня зовут Софья Ивановна. Это Илья Сергеевич, – улыбнулась миловидная женщина доктор.

–– А как ваше имя? – Мягко спросила она.

Я кивнула, разлепила губы, чтобы назвать свое имя и… Так и осталась с раскрытым ртом. Потому что в голове вместо внятных мыслей, оказалась пустота. Имя, казалось, только что вертевшееся на языке, выскочило из памяти. Мало того, я вдруг с ужасом поняла, что не помню О СЕБЕ НИЧЕГО. Ни, кто я, ни, где живу, ни-че-го. Память была девственно чиста, как только что выпавший снег. Сугробы, заснеженный лес…

Картинка из памяти сменилась чернотой. Любые попытки вызвать хоть какие-то воспоминания, заканчивались приступом раздражения и почему-то тошноты. Твердая уверенность была лишь в том, что я – женщина, все остальные знания растворились в бездонной чёрной пустоте.

–– Не помню, – прошептала я, с ужасом переводя глаза с одного врача на другого, – не знаю…

–– Успокойтесь, пожалуйста, – мужчина, Илья Сергеевич, взял меня за руку, бережно, словно прикасался к чему-то очень хрупкому, – вы обязательно вспомните все. Надо только успокоиться. Вы находитесь в больнице, в городе Доброславле. Может быть, название города о чем-то говорит? Какой сейчас год, вы помните?

–– Нет, ничего… Совсем ничего не помню, – прошептала, всё больше погружаясь в паническое состояние, – ни о своём прошлом, ни о настоящем. Кто я?!

–– Ну всё, всё. Илья Сергеевич как раз специалист по неврологии, – ласково проговорила Софья Ивановна, – вы обязательно все вспомните. Сейчас пятое февраля две тысячи двадцать первого года. Мы проведём полное обследование, вполне возможно, это лишь временная потеря памяти… Может быть, вследствие травмы. Сейчас известно лишь то, что вас нашли работники снегоуборочной машины на трассе возле Доброславля. Вы лежали на дороге без сознания в майке и брюках, документов никаких, телефона тоже. Скорее всего, вас выбросили из проезжающей машины. Место там довольно безлюдное и смерть от переохлаждения была бы вам гарантирована. Но накануне всю ночь шёл снег, а утром отправили снегоуборочную технику. На обратном пути в город они и наткнулись на вас.

Мы в буквальном смысле вытащили вас с того света. Хорошо ещё, что обморожений серьёзных нет. Вы – везунчик… Ещё каких-то полчаса и вернуть вас было бы невозможно. Так что радуйтесь пока тому, что остались живы, а память вернётся, не переживайте. Мы вас осмотрели, никаких следов насилия не нашли. Единственное – небольшие и совсем свежие царапины на правом плече. В крови никаких токсических веществ не обнаружено. Будем обследовать, насколько позволит наша больница… У нас все же не Москва, возможности довольно скромные… – Она вздохнула.

–– Отдыхайте, приходите в себя, – доброжелательно сказал Илья Сергеевич, поворачиваясь к двери и давая понять, что разговор подошёл к концу.

После ухода врачей, я закрыла глаза. Лежала, пытаясь сосредоточиться на воспоминаниях. Но сознание выдавало лишь одну картинку: заснеженный лес и глубокие сугробы. Память была девственно чиста, как записная книжка новенького телефона. Стоп. Телефон. Если я помню о том, что телефоны сейчас мобильные, значит, доктор права и все не так уж плохо.

Я лежала, стараясь расслабиться, но беспокойный мозг бесконечно искал какие-то зацепки, связывающие меня с прошлым. Помимо сугробов и деревьев, появилось воспоминание о том, как я шла по этому лесу. И на дорогу выбралась значительно позже. Значит, бросили меня не на трассе, как решила Софья Ивановна, а в глуши. Бросили умирать? Была в моих размышлениях какая-то неувязка и интуиция нашёптывала об этом. Не сейчас. Расслабься и отдыхай. Сон сковал потрясенный разум, и я отключилась.

