Ребята уже с шести лет, а чаще всего десяти-, тринадцатилетние, проводили целые ночи у стен гетто и шантажировали выходящих евреев»[143]. Открытость такого поведения, его публичный, нескрываемый и в то же время групповой характер – всё это были аспекты, сильнее всего поражавшие наблюдателей.