Она остановилась и прислушалась. Неподалеку журчал ручеек. Пройдя вдоль него несколько часов, Вита вышла к болотцу. Поросший камышом, рогозом и осокой водоем был полон живности – в нем плавали лебеди, вдоль берега прохаживались цапли, выглядывая особо голосистых лягушек – боролись за лесную тишину. Хлопнув в ладоши, Вита вызвала переполох в водном царстве и подбила двух жирных уток: со смачным звуком они шмякнулись в грязь. Пришлось подтаскивать птиц, используя заклинание переноса, и отчищать от глины тем же способом, что и одежду. К окончанию процедуры лежащие на траве утки выглядели весьма живописно: бурый цвет тушек оттеняла яркая, еще не утратившая блеска зелень головных перьев.

Привязав добычу к лямке мешка, Вита направилась вверх по течению ручья в поисках места для ночлега. Ей требовалась низина с чистой водой рядом, поэтому костер пришлось разложить под берегом, на отмели. Однако запалить его она не успела: вернулось давешнее чувство опасности. Чтобы не шуметь, Вита скинула лишнее, оставив только лук, перебралась на другой берег ручья и углубилась в лес. После утренних событий ее пугали вовсе не волки, но вскоре девушка заметила мелькнувший в сумерках бежевый косулий бок и вздохнула с облегчением: охотились не за ней, а всего лишь за дичью. Сплетя заклинание «Взора», позволяющее замечать скрытые предметы, волшебница увидела притаившегося за деревом лучника. Тот словно почувствовал, что за ним следят, и по-звериному повел головой, оглядываясь. Вита отпрянула. Он не мог ее видеть, но будто бы смотрел прямо на нее – черноволосый вожак той пятерки, названный Ягораем.

Косуля остановилась, прядая ушами и принюхиваясь. Магический «Взор» окутал ее мерцанием, и внутри телесного контура загорелась синяя звездочка, маленькая, но уже яркая, пока неподвижная, но живая! Дрогнула тетива. Вита машинально накрыла животное щитом, откинувшим смерть. Косуля совершила невероятный прыжок в сторону и исчезла под лесным пологом, уже наполненным тьмой.

Бесшумно отступив назад, девушка развернулась и… обнаружила перед собой Ягорая. От испуга она едва не подскочила, однако взяла себя в руки и окинула гостя высокомерным взглядом, стараясь походить на опытную волшебницу, каковой, конечно, пока не являлась.

– Пресвятые тапочки! – воскликнул черноволосый. – Какого демона ты решила испортить мне охоту? Или ты следишь за нами?

– Не слежу, конечно! – возмутилась Вителья. – Это вы все время перебегаете мне дорогу! Сначала из-за вас я лишилась завтрака, а теперь…

– …мы из-за тебя ужина! – довершил Ягорай.

– Прости! – Вита серьезно посмотрела на него. – Она ждала потомство…

– Ты о ком? – поднял брови черноволосый.

– О косуле!

– Ах, вот в чем дело… – В глазах собеседника впервые мелькнуло что-то человеческое. – Только вот теперь мы с тобой обречены на голодную смерть!

Если в его словах и была ирония, Вита ее не уловила.

– Я успела поохотиться, – не без гордости заявила она, – подстрелила двух уток! Могу поделиться.

– Делись, – холодно кивнул Ягорай.

Девушка поморщилась и направилась к своей стоянке. Ну вот как общаться с таким человеком? С тем же успехом можно поговорить… с камнем на дороге! Не укажете ли, достопочтенный булыжник, куда мне поворотить стопы: направо – к верной гибели, прямо – к призрачному счастью или налево – к нежданной любви?

Уток на стоянке не оказалось. Остальные вещи лежали нетронутыми. Вита растерянно посмотрела на спутника.

– Улетели, – без улыбки констатировал тот.

Волшебница отвернулась и принялась рыться в вещмешке, делая вид, будто проверяет, всё ли на месте. На глаза навернулись злые слезы: она решается на побег, покидает родину (возможно, навсегда!), мужественно сносит тяготы пути, самостоятельно охотится! Но какой-то неприятный тип одним словом – даже без оттенка насмешки! – перечеркивает все ее достижения, и вот она чувствует себя одинокой заблудившейся дурочкой.

– Ты направляешься в Ласурию, я не ошибаюсь?

Вита украдкой смахнула слезы и промолчала. Она не так глупа, чтобы выкладывать правду!