… – Милая Аня. Вы не представляете, как вкусно получается! – Инна Валерьевна комично закатила глаза и причмокнула губами, представляя сейчас торт по рецепту, который сама же и описывала. Я молча кивала. Мы вышли из палаты прогуляться в больничный коридор. Даже сюда надо было выходить в масках. Мне уже рассказали о пандемии, охватившей мир и обо многом другом. Инна Валерьевна старалась вовсю, просвещая меня по всем жизненно важным вопросам. Сейчас я была вынуждена была битый час выслушивать о различных кулинарных шедеврах, которыми в изобилии владела моя соседка по палате.

Прошло уже две недели, с тех пор как я оказалась в больнице. Впервые добравшись до зеркала, я долго и жадно всматривалась в незнакомое лицо. Это был чужой облик и так непривычно было видеть отражение в зеркальной глади. Кто ты? Вновь и вновь задавалась я вопросом, пристально глядя на себя. Но в душе не отозвалась ни одна струна. Незнакомое лицо так и осталось чужим. Даже вызывало страх, граничащий с паникой.

Меня подвергли всем исследованиям, которые были доступны обычной провинциальной больнице. Обследования показали, что с моим организмом впору отправляться в космос, никаких патологий не выявлено. А память, между тем, была всё так же чиста, как в день обнаружения моего бренного тела на лесной дороге. И никаких предвестников того, что воспоминания вернутся, не появлялось.

Информацию передали в полицию, но никто меня пока не искал. Имя выбрала произвольно, чтобы можно было хоть как-то называть. Придумала: Анна Найдёнова…

С каждым прожитым днем, отчаяние всё глубже запускало ледяные щупальца в мою измученную душу. Мысли о том, что рискую остаться Аней Найдёновой без прошлого навсегда, терзали мозг изо дня в день. Из реанимации меня давно перевели в обычную палату, где находилась Инна Валерьевна, которая каждый день с удовольствием упражнялась в моем просвещении. Доктор, Илья Сергеевич часто вызывал меня в кабинет и подолгу беседовал. Показывал какие-то картинки, проводил бесконечные тесты…

–– Вы очень развиты! Интеллект у вас довольно высокий! – Удовлетворённо воскликнул он как-то раз, после очередного теста. – Странно, учитывая, что вы ничего не помните о своём прошлом… Такое ощущение, что вашу память выборочно обрезали, удалив только ту часть, в которой хранятся ваши личные воспоминания, оставив нетронутыми общие знания… Ретроградная амнезия. Травм у вас не выявили, но такое может случиться из-за сильного стресса.

…Так проходили дни, наполненные непонятной тревогой и ожиданием воспоминаний. Сидя в коридоре на кушетке, обтянутой дерматином, мы наблюдали за санитаркой, которая яростно тёрла пол шваброй с тряпкой. Вскоре увлекательное занятие – наблюдение за чужой работой, было прервано появлением её коллеги. Женщина подбежала запыхавшись, зачастила:

–– Тань, когда здесь закончишь, иди в гинекологию, там некому убирать. У меня отделение урологии и челюстно-лицевое в нагрузку.

–– Да что ж такое! – Зычно гаркнула дородная санитарка, от души треснув шваброй по полу. – Когда же они людей наберут! Совсем работать некому! Уволюсь к чертовой матери!

–– Кто пойдёт за такие копейки! – С безнадёжностью махнула рукой женщина и тут же убежала прочь.

Незначительный разговор зародил в моей голове какие-то смутные мысли. Что, если попробовать поговорить о работе… Я понимала, что надо искать выход из сложившейся ситуации. Искать работу, жильё. В конце концов, доктор Софья Ивановна права: надо радоваться тому, что я жива…

Проходя мимо нас, Илья Сергеевич внезапно остановился:

–– Анна, зайдите ко мне. Сейчас, если не заняты, – и торопливо зашагал по направлению к ординаторской.

Поднявшись, я последовала за ним. Остановилась возле двери. Несмело постучав, после приглашения, вошла в кабинет.

–– Аня, присаживайтесь, – некоторое время врач молчал, потом, словно решившись, заговорил.

