© А. А. Злыгостева (Синельникова), 2025

ISBN 978-5-4496-4303-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Злыгостева (Синельникова) Антонина Алексеевна

О себе

Родилась 21 декабря 1965 года. Детство мое прошло в деревне Ослинка. Юность застала меня в поселке Газопровод Бабынинского района Калужской области. Именно юность и дала старт моим творческим начинаниям – это и первая любовь, и первые переживания, разочарования и, как следствие, первые стихи. Училась я в Газопроводской школе, после окончания которой, пошла учиться на экономиста в Детчинский сельскохозяйственный техникум. Там моя творческая деятельность продолжилась, под влиянием новых событий. Здесь в стихи вылилось: и ностальгия по дому, и прекрасные студенческие годы, опять же, новые чувства и переживания… Далее мой путь лежал по распределению в деревню Воронино, где и был заложен первый кирпич фундамента моей дальнейшей семейной жизни. Именно в Воронино я познакомилась со своим будущим мужем, с которым в дальнейшем мне предстояло пройти путь, пожив: в деревне Поляна Перемышльского района – работала там директором Хохловского ДК, далее предстояло вернуться на малую Родину – Газопровод, после жизнь забросила на 7 лет в деревню Залесье Костромской области и снова вернула на Калужские земли – в Перемышльский район, село Корекозево. На малой Родине у нас родился первый ребенок – сын Алексей, в Поляне – дочь Елена, а в Костромской области наша младшая дочь Тоня. Все эти годы продолжали появляться все новые и новые стихи – это и ностальгия по родине, и сокровенное личное, и дети, и напоминание себе в лихие 90-е, что надо быть сильной, и местные просторы, и всякое разное, что так просилось из души наружу и нашло выход в стихах. На данный момент я продолжаю писать, по мере душевных запросов. Главный мой вдохновитель теперь – это внук Костя – сын моей средней дочери Елены, замечательный и любимый всеми нами малыш.)))

Этот край возвращается в сны

 
«Этот край возвращается в сны» —
Часто многие так говорят…
…«Там в зеленых косынках листвы
На пригорке берёзы стоят…»
 
 
Правы тысячу раз старики —
Это памятью душу зажгло.
«…В перламутровых водах Оки
Отражается наше село.
 
 
Ивы шепчут о чем-то с водой
(Всё такие ж. А сколько им лет?),
Петухами разбужен покой.
Улыбается рыжий рассвет.»
 
 
Снятся рощи и снятся стада
На ладонях просторных лугов.
Кто с любовью приходит сюда,
Тем земля свою дарит любовь.
 
 
Вдалеке от комфортных квартир,
Хаты сонные солнышка ждут.
Окна смотрят по-доброму в мир.
Значит здесь, как и прежде живут.
 
 
Монастырь над рекою воскрес.
Спелый колос лелеет земля.
На тебе не поставили крест,
Дорогая деревня моя.
 
 
И вот тут скажут вам старики:
«Если памятью душу зажгло,
Отложите дела, земляки,
Приезжайте в родное село!»
 

Ярославский вокзал

 
Ярославский вокзал – место встречи случайное
На асфальте сыром расплывается след.
Осень, ты не желая вспугнула нечаянно
На мгновение память, как сон давних лет.
 
 
Тесен мир, оттого довелось повстречаться.
«Как живешь?» – вопрошают безмолвно глаза,
Небо сыплет холодным дождем безучастно…
Что ответить тебе, и о чем рассказать?
 
 
Все летаешь? Все ищешь, где лучше, как раньше?
До сих пор вольный ветер, что ж, с Богом, лети!
Я же лгать не умею, и в глазах нету фальши.
Все обиды прошли. Ясный свет впереди.
 
 
Не кляну, не жалею и рыдать не умею.
Так же верю в любовь, что сжигает сердца.
И судьбу, ту судьбу, что сегодня имею,
Я горящей свечей пронесу до конца.
 
 
Ярославский вокзал – исключение из правила.
Безразличен, прости, глаз твоих серый дым.
Это осень последнюю точку поставила,
Расписавшись на память пером золотым.
 

«Живёт деревенька: гувейник да сад…»

 
Живёт деревенька: гувейник да сад.
Всё ясно, спокойно, понятно.
Пусть где-то за лесом составы спешат:
То мчатся в Москву, то обратно.
 
 
А здесь, не спеша, проплывают мечты
Со свечки растаявшим воском.
И нас отделяет от той суеты
Железной дороги полоска.
 
 
Устанешь от этих дорог, у окна
Присядешь… и лучшею песней
Опять для тебя зазвенит тишина
В деревне с названием «Залесье».
 

Сплетни

 
Вы слыхали? Не слыхали?
Поразительный пример:
У соседки от еврея,
Говорят, родился негр,
 
 
Говорят, что он – с рогами
Право, девки, не шучу…!
– Анна Марковна, Бог с Вами —
– Ой, ну все, молчу, молчу.
 
 
– Ах, вы, кумушки – соседки!
Что о вас-то мне сказать?
Не печенье, не конфетку,
Дать бы лясы почесать.
 
 
– Вы слыхали? Не слыхали?
Случай-то произошел:
НЛО вчера спустился
К председателю на стол!…
 
 
То про Валю, то про Зою
Держат свой с утра совет…
Ящер вымер в Кайнозое,
Ящер вымер, сплетни – нет!
 
