С пальмовой ветвью

В XI–XII веках на Руси был обычай отправляться на богомолье ко святым местам в дальние страны. Помимо Византии, странники устремлялись в Палестину. Их стали называть паломниками – от слова «пальма», поскольку из Иерусалима в знак того, что там побывали, они возвращались с пальмовой ветвью.

Паломник. И.Е. Репин.

Государственная Третьяковская галерея, Москва

В 1104–1107 годах совершил паломничество в Палестину игумен одного из черниговских (Киевская земля) монастырей Даниил. Он оставил описание своего путешествия под названием «Жития и хождения Даниила, Русской земли игумена».

В Палестине паломник провел 16 месяцев. Его сочинение, конечно, носит прежде всего церковный характер, но от других поучений и назидательно-христианских повестей отличается наблюдательностью и любознательностью. Автора интересуют не только святые места, но и архитектура, военно-инженерные фортификации, природа и хозяйственная жизнь страны. Он уделяет внимание обычаям Востока, земледелию, скотоводству, садово-огородным культурам, рыбному промыслу, памятным встречам и разговорам с разными людьми по пути следования. География его маршрутов включает Царьград, город Эфес, острова Патм и Кипр, Иерусалим, Гефсиманию, Вифлеем, Иерихон.

Даниил – искусный рассказчик, благодаря чему его повествование служило русским паломникам в Святую землю своеобразным путеводителем.

Из аналогичных сочинений более позднего времени достаточно для примера назвать «Прения» и «Проскинитарий, или Поклонник» келаря Троице-Сергиева монастыря Арсения Суханова (в миру Антона), который с 1649 по 1654 год совершил четыре путешествия к христианским святыням на Афон, в Константинополь, на греческие средиземноморские острова, в Египет и Иерусалим. Из паломничества на Святую землю он вывез по поручению патриарха Никона большую модель иерусалимского храма Гроба Господня, послужившую позднее наглядным образцом при возведении храма Воскресения Христова в Новом Иерусалиме под Москвой.

Святая гора

После Крещения (988) при князе Владимире Русь активно развивает и укрепляет связи с христианским миром и прежде всего – с Византией как оплотом православия. Паломничество в греческие обители, поклонение святыням постепенно входит в обычай. В начале XI века русские появляются на Афоне – Святой горе, и далее их присутствие там становится постоянным.

Первый русский монастырь возник на Святой горе в 1080 году. Со временем Афон, как и Царь-град, стал крупнейшим центром, очагом православной культуры. О том, сколь велико было русское землячество, известно очень мало. Монашеское братство на Афоне пополнялось и греками, и православным славянством. Какова была доля русских, установить сегодня сложно. Ясно, что их число в зависимости от текущих исторических событий не было постоянным и варьировалось. Приток новых монахов временами надолго замирал. Так было, например, в период 4-го Крестового похода, когда в 1204 году Византию завоевали крестоносцы. Значительный перерыв в связях между Русью и Афоном приходится на XIII век. Нашествие в 1237–1238 и 1240–1241 годах монголов во главе с ханом Батыем разорило Русь, нарушило привычное течение жизни. Русские монахи на Афоне оказались тогда надолго отрезанными от родины, изолированными и проживали на Святой горе фактически пожизненно. Позже контакты возобновились.

Монастырь Симонопетра на Афоне

После того как турки в 1453 году сожгли и разграбили Константинополь и некогда сильная Византия пала, уцелевший от погромов Афон играет особую роль в православном мире. Эту священную землю берет под свое покровительство и защиту новое государство, появившееся на политической карте Европы на рубеже XIV–XV столетий, Россия, или Московия. Россия – наследница прежней Руси, но превосходит ее и территорией, и могуществом.

Русские монахи после захвата Византии турками не покинули Афон. Они оставались там и продолжали заниматься привычным делом: составляли копии с божественных книг, произведений знаменитых византийских риторов и богословов, переводили их на русский язык, сличали русские тексты с греческими оригиналами, делали списки с икон.

В монастырях Афона шло и приобщение греков и других православных к русской книжности, фольклору, искусству. Переводы с русского на греческий и южнославянские языки были в порядке вещей. Многие русские монахи, выполняя свою работу, безвыездно жили на Святой горе по нескольку десятилетий, а иные доживали свой век до глубокой старости и так и умирали на Афоне.

Из Новгорода в Любек

В конце XII века русские купцы подолгу жили и беспошлинно торговали во многих северонемецких городах. Сам германский император Фридрих Барбаросса в специальной грамоте подтвердил это право.

