взвешивания наказаний в случае различных вариантов, – объяснила Вайтес. – Боюсь, что факты и ставки очень суровы и очень ясны. Мы можем приблизиться к планете в надежде, что, вопреки всему прошлому опыту, теперь нас готовы принять. Как и сказал Карст, это сделает нас уязвимыми. Мы подвергнем корабль опасности, если окажется, что это была просто уловка или даже Мейсон вообще сделал какую-то ошибку при переводе. – Она скользнула взглядом по Холстену, словно предлагая ему возражать, но на самом деле он был отнюдь не уверен в собственных успехах. – Или же мы атакуем: используем дроны прямо сейчас и готовимся продолжить нападение, когда «Гильгамеш» достигнет планеты. Если мы так поступим и ошибемся, мы лишим себя бесценного шанса достичь с интеллектом Старой Империи некого соглашения. – В ее голосе звучало искреннее сожаление. – Если мы придем с миром и ошибемся, мы, скорее всего, погибнем – все мы, все человечество. Не думаю, что стоит спорить относительно весомости того, что нам предлагается. Для меня на этом этапе есть только один разумный вариант.