 
Ой, товарки дорогие.
Про других брехню грубя,
Замолчите на минутку,
Оглянитесь на себя.
 
 
Ведь у вас ребята тоже
Все на конюха похожи!..
 

«Я сама уже, словно осень…»

 
Я сама уже, словно осень,
Жар утих, впереди мороз
Забелела, как иней, проседь
Из копны золотых волос.
 
 
Что посеяла, то собрала:
Трое деток растут уже
И, как – будто вернулась с бала
С тихой музыкою в душе.
 
 
Научилась терпеть и верить,
Приходилось терять и ждать,
Научилась я в душу двери
Перед подлостью закрывать.
 
 
Незаметно подкрался вечер,
И в душе приглушил огонь,
И не верится: я – да к печке
Прижимаю свою ладонь.,
 
 
Но пока что рассветам рада,
Тихой музыке бытия.
Вот поэтому, как награду,
Каждый день принимаю я.
 

«Не приучить его, не пожалеть…»

 
Не приучить его, не пожалеть.
Бродячий пёс поверит Вам едва ли,
Когда он помнит со щенячьих лет:
Его, хвостом вилявшего, в ответ,
Не думая, безжалостно пинали.
 
 
От драк собачьих, от облав ли… но
Исчезла доброта и та наивность.
И осторожность, что прошла, давно
В глаза собачьи спрятала на дно
Ту искру веры, что тогда светилась.
 
 
Не пожалеть его, не подозвать
Не подойдёт он (так, на всякий случай,
И чтоб не разувериться опять)…
А мне ему так хочется сказать:
«Пойдём со мной, тебе же будет лучше!»
 

«Смиренно пред иконою святой…»

 
Смиренно пред иконою святой
Прошу у Бога одного терпенья!
Еще – на все, что светит добротой,
Пусть снизойдет Твое благословенье.
 
 
Когда в неразберихе трудно жить,
Когда страною управляет хаос,
Дай, Бог, свечой горящей сохранить
Ту доброту, что в нас пока осталась.
 
 
Реальность – к нам измученным лицом.
Нельзя спокойно треп с экрана слушать.
Но, не дай, Бог, чтоб грубое словцо,
Сорвавшись, вдрызг разбило б чью-то душу.
 
 
Не тлеть – гореть! Не ползать, но парить.
А в волчьей стае – не завыть по-волчьи.
В наш трудный век, чтобы добрее быть,
Терпенье всем бы пригодилось очень!
 

«Сжигаю переправы за собой…»

 
Сжигаю переправы за собой.
Назад не отступить (с ума сойти).
Надежда – капитан уставший мой,
Спасибо, что не дашь на дно уйти.
 
 
В минуты, когда некому прикрыть,
А безысходность пригвоздит к стене,
Надежда заставляет снова жить:
«Встань в полный рост!» – приказывает мне.
 
 
Она давно умаялась со мной,
Но всякий раз, когда беда придет,
Надежда – капитан уставший мой,
Меня сквозь бури за руку ведет.
 

«Здесь за окнами бор…»

 
Здесь за окнами бор
С ветром спорит сердито.
Стынет в окнах узор,
На ночь дверь не закрыта.
 
 
К огоньку поспеши,
Чтобы чаю напиться.
Только в этой глуши
Доводилось забыться.
 
 
Слушать пенье ветров
Я люблю вечерами.
А мелодии снов
Ходят здесь рядом с нами.
 
 
Улетучилась грусть,
И опять спозаранку
Понемногу учусь
Строить лунные замки.
 

«Ищу ту чёрную петлю…»

 
Ищу ту чёрную петлю
Просчеты все соразмеряю.
Я понимаю, что люблю
(Я всё ещё тебя люблю),
Но, с каждым днём тебя теряю.
 
 
Хочу всё объяснить тебе,
Кричу надрывно и… напрасно.
Где этот перелом в судьбе?
Где поворот крутой в тебе?
Ведь начиналось всё прекрасно.
 
 
И, думаю, к чему борьба?
Мне до тебя не достучаться.
И есть ли смысл держать тебя?
(Хотя бы даже и любя).
И как расстаться?..
 

Память

 
Давно гремели здесь бои седые,
Но прошлое всё строже и ясней,
Не забывают сосны вековые
Событий тех давно минувших дней.
 
 
И столько лет, поверьте, как ни странно,
Окопы гильзы ржавые хранят.
И всё вздыхают наши ветераны
О том, что раны вновь к дождю болят.
 
 
Фотоальбом раскрыт. Нестройно спели
Про то, как пройден был нелёгкий путь,
Про молодость, прошедшую в шинели,
Которую не хочется вернуть.
 
 
Живой и мёртвый, далеко и близко
Никто землёю нашей не забыт.
Застыла юность ваша в обелисках,
И память павших сохранил гранит.
 
 
Нам не забыть ни рот, ни батальонов
Таких, как на Ильинских рубежах.
Держались до последнего патрона,
Не отступив до смерти ни на шаг.
 
 
И снова слышим голос их: «Смотрите,
Делами и стремлением своим,
Живые, мир для солнца сохраните,
Живые, вечно берегите мир!»