Цитаты из книг автора «Софья Прокофьева»

Воспоминания твои приносят зло, Твое дыхание ее погубит, Твое веселье ей смертельно будет И призрачно земное ремесло. Ей ремесло твое не по плечу. Твое плечо не будет ей опорой. Она придет надолго, но не скоро, И не зажжет она в руке свечу. В ее руке свеча не зажжена, Но от нее предчувствие светлее. Она на темной зелени белеет, А на снегу упавшем не видна. Ее увидишь в промежутках сна И между крыльев мельницы спокойной, От искривленной ляжет тенью стройной, Ей, бесприютной, даст приют весна. О, молоко зеленое весны! О травы голубиных врачеваний! Отвергнутая твердь воспоминаний И светом отороченные сны.

Образ твой, мучительный и зыбкий, Я не мог в тумане осязать. «Господи!» — сказал я по ошибке, Сам того не думая сказать. Божье имя, как большая птица, Вылетело из моей груди. Впереди густой туман клубится, И пустая клетка позади.

Я хочу рассказать вам одну удивительную историю. Жил в одном городе мальчик Алёша. Нет, я лучше начну не с этого. Жила-была на свете госпожа Жадность. Ну да, самая обыкновенная Жадность. И жилось ей очень плохо. На её беду, люди все ей попадались добрые и щедрые. Они делились друг с другом всем, что у них было. Если было холодно, то они делились одеждой. Если было голодно, то они делились хлебом. А если было весело, то они делились радостью. Глядя на них, госпожа Жадность просто таяла от злобы и огорчения. И наконец стала совсем маленькой, ну просто совсем маленькой, как мышонок. Целыми днями бродила она по городу, но нигде не могла найти ни одного жадного человека. И вот однажды зашла она в какой-то двор, забралась под скамейку и задумалась: «Неужели во всём городе нет ни одного жадного человека? Не может быть. Уж наверное, в каком-нибудь доме живёт жадная старушка. Или девчонка, которая никому не даёт своих кукол. Или мальчишка, который никому не даёт покататься на своём велосипеде. Не понимаю, о чём думают мои тайные глиняные шпионы? Бегают, наверное, где-нибудь, задрав хвосты!..»

Глава 2 Татти приходит в город

«А здорово, когда мама ходит по квартире и всё время говорит: „Сливочное! Шоколадное! Пломбир в стаканчиках!“» Вася подошёл к продавщице поближе. Но ветер-ветрище был уже тут как тут. Он теперь ни на шаг не отставал от Васи. Ветер-ветрище стал кружить вокруг Васи и продавщицы мороженого и посыпать их колючим снегом. – Батюшки! – закричала продавщица, топая ногами и дуя на пальцы. – Кто же это в такой холод будет моё мороженое кушать? – Вы… не хотите… стать моей… – прошептал Вася. – Твоей мамой? Да? – радостно сказала продавщица мороженого, будто только этого и ждала. Продавщица присела на корточки около Васи и заглянула ему в глаза.

Всё тише, словно замирая, пели далёкие колокола. – Любимый, здесь недалеко в лесной чаще стоит хижина Святого Отшельника! – вспомнила Белоснежка. – Но успеем ли мы добраться до неё? И как отыскать хижину в тёмном ночном лесу? О святой отец, где ты? Заскрипел снег, хрустнула ветка и на поляну вышел старый, сгорбленный монах в тёмной рясе, подпоясанный грубой верёвкой. У него было доброе морщинистое лицо, а в руке он держал горящую свечу. – Кто звал меня? – спросил старый монах. – Так может позвать только сердце, полное любви и сострадания. – Помоги нам, святой отец! – взмолилась Белоснежка. – Маленькая Элиза умирает! Её околдовал Морской царь, но душа Элизы чиста и невинна. Старый монах перекрестил Элизу, положил руку ей на голову. – Господь благословит тебя! – проговорил он, подняв глаза к звёздному небу.

– Скорее, скорее… О, как нам успеть добежать до церкви! – лепетала девочка, торопясь по тропинке. – Мне уже трудно дышать… Принц Теодор подхватил девочку на руки. – Как тебя зовут, прелестное дитя? – спросил он. – Элиза, – еле слышно прошептала девочка. Увязая в сугробах, бежал принц Теодор, держа Элизу на руках. – Я задыхаюсь… Брось меня на снег, принц Теодор, – жалобно попросила Элиза. – Лучше я замерзну здесь в лесу, чем снова вернусь в подводное царство. Скоро умолкнут колокола, погаснут свечи… Всё кончено… Белоснежка в отчаянии посмотрела на бессильно запрокинутую головку девочки. Глаза Элизы были закрыты.

жемчужину с горящим внутри огоньком. – Скорее, скорее! – крикнула девочка. – Надо спешить! Белоснежка и принц Теодор бросились за ней, увязая в песке. Путь пошёл вверх, словно они поднимались в гору. Торжественный звон колоколов становился всё громче. Ещё немного, и они выбежали из моря. Зимний ветер ударил им в лицо, одежда мигом оледенела. Но вот знакомая тропинка, и, как стена, стоит заснеженный лес Грюневельт, озарённый луной. Теперь звон колоколов был таким громким, казалось, колокола летали прямо над вершинами деревьев. И, будто слушая их, лунный свет зажигал огоньки в глубине леса.

Вдруг сквозь плеск волн до них донёсся далёкий, еле слышный звон рождественских колоколов. И тут случилось чудо! Золотая рыбка в тот же миг превратилась в прелестную девочку с длинными кудрями. В поднятой руке она держала, как фонарик

«Пускай они себе там задачки решают, умножают трёхзначное на пятизначное, ошибочки сажают, волнуются… — подумал он и засмеялся. — А мне сама Лидия Николаевна сказала: „Пойди поиграй, побегай“. Вот молодец Детский Доктор — не наврал!»