В этот момент у Гюина почти получилось добиться своего. Понятия добра и зла у Холстена совершенно закружились, и он обнаружил, что может смотреть в это серое умирающее лицо и видеть спасителя человечества – человека, которого научили принимать трудные решения и который принимал их с сожалениями, но без колебаний.