–– Дело в том, что… Прошел положенный срок и больше мы вас держать не можем, – опуская вниз глаза, сказал доктор, – документов у вас нет, положение безвыходное. В полиции уже разослали ваши фотографии, но пока безуспешно. Осталось ждать. Послушайте, – он вдруг заволновался, схватил со стола ручку, начал её вертеть между пальцами, – у меня двухкомнатная квартира, человек я свободный, развёлся не так давно. Детей нет. Предлагаю пожить пока у меня в соседней комнате. Пока. Работу найдём временную. А потом… Либо память к вам вернётся, либо вас найдут… Уверен, вас наверняка ищут. Не муж, так родственники. Или парень… Я не буду к вам приставать, обещаю. Что скажете? – Он посмотрел на меня со странным выражением жалости и мольбы одновременно. Но жить у незнакомого мужчины, пусть и врача…

–– Вряд ли, – я отрицательно покачала головой. Вспомнила разговор двух санитарок и меня вдруг осенило: – Слышала, санитарок здесь не хватает. Я могла бы работать… А если бы какую-то крохотную комнатку выделили, то это было бы верхом счастья.

      Неуверенно улыбнулась.

А врач вдруг засветился радостью:

–– Я все организую. По поводу работы. С комнатой не получится… Я повторяю: живите у меня!

–– Если только за деньги. Буду платить вам за комнату. В пределах разумного, конечно. На другие условия не согласна, – решительно заявила я.

Доктор покраснел, а потом неохотно согласился:

–– Хорошо, пусть будет за деньги. Но плату назначаю я и тогда уж прошу не спорить.

      Я кивнула:

–– По рукам, доктор.

–– Хорошо, – он вновь отвёл глаза, – тогда завтра оформляем вам выписку. Переезжаете ко мне… Ну, как, переезжаете. Нам с вами придётся пойти и купить вам одежду, в том числе верхнюю. Верхнее, я вам куплю. Отдадите деньги, когда сможете, – торопливо завершил он, заметив, что собираюсь возразить.

Я молчала. Что тут скажешь? Был ли у меня выбор?

–– А потом уже выйдете на работу. Санитаркой… Хотя, это нелёгкая работа, – продолжил Илья Сергеевич. – Почему-то мне кажется, что вы не занимались таким трудом. Маникюр у вас был элегантный и пальцы тонкие, хм, так сказать «аристократические». Сможете?

–– Смогу, – уверенно кивнула.

Сейчас главное было то, что я жива. А то, что опасность грозила и, возможно, ещё не миновала, я чувствовала кожей.

После выписки из больницы, находилась в приподнятом настроении: начиналась другая жизнь. Отправились с Ильёй Сергеевичем в магазин, покупать вещи. Глядя на мой больничный бушлат с недоумением, продавцы шептались в углу. Мы с доктором делали вид, что не замечаем, как в нас тыкают пальцами, но глядя на себя в зеркало, заметила багряный румянец на обычно бледных скулах. Понимая, что влезаю в долги, я выбирала самую недорогую одежду. Утепленная куртка, джинсы, водолазка, зимние кроссовки… Когда проходили мимо витрины с красивыми свадебными платьями, ощутила, как закружилась голова. В глубине мозга как будто раздался маленький взрыв, ослепив на мгновение вспышкой.

Это было воспоминание.

…Великолепное свадебное платье. Я разглядываю нежнейшую невесомую ткань, ажурные узоры вышивки, жемчужины. Лицо мужчины приближается и нежно касается губами моих губ. И тут же всплыло имя: Павел. Захлестнула волна нежности, перекрыв на секунду дыхание. Тут же все исчезло.

–– Аня? Всё в порядке? – Передо мной возникло встревоженное лицо Ильи Сергеевича.

–– Да, – выдохнула я. – кажется, начинаю что-то вспоминать. Увидела лицо мужчины, показалось, это был мой… Жених. Я выбирала свадебное платье… И ещё имя: Павел.

–– Что ж, поздравляю. Память начинает возвращаться. Надеюсь, процесс не будет слишком долгим, – неожиданно поскучнел доктор. – Пойдёмте, надо купить вам мобильный телефон. А то снова потеряетесь…

После шопинга, с полными пакетами, мы вошли в его квартиру:

–– Давайте покажу комнату. А потом будем обедать. Кстати, завтраки, обеды и ужины входят в стоимость комнаты. И не спорьте, Анна, – Илья Сергеевич был непреклонен.

Но, честно говоря, я и не собиралась спорить.