– Будем считать, ты сказала «да», – кивнул Ягорай. – Похоже, нам по пути. Присоединишься?

– В качестве кого? – насторожилась девушка.

Подстегнутая чувством опасности магия загудела в кончиках пальцев, заставляя их задрожать.

– Нашего мага пришлось оставить в Топо́вицах, оправляться от тяжелой лихорадки, а заменить его некем, – пояснил черноволосый. – Конечно, ты молода, но никого лучше мы не найдем. Составишь нам компанию до границы – всего-то несколько дней пути?

Городок Топо́вицы давно остался позади. Вита в него не заходила: она старалась не появляться в местах скопления стражников. Кроме того, там вполне могли оказаться шпионы Первого советника.

После случившегося в трактире спрашивать у черноволосого, какой дорогой они будут добираться до границы и как пересекать ее, было глупо. Вита и сама не желала бы попасться на глаза пограничным патрулям, а эта компания, похоже, уже не раз незаконно переходила драгобужские рубежи.

– У меня два условия, – наконец заговорила она. – Вы тайно переводите меня через границу и… не смеете приставать! Тогда в Ласурии мы расстанемся вполне довольные друг другом!

– Если я к тебе пристану, – неожиданно сверкнул глазами собеседник, – наше удовольствие будет не только обоюдным, но и сильным!

– Что-о-о? – возмутилась Вита.

Ягорай улыбнулся.

– Шучу, – пояснил он. – Спасибо, что не стала торговаться!

– Пожалуйста! – буркнула она и принялась собирать вещи.

Всего-то взять вещмешок и лук.

Черноволосый отобрал у нее мешок, закинул на плечо и пошел прочь. Она едва успела его догнать, пока он не скрылся в густом кустарнике.

Следуя за ним, волшебница сердито сверлила взглядом широкую спину, обтянутую черной кожей куртки. Ни одна ветка не смела шелохнуться, когда он проходил мимо, а Вита уже устала отводить их, чтобы не лезли в глаза и не цепляли волосы и рукава!

Вожак привел девушку к поросшим мхом утесам, трогательно склонившим головы на плечи друг другу. В расщелине, не образуя дыма, горел небольшой костер. Над огнем на распорках висел котелок, из которого аппетитно пахло пшеничной кашей.

Витин желудок жалобно мяукнул. Ягорай оглянулся и, кинув мешок в кучу других, скомандовал:

– Виньо, принимай еще одного голодающего!

Гном, сидевший на корточках у костра, вскочил, и Вителья наконец смогла как следует разглядеть его лицо: свежее, симпатичное, хоть и простоватое, с носом-картошкой, пухлыми губами, длиннющими рыжими ресницами и глазами цвета совершенно весенней голубизны. Кошевар молча поклонился гостье, преданно уставившись на нее. Волшебница поклонилась в ответ – гномы уважали церемонии едва ли не больше эльфов.

– Ох, ядры каменны, как хорошо, что Яго вас приветил, госпожа волшебница! – услышала она за своей спиной. – И нам польза, и вам – спокойствие в пути!

Вителья обернулась, узнав голос старшего гнома – Йожевижа, Синих гор мастера. Его она отчего-то была искренне рада видеть, хотя совсем не знала, как и остальных.

– Зови меня просто Зоей, почтенный мастер, – еще раз поклонилась она.

Не называть же свое настоящее имя!

– Тогда и ты зови меня просто Йожем, – ответил тот на ее поклон. – Присаживайся, каша готова. Я вот принес лесной земляники… Хоть и мала, но пахуча, как ароматная смола!

Он высыпал ягоды из широких, похожих на ковши ладоней в кашу, и из котелка пополз душистый аромат, а Витин желудок проскулил, как потерявшийся щенок.

Виньо прыснул в косу, но тут же засмущался. Сильно покраснев, положил угощение в походную деревянную миску и с поклоном протянул Вите. Вителья кашу приняла, поклонившись вновь. И подумала, что за время путешествия в компании гномов она привыкнет отвешивать поклоны по поводу и без.

Яго, наблюдающий за ними, как филин за игрищами мышей на полуночном снегу, вдруг насторожился и развернулся всем корпусом, положа руку на притороченный к поясу короткий меч.

Из леса к утесам одним прыжком выпрыгнул огромный снежный барс, несущий в пасти зайца и… двух уток!

Он брезгливо выплюнул их рядом с Йожевижем, улегся и принялся вылизывать морду и лапы.

