Через минуту она уже стояла в дверях туалетной комнаты мужа, и, поскольку Энн последовала за нею наверх, она успела застать всю их беседу, которая началась с ликующего обращения Мэри:

– Я собираюсь пойти с тобой, Чарльз, поскольку дома от меня не больше пользы, чем от тебя. Если бы мне пришлось запереть себя навеки с этим ребенком, мне и тогда не удалось бы убедить его делать то, что ему не нравится. Энн останется; Энн решила остаться дома и позаботиться о нем. Энн сама все это предложила, и поэтому я пойду с тобой, и так будет намного лучше, поскольку я уже начиная со вторника ни разу не обедала вне дома.

– Это очень любезно со стороны Энн, – прозвучало в ответ, – и я с удовольствием возьму тебя с собой, но не слишком ли жестоко оставлять ее дома одну, да еще нянчиться с нашим больным ребенком.

Энн подошла и могла сама изложить Чарльзу свои доводы, и ее искренности вскоре оказалось достаточно для убеждения, тем более убедиться в этом ему было по меньшей мере очень приятно, и он отбросил все остальные угрызения совести, связанные с тем, что они оставляли ее обедать одну, хотя он все еще хотел, чтобы она присоединилась к ним вечером, когда ребенка уложат спать на ночь, и любезно убеждал ее позволить ему приехать и забрать ее, но уговорить ее не удалось; и раз так, она вскоре с удовольствием наблюдала, как они вдвоем отправились в гости, оба в приподнятом настроении. Они ушли, она надеялась, счастливые, каким бы странным ни показалось такое счастье; что касается ее самой, она была оставлена с таким ощущением спокойствия и удовлетворенности, какого, возможно, еще никогда ей не довелось испытывать. Она знала, что действительно оказывалась больше всех полезна ребенку; и какое ей было дело, если Фредерик Вентворт и находился всего в полумиле от нее, охотно стараясь понравиться другим.

Энн хотелось бы знать, как он отнесся к их встрече. Возможно, безучастно, если реально говорить о безразличии при таких обстоятельствах. Скорее всего безучастно, или вовсе не желал этого. Ведь, если бы он только хотел снова ее увидеть, ему не пришлось бы столько ждать; он поступил бы так, как она не могла себе позволить. Но она непременно нашла бы возможность встретиться (и ей в это искренне верилось), окажись она на его месте, и сделала бы это давно, когда еще раньше обстоятельства позволили ему обрести независимость, которой им только и не хватало для счастья.

Сестра с мужем возвратились в восторге от своего нового знакомства и от проведенного в Большом доме вечера. Там были музыка, пение, разговоры, смех – полный набор для приятного времяпрепровождения; обаятельные манеры капитана Вентворта, никакой робости или скрытности; казалось, они все давно и хорошо знакомы друг с другом, и уже следующим утром они с Чарльзом отправлялись на охоту. Его ожидали к раннему завтраку, но не в коттедж, хотя это и обсуждалось сначала; но потом его уговорили предпочесть Большой дом, к тому же он опасался помешать миссис Чарльз Масгроув, из-за ребенка, в общем, так или иначе, они едва ли точно помнили почему, но они с Чарльзом договорились встретиться на завтраке у мистера Масгроува.

Энн не надо было ничего объяснять. Он желал избежать встречи с ней. Как выяснилось, он спрашивал о ней, не заостряя особого внимания, как если бы о прежней мимолетной знакомой, скорее чтобы подтвердить, как она уже подтвердила это давнее знакомство, возможно, под влиянием того же желания избежать процедуры представления друг другу, когда им все-таки придется встретиться.

Утренние часы в коттедже всегда начинались позже, чем в другом доме, но на следующий день различие оказалось слишком велико, и Мэри с Энн еще только приступили к завтраку, когда Чарльз заглянул к ним предупредить, что они уже собрались охотиться и он зашел забрать собак, а сестры идут за ним следом с капитаном Вентвортом; и, поскольку девушки вознамерились навестить Мэри и ребенка, капитан Вентворт также вызвался, если только это не вызовет неудобства, нанести ей короткий визит, буквально на несколько минут; и, хотя Чарльз ручался за состояние ребенка, которое в любом случае позволяет сделать этот визит удобным, капитан Вентворт все же настоял, чтобы он, Чарльз, все-таки забежал и предварил их появление.

Мэри, очень довольная подобным проявлением внимания, пришла в восторг от возможности принять капитана, в то время как тысяча чувств стремительно нахлынули на Энн, из которых самым утешительным было лишь одно: все это скоро кончится. