Тень

Завершающий трилогию том про алхимика Рудницкого я ждал так же сильно, как жду продолжение «Гидеон из девятого дома». Не будет преувеличением сказать, что как только у меня появилась возможность прочесть грядущую новинку, то я бросился к тексту с неконтролируемым остервенением.

Итак, Рудницкий всё такой же дерзкий и иногда его это подводит. Поспешные решения и взваливание ответственности взяли своё. Он установил перемирие с обитателями местного Анклава, но обязан соблюдать правила. Ну что же, время платить по счетам, ибо theokataratos. неведомы иные пути. Держи слово или будет война.

Прочитано на одном дыхании и даже глубокая ночь не стала помехой. Что касается финала, то он хорош, но явственно чувствуется, что автор многое из своих планов на этот мир оставил для следующего цикла. При этом нет ощущения, что пошло что-то не так, как это иногда бывает, когда заканчиваешь чтение.

В принципе, если бы дальше не было грядущих новых работ Пшехшты, то я в любом случае остался бы доволен. Ну а так, конечно же, жду появившейся в Польше новой книги автора у нас, ведь она вернёт меня в полюбившуюся вселенную.

Месяц польской фантастики. Дочитал "Чёрный горизонт. Красный туман" Колодзейчика, решил добить трилогию Пшехшты про аптекаря-алхимика.
Пшехшта и Колодзейчак как будто соревнуются между собой, кто выберет для главного героя наименее героическую профессию. Казалось бы — географ, куда уж пацифичней. Но Пшехшта переплюнул — протагонист в начале трилогии простой аптекарь.
Правда, с момента, как на него упал писательский взор, пан Олаф Рудницкий стал неумеренно крутеть. Алхимик, дуэлянт, глава гильдии, отельер, царский врач, переговорщик с нечистью и иностранными державами.
А в третьем томе ещё и детектив. Причём, как водилось и в первых двух томах, дела и проблемы на аптекаря сыпятся, как из рога изобилия. В первой главе директриса элитной школы-борделя нанимает его расследовать ритуальные убийства трёх выпускниц; во второй главе демоны, натурализировавшиеся, при помощи Рудницкого, в Варшаве, напоминают Олафу о взятых на себя обязательствах по защите оных демонов от людей. Побочный квест тоже есть — защитить от развала денежную систему Польши, создав неподделываемые монеты. Потом будут всё новые и новые задания.
У Самарина же молодая страстная жена, балы и приглашение стать наставником цесаревича Алексея.
Кстати, о балах. В романе будет аж три светских бала-приёма. Это перебор даже для ромфанта-янг эдалта, не говоря уж об альтернативно-историческом фэнтези про вечно раздражённого аптекаря.
Рудницкий помогает всем: полиции, военным, заговорщикам, русским, немцам, кухаркам, баронессам, институткам, куртизанкам, ботаничкам, сироткам, Проклятым, жене. Просто бюро добрых дел какое-то.
В романе ничего не происходит, кроме череды пустых хлопот Самарина и Рудницкого. В процессе Самарин теряет и обретает руку (регенерация, понимаешь), а Рудницкий — зрение. Тоже теряет и тоже восстанавливает, пусть и не полностью, а только в режиме Хищника.
Про Зоны-Анклавы забыли, а это было частью очарования сеттинга.
Вся эта великосветская суета происходит во время перемирия, поэтому боевой магии и экшна тоже немного.
Думается, примерно по такому шаблону строятся книги о попаданцах: практически всемогущий герой, которому подыгрывающий автор подсовывает непрерывный поток легкоразрешимых проблемок, решение которых ещё больше увеличивает крутость персонажа.
Из плюсов — крайне легко читается. Давно так легко не скользил взгляд по страницам книги, особенно книги польского автора.
Финал скомканный. Внезапное озарение алхимика полностью меняет политическую и военную ситуацию в мире, а сам Рудницкий следует, пусть не буквально, примеру Диоклетиана.
Рад, что дочитал трилогию, но не представляю, насколько восторженными должны быть отзывы на "Слугу крови", чтобы я собрался его читать.

6(НЕПЛОХО)

Ура, добила эту трилогию. Она интересна напоминанием быстро утративших актуальность изобретений, о которых я не знала, например, о свечах Яблочкова, автомобилях Накашидзе и почти танках или бмп как минимум. Однако, современный польский автор чересчур придаёт вес титулам и церемониям.
Чуть не забросила книгу после эпизода у графа. Барон нанёс визит графу по важному вопросу. Оба знатных поляка лично не были друг с другом знакомы. Слуга графа, мужчина примерно тридцати лет, получил пощёчину за нерасторопность доклада. Пощёчина и вопли хозяина были достаточно громкими, чтобы их слышал гость в прихожей. Тот самый гость, барон и главный герой всей трилогии, воспринял произошедшее как само собой разумеющееся. В конце книги ещё есть публичное унижение родственников Натальи ползанием по полу за деньгами перед всем высшим обществом Варшавы. Странные мечты человека 21 века - чинопочитание и безнаказанность в унижении. Причём барон и алхимик поднялся из небогатых и позабытых, но слишком быстро усвоил правила обезьяньего света, а операция по унижению разрабатывалась несколькими умами. И это не 16, не 18 и не 19 века. Примерно 1916 или 1917 годы, кинотеатры, электричество, автомобили...
Если бы тенденция польского Марти Стью продолжилась бы, воспринимался роман бы тяжко. Однако, автор охладил и доставил своему герою заметное неудобство. Из-за польской спеси и поклонения титулам главы о Самарине читать было интересней. Но сцены 18+ всё равно какие-то неловкие.
Анастасии уделено мало эфирно-страничного времени. Оно занято благоговением перед Рудницким и его незаменимостью. Он и лекарь цесаревича Алексея, и единственный в среде банковских специалистов, сумевший обезопасить новую польскую валюту от подделок, и единственный, кто смог договориться с проклятыми и удерживать кинжальщиков. Не стоит упоминания, что в финале только Рудницкий остановил Первую Мировую. Полубог, не иначе. Самарин на его фоне радует скромностью.
Ещё был забавный момент открытия Оконёвой тени магов перед свечой Яблочкова. За три романа восприятие манеры её упрощённой речи прошло путь от любопытства до раздражения. Над заявлением Оконёвой, что это только её открытие, высокоблагородные господа только заржали. Однако, открытие аптекаря и финансиста о валюте Рудницкий одному себе не присвоил. Оба молодых человека родовиты.
Плюс трилогии за законченность. Рудницкий завершил свои дела с кинжальщиками и удалился на покой.
В электронной версии моего терпения вряд ли бы хватило на трилогию. Слушала её в исполнении Валерия Захарьева, но ускоряла почти в 2 раза.
Поздравляю себя с закрытым гештальтом и желаю современной фантастике и альтернативной истории большей объективности и авторской отстранённости.