– Да ты вор! – возмутилась Вита, догадываясь, что видит беловолосого оборотня в его звериной ипостаси. – Как тебе не стыдно!

Зверь смешно наморщил нос, выдув утиное перышко, а потом посмотрел на девушку и выразительно вывалил до земли ярко-розовый язык.

Волшебница прищурилась. Отмахнулась от соблазнительного запаха каши в миске, сосредоточилась и… метнула аккуратную молнию прямо оборотню под нос. Утки вспыхнули и мгновенно потухли. Но жженым пером завоняло с такой силой, что барс, подскочив на всех четырех лапах, стрелой унесся прочь.

– Самоопыление, хусним! – задумчиво произнес Йож. – Не повезло Дикраю!

– Самоопаление, – укоризненно поправил его черноволосый, подобрал тушки и передал гному. – Сегодня пируем! А где Фарки?

Йожевиж кинул обеих уток Виньо – ощипывать, а сам вытащил из-за голенища сапога нож и, принявшись за зайца, пояснил:

– За сухостоем пошел, скоро вернется…

Однако сначала вернулся оборотень – уже в человеческом обличье. Осторожно вышел из леса – Вита диву давалась, как подобная громада может двигаться настолько бесшумно, – принюхался, чихнул и уверенно подошел к костру. Утки жарились на самодельных вертелах, а заяц томился в котле, кашу из которого давно съели.

– Не делай так больше, волшебница! – погрозил он Вите пальцем, как маленькой. – Иначе я за себя не ручаюсь!

Она поднялась, вытянулась перед ним во весь небольшой рост, чуть ли на цыпочки не встала, стараясь казаться выше, и отчеканила, глядя в бледно-голубые наглые глаза:

– Никогда. Не смей. Трогать. Мои вещи. Понятно тебе?

Троица у костра уставилась на них с интересом. Лицо Виньо выражало явное восхищение.

Дикрай смерил Виту взглядом – от макушки до носков сапог, – задержавшись на высокой груди, тонкой талии, округлых бедрах, туго обтянутых походными брюками.

– И что. Ты. Мне. Сделаешь? – явно передразнивая, спросил он.

– «Школа огня – одна из самых древних и популярных магических школ боевого направления. Ее возникновение связывают с мистическими и сакральными страхами древних людей, возведенными ими в систему знаков и символов…» – процитировала Вита и пояснила слушателям у костра: – Это отрывок из вступительной статьи учебника для пятого курса высших магических образовательных учреждений, написанного одной из величайших волшебниц нашего времени, Ники Никорин, архимагистром Ласурии!

Дикрай фыркнул.

– «Система заклинаний является ступенчатой, – продолжила Вита, заложив руки за спину, – причем степень воздействия на объект при повышении ступени возрастает в геометрической прогрессии». Приведем простейший пример: заклинание, известное под названием «Молния»… Первую ступень я вам уже показала, на утках! – добавила она. – Ступень вторая… – И девушка легким движением руки подожгла одинокий куст шиповника. – Как вы видите, пламя, порожденное заклинанием, охватывает бо́льшую площадь и гаснет не сразу!

Виньо неожиданно поднял руку. Ну прямо как мальчишка в школе!

– Можно спросить, – залившись румянцем, сказал он. – А сколько всего степеней воздействия у заклинания «Молния»? – И поклонился.

Вита поклонилась в ответ и лаконично ответила:

– Пять.

– Ты собралась демонстрировать все? – заинтересовался Ягорай.

Дикрай почесал в затылке и сделал пару шагов назад.

– А надо? – кинув взгляд на оборотня и показав, что заметила его маневр, уточнила Вита. – Я могу!

– Поднимай лапы, Рай, – загоготал Йожевиж, – ибо объектом последней ступени воздействия быть тебе, не иначе!

– Утки подгорают! – проворчал тот.

Виньо спешно повернул вертел.

Из леса вышел Фарки, практически невидимый под грудой сухостоя, которую он тащил.

– Куда столько? – изумился Йожевиж, поднимаясь, чтобы помочь ему. – Не на неделю лагерем встали!

– Заныкаем! – пояснил парень, скидывая ему пару вязанок. – Мы же не первый раз здесь проходим – в следующий не придется собирать!

Ягорай молча кивнул, одобряя идею.

Фарки остановился около Виты и шутливо поклонился, едва не клюнув носом в землю от тяжести дров:

– Прекрасная незнакомка, ты присоединилась к нам? Это к удаче!

Вита нерешительно улыбнулась в ответ.

