Он говорил об искусстве так, как будто всё оно было создано его предками по крови – прадедом, дедом, отцом, как будто искусство создают во всём мире его дети, а будут создавать – внуки, и казалось, что этот чудесный старик всегда и везде чувствует юным сердцем тайную работу человеческого духа, – мир для него был мастерской