Комната оказалась маленькой и очень уютной. Я растрогалась до слёз, осознав вдруг, что Илья Сергеевич совсем не из альтруизма проявляет такую заботу. Видела: в глубине его глаз зреет чувство, но как быть с этим, пока не знала. Я испытывала глубокую благодарность по отношению к доктору. Он был еще совсем не стар, лет тридцати, с симпатичным, не лишённым интеллекта, лицом. Разговаривал очень мягко, даже робко. Иногда казалось, что он боится приблизиться, как будто от его прикосновения, я могу разбиться на тысячу осколков.

А я? Нет, я не готова ни к каким отношениям… Не знала, замужем или нет, кто такой этот загадочный Паша… Сама мысль об отношениях с мужчиной приводила в неописуемую панику. Если бы выяснилось, что я замужем и люблю мужа, даже тогда ничего не смогла бы почувствовать. Пока не вернутся воспоминания.

Казалась себе инвалидом. Да, собственно, им и была. С разрезанной на лоскуты памятью, как с культей, вместо конечности…

Доктор Илья, как вскоре стала называть врача про себя, не разочаровал, оказался интеллигентным, держал дистанцию. Помог с оформлением на работу. Документов не было и на работу вместо меня устроили какую-то другую женщину. Зарплату она отдавала, оставляя себе небольшое вознаграждение.

Я старалась отплачивать доктору Илье, как могла. Истово убиралась в квартире, с разрешения гладила ему рубашки и брюки, готовила, как получалось, по рецептам из интернета. Покупала на остаток нищенской зарплаты продукты. За квартиру доктор брал с меня смехотворную сумму, чисто символическую, но и зарплата у санитарки оказалась небольшой.

По вечерам, после совместного ужина, удалялась в свою комнату. Заходила с мобильного телефона в интернет, жадно разглядывала различные семейные фото в социальных сетях, в надежде, что взгляд зацепится за какую-нибудь картинку и вернутся стёртые воспоминания. Как это было со свадебным платьем.

Но после того случая, память вновь ушла в глухую оборону, не желая раскрываться. Всё было напрасно, фотографии чужого семейного счастья не вызывали никаких эмоций, кроме досады на себя. Прошёл месяц, а память оставалась по-прежнему в состоянии зародыша.

Как-то раз вечером доктор Илья деликатно постучал в дверь моей комнаты. Мгновенно взметнувшись с постели, я отложила телефон подальше.

–– Да, доктор, – открыв дверь, вопросительно посмотрела на Илью Сергеевича.

–– Слушайте, нашел новый интересный тест… Пойдёмте, попробуете пройти с компьютера? – Предложил он.

Молча кивнув, я прошла вслед за врачом, села за компьютерный стол. Коснулась клавиш: и вдруг что-то забрезжило в глубине мозга. Я замерла, а потом пальцы запорхали по клавишам, уверенно находя буквы и знаки. Не вспомнила ничего, но мышечная память делала всё за меня.

–– Ого! – уважительно воскликнул Илья Сергеевич, – видно, что с компьютером вы дружите!

Глава 2

В ближайший выходной день я отправилась в компьютерный клуб, находившийся неподалёку. Мучили неясные мысли и предчувствия. Я твердо знала, что каким-то образом моя работа была тесно связана с компьютерами. Сев за указанный стол, попыталась сосредоточиться. Но в голове была всё та же пустота.

Тогда я отрешилась, прикрыла веки и начала набирать абракадабру на клавиатуре. Надеялась, что выплывет подсознание, даст подсказку. И вдруг, среди букв и знаков, я заметила слово: «Империя». Банк «Империя» в последнее время часто мелькал в рекламе. Возможно, ассоциации возникли, в связи с этим?

И всё же, набрала на клавиатуре: банк «Империя». Начала регистрироваться и вдруг пальцы сами стали творить что-то абсолютно непонятное. Комбинации клавиш и цифр возникали перед внутренним взором спонтанно. В какой-то момент поняла, что могу набирать на клавиатуре «вслепую», с закрытыми глазами. Как пальцы пианиста виртуоза мои конечности порхали над черными кнопками с белыми буквами и цифрами.

Взглянула на монитор и ужаснулась. Вот так играючи, не глядя, я умудрилась создать аккаунт в банке и перевести этой невидимке крупную сумму с какого-то счёта… Стремительно удалив все данные, я вскочила с места, натянула капюшон куртки поглубже и ринулась к выходу, пряча лицо.

Вернувшись домой, торопливо скинула куртку и пробежала в свою комнату.