– Похлебка готова! – сообщил старший гном. – Кто голодный… – Он покосился на Дикрая, который жадно втягивал носом аромат бульона, и уточнил: – И кто опять голодный – пожалуйте к нашему очагу!

– А утки? – жалобно спросил оборотень.

– На завтра! – отрезал Яго. – Мы и так отстаем от графика, поэтому завтра придется бежать. А поскольку везти волшебницу тебе – нечего жрать от пуза!

– Она мне угрожала, а мне ее везти? – картинно оскорбился Дикрай и плюхнулся у костра, протягивая жадные руки к миске с бульоном и куском вареной зайчатины.

– Ешьте и спать, – Ягорай поднялся, показывая, что разговор закончен. – Разбужу засветло! – И, бесшумно ступая, ушел в лес.

– Не нравится мне его настроение, – заметил Йож, принимаясь за мясо. – Мается что-то…

– Не накаркай! – оборвал его Фарки и похлопал ладонью рядом с собой, приглашая Виту сесть. – Садись со мной, я не позволю этому гадкому оборотню заглядываться на твой кусок!

Дикрай, рвущий белоснежными зубами мясо, смеялся одними глазами. Вита прекрасно понимала: захоти он ее уничтожить – уничтожит, и не поможет никакая магия! От барса на деревьях не спрячешься, это не волк – достанет: или лапой собьет, или за ногу стащит. И обещания Фарки в этом свете выглядели не более чем шуткой. Единственным, кто во всей компании мог дать отпор беловолосому, был вожак.

– Так как тебя зовут, красавица? – спросил Фарки. – Или, что гораздо важнее, – как нам тебя называть?

Вита невольно напряглась. Парень не просто так задал вопрос, а четко дал понять: мы не те, за кого себя выдаем, и знаем про тебя то же! Однако пока обе стороны были на равных, Вита не желала изменять статус-кво.

– Называйте Зоей, – спокойно сказала она и подула на суп.

– А что ты делаешь так далеко от родины, Зоя? – продолжил расспросы любопытный парень.

Но девушка холодно посмотрела на него в ответ.

– Это уже не твое дело, Фарки! – проворчал Йож. – Она же не спрашивает нас, с чего мы так улепетывали от стражи?

– И почему собираетесь тайно пересекать границу. Мне это знать ни к чему! – добавила Вителья, намекая: пока вы не лезете в мои секреты, я не лезу в ваши!

– Уже и спросить нельзя? – обаятельно улыбнулся Фарки. – Ладно-ладно. Как говорят картежники – каждый при своих!

– Яго идет, – бросил Йож и поднялся. Вылил остатки бульона в рот, протянул миску Виньо. – Давайте костер гасить и спать ложиться. Чую, часа в три нас поднимет! Его любимое время!

Тот собрал миски стопкой и направился к ручью.

– Помочь? – спросила Вита молодого гнома.

Виньо испуганно замотал головой.

– Давай половину, – засмеялась волшебница, отнимая у него ложки, которые он удерживал одним пальцем, поскольку остальными держал миски. – И перестань меня бояться – я не кусаюсь!

Рыжий в ответ низко поклонился и засеменил к деревьям, где журчал ручей. Вита двинулась за ним, всерьез раздумывая, надо ли было поклониться ему в спину или все-таки нет.

Вдвоем споро вымыли посуду. Когда вернулись, Йожевиж упаковывал уток и собирал сумки, с тем чтобы утром лишь подхватить их и отправляться в дорогу. Фарки и Дикрай уже трогательно сопели рядом: первый – с головой завернувшись в плащ, второй – вольготно развалившись на земле. Вита невольно залюбовалась скульптурным лицом оборотня, с которого сон стер постоянную насмешку и резкость, присущую тем, кто ходит по лезвию ножа. Спохватилась, достала из вещмешка плащ, расстелила в стороне, привалив скрученный под изголовье край к камню. Спать не хотелось, да и не стоило, наверное, засыпать, когда рядом дрыхнут такие головорезы.

– Тебя никто не тронет! – раздался негромкий голос. Ягорай присел рядом, привалившись к утесу. – Я прослежу. Поспи, завтра будет тяжелый день.

– Где мы будем вечером?

– У реки Панцирной. Это ее первая петля, до границы нам придется миновать еще две. У тебя есть карта?

Вита кивнула и достала из притороченного к поясу футляра карту – дорогую, тщательно нарисованную, датированную текущим годом. Понимая, что ей понадобится хоть как-то, кроме как по линиям Силы, ориентироваться в дороге, денег на карту она не жалела.