А в XIV столетии сложился торговый и политический Ганзейский (Ганза) союз, в который входили до 100 городов. Наиболее крупными из них были Любек (главный центр, как бы столица Ганзы), Росток, Висмар, Штральзунд, Ревель (Таллин), Дерпт (Тарту), Рига и русский Великий Новгород.

Новгородцы с товарами постоянно ездили в города Германии и Лифляндии, или Ливонии (Северной Латвии и Южной Эстонии), и размещались там на русских торговых дворах. Они вывозили на Запад меха, воск и кожи. Особым спросом пользовалась пушнина – шкурки белки, бобра, соболя, горностая, хорька, ласки, куницы, норки, выдры.

Воск продавали большими кругами весом от 80 до 160 килограммов. Ходовым экспортным товаром были лосиные, коровьи и лошадиные кожи. При высоком качестве они отличались дешевизной, чем привлекали оптовых покупателей.

При хорошем торговом обороте новгородские купцы были заинтересованы в том, чтобы постоянно находиться в ганзейских городах. И фактически там образовалось оседлое русское поселение. Предприимчивые новгородцы освоили чужие обычаи, стали бойко объясняться по-немецки и на Русь наведывались лишь изредка, поскольку ездить за товарами им самим необходимости не было. Для этого они нанимали бывалых и привычных к дальней дороге торговых людей и надежную вооруженную охрану.

Побег запрещается

С какого времени стремление покинуть родину и, спасая жизнь, найти приют и убежище за рубежом стало осуждаться в народе? Пожалуй, пошло это со Святополка, прозванного Окаянным и под таким именем вошедшего в историю, взявшего на душу большой грех. Чтобы прийти к власти в Киеве, он расправился со своими братьями Борисом и Глебом, а когда другой брат Ярослав (позднее он получит прозвище Мудрый) одержал над ним победу, сбежал в Польшу к королю Болеславу, приходившемуся ему тестем.

Летом 1017 года Святополк привел на родную землю сильное польское войско, разбил дружины Ярослава и занял Киев. Позднее Ярослав одержал верх над Святополком и вернул себе столицу. Справедливость восторжествовала, но в памяти народной злодейское братоубийство и побег за границу с целью добиться там помощи для осуществления на Руси своих неблаговидных замыслов отложились в памяти народной как равно низкие и гнусные деяния.

Бегство Святополка. Б. Чориков

Недружелюбие и отрицательное отношение к желающим покинуть родное отечество и скрыться за границей прослеживаются и во времена Московской Руси. Причем уважительные причины побега не служат его оправданием. Скажем, у молодого князя верейского (Верея – город неподалеку от Москвы) Василия были все основания в знак протеста против ущемления его наследственных прав великим князем московским Иваном III бежать в 1483 году в Литву. Но поскольку Иван III незадолго перед этим силой заставил князей верейских стать своими вассалами, поступок князя Василия был расценен центральной властью и подан народу как измена.

Точно так же, когда тверской князь Михаил бежал в Литву, побежденный своим соперником Иваном III, его решение не находит понимания в глазах соотечественников и даже, напротив, порицается, ибо, ища убежища не в православной, а в католической стране, он предает свой народ и свою веру, тогда как, вручив себя добровольно победителю Ивану московскому, он выказал бы не слабость, а силу.

Случалось, что знатные русские люди оказывались в Литве против воли, как это было, например, еще в конце XIV века с молодым московским князем Василием Дмитриевичем. Он попал в литовский плен и, понуждаемый великим князем Витовтом, женился на его дочери – иначе не видать бы ему освобождения.

По-видимому, практика ускользать за границу, увозя с собой немалые пожитки, не была единичной. Родовитая русская аристократия, видя угрозу своей былой независимости, предпочитала ехать в чужие земли – лишь бы не покоряться московской власти. Конечно, московские князья не хотели с этим мириться, потому что усматривали в таком бегстве дерзкий и демонстративный вызов. Желая отбить охоту покидать Россию, они ввели за побег в Литву (именно туда, как правило, держало путь большинство бежавших) смертную казнь, а самым мягким наказанием за такое своеволие было заключение в темницу.

Небылицы про заграницу

боязнь заграницы, привычка ругать и осуждать все иностранное, иноземное уживались на Руси со стойким интересом к заморским государствам, тягой побольше узнать, как живется там, на чужбине.

В былинах и преданиях про чужедальнюю сторону содержится много нелепого, ложного, пристрастного. Но не меньше встречается и сказочного, связанного с наивной верой в то, что где-то все-таки можно найти правду и справедливость и жить-поживать да добра наживать.

Почти во всякой фольклорной истории есть место чудесам, но чудеса эти обычно случаются за тридевять земель, в некотором царстве, некотором государстве, то есть в зарубежье.

Конец ознакомительного фрагмента.