Это было странно, но интересно. До начала чтения я знала, что автор – японец, но его рассказы основаны на китайском фольклоре и их действие часто происходит в Китае. Признаюсь честно, с китайской классикой (только не спрашивайте, причем здесь китайская классика, ибо логика в тот момент была слаба как чай после третьей заварки пакетика) у меня отношения не из лучших, поэтому готовилась я к легкому моральному страданию, и, к счастью, ошиблась. Да, было много китайских имен и ссылок на китайские легенды, но я совсем не ощутила пропасти между собой и героями произведений, как у меня чаще всего случается с авторами из Китая. В этом моменте меня посетило озарение (поверьте, тут я сама закатила глаза), что японские корни, менталитет, окружение и прочие связующие, выражаясь словами моих прародственников, пальцем не выковыряешь. Но вернемся к рассказам.
Не все рассказы в сборнике произвели на меня однозначное положительное впечатление, но все из них содержали какую-то мораль. Мораль эта, правда, по-разному откликалась моему внутреннему «я». Но эта разница связана не с неприятием авторского посыла, а скорее с трудностями его осознания. Тяжелее всего в этом смысле дался рассказ «Мастер» про человека, желающего овладеть мастерством стрельбы из лука, который сначала обучился у одного лучника, а затем пришел к мастеру, что использовал невидимые стрелы и бесплотный лук с несуществующей тетивой. Мастер этим оружием был способен прикончить вполне реальную птичку, поэтому ученик провел 9 лет в обучении, но вернувшись в родную деревню (с лицом «будто у куклы или дурачка»), изрек: «Совершенное действие – это бездействие, совершенная речь – безмолвие, совершенное искусство стрельбы из лука – отказ от выстрела» и не показывал своего мастерства до самой смерти. Ну как вам такое? Это как нужно преисполнится в своем сознании, чтобы дойти до такой идеи!
А любимый мой рассказ – Перерождение Уцзина. Его, конечно, можно назвать сном наркомана, но, как по мне, есть определенное очарование в том, что главный герой, будучи обитателем реки, подхватил от людей дурную болезнь, главным симптомом которой является подверженность сомнениям. Оцените, как красиво написано:
Мы, речной народ, прежде о подобном и не ведали, но как начали есть людей – нет-нет да и приключается с кем-нибудь. Кто эту хворь подхватит, не может избавиться от сомнений – что бы ни случилось, постоянно вопрошает: «Почему?» Все пытается найти единственный истинный ответ, который разве что Небесный Владыка знает. Мысли эти мешают жить – оттого существа, обитающие в нашем мире, согласились о подобном не думать. Хуже всего то, что больной начинает сомневаться в себе. «Почему я считаю, что я – это я? А если я начну думать, будто я – кто-то другой? Кто я вообще?» Такие вопросы – самый опасное проявление болезни
Мне кажется, посыл шедеврален. А последующее приключение Уцзина в поисках ответа на гложущие его вопросы – выше всяких похвал. Прекрасны и персонажи, у которых он искал знаний (демон-креветка, сом-оборотень, любительница плотских утех Окуниха и иже с ними), и финальное обретение знания о непознаваемости мира, превратившее Уцзина в человека.
В целом, чтение сборника навело на мысли, что автор был склонен к глубочайшему самоанализу и скорее всего прожил не самую счастливую жизнь. Последующие поиски биографической информации эти догадки подтвердили, и заодно стало понятнее, в каких условиях приходилось выживать Накадзиме и что может стоять за его произведениями. При возможности обязательно прочитаю у него что-нибудь еще, а порекомендовать сборник могу любителям поразмышлять в ходе чтения и после.