Ягорай присвистнул.

– Ничего себе! Какая детализация – даже деревья нарисованы! Ты любишь ходить в походы?

И опять она не поняла, всерьез он спрашивает или насмехается. Потому коротко ответила:

– Не люблю! Покажи, где мы сейчас.

– Вот…

Яго ткнул пальцем в изображение змеи, чья голова «застряла» в Синих горах, тело обвило Драгобужье, а хвост был откинут в Крей-Лималль, где и погружался в море.

– Это – Панцирная. Знаешь, почему она так называется?

– Здесь в незапамятные времена проходил ледник, – не задумываясь, ответила Вителья. История древних времен была одним из ее любимых «не магических» предметов в университете. – Лед продавливал мягкий камень русла, но постепенно ледник таял, а река намывала новые минералы поверх старых, поэтому ее дно кажется сложенным из чешуек, подобных драконьим.

– Молодец! – слегка улыбнулся Ягорай, и волшебница почувствовала себя так, словно сдала зачет. – Вот здесь – первая переправа. Через нижнюю часть второго кольца змеи. А здесь – вторая, через верхнюю. Завтра мы должны миновать обе.

– Придется плыть?

Она поежилась, представив себе, каково это – на рассвете зайти в дышащую туманом прохладную воду под стрекот неугомонных драгобужских лягушек.

– Там спрятаны лодки, – пояснил собеседник.

– Понятно.

Яго замолчал, но уходить не спешил. Вита, которой казалось неудобным укладываться под взглядом его непостижимых темных глаз, делала вид, что внимательно разглядывает карту. И вдруг обратила внимание на красные крестики, нарисованные у переправ через Панцирную и другие реки, оборудованные мостами. Ничего подобного не было у Ласурского тракта, вдоль которого она собиралась следовать во время своего путешествия.

– Что это? – удивленно воскликнула она, указывая на первый попавшийся крестик.

Ягорай внимательно посмотрел на нее и без улыбки ответил:

– Тролли.

– Ка… какие тролли? – заикаясь, переспросила девушка. – Они же вымерли еще в предыдущую эпоху!

– Ни ядра они не вымерли! – из-за камня подал голос Йожевиж. – Ушли оттуда, где людей много, и всё. В Ласурии, скажем, или в Крее их почти не встретишь. Но у нас, в Драгобужье, людские поселения только вдоль крупных трактов, а так-то дичь неписаная – что в предгорьях, что в горах, где крупное производство не ведется. Живехоньки, твари! Здоровехоньки! – он усмехнулся, словно вспомнил что-то веселое и добавил: – Еще как здоровехоньки!

– Какой ужас! – испуганно выдохнула Вита. – Я теперь не усну!

– Волшебница боится троллей? – едва заметно улыбнулся Ягорай.

– Ну… – неуверенно ответила она, – …я же их видела только на картинках!

– Вот и не бойся! – назидательно заявил Йож и добавил в бороду: – Успеешь еще! Спи давай!

– Спи… – тихо повторил черноволосый.

Нотками голоса он напомнил Вите отца. Когда Таркан бывал дома, а не в разъездах, он всегда приходил к детям, целовал их в макушки, а у Виты задерживался – садился рядом, брал ее маленькую ладошку в свои, большие и теплые, и рассказывал о каком-нибудь месте, в котором довелось побывать, о занимательном встреченном человеке или уличной сценке. А потом со спокойствием и уверенностью добавлял: «Спите, коршуны и ласточка! Спите!»

Вита улеглась на бок, отвернувшись от Яго. Единственное сказанное им слово вызвало в душе целую бурю эмоций. Она бы все отдала, чтобы сейчас оказаться дома, услышать мамин смех, увидеть добродушную улыбку отца, почуять запах айвового варенья из кухни, где повариха Солья пекла запеканки на ужин, щедро поливая их сладким лакомством… И братья, пихая друг друга, заглядывали бы в кухонные окна, пытаясь стянуть еду и поужинать прямо в саду – под персиковыми деревьями, над которыми с умиротворяющим жужжанием вились пчелы.

Накатило… Слезы защипали глаза, а в горле встал ком и не давал вздохнуть. Вытолкнуть его – и зарыдать на глазах у всех этих незаконопослушных граждан? Никогда!

Вита стиснула зубы, умоляя саму себя не плакать, не плакать, не плакать…

И лишь спустя некоторое время поняла, что Ягорая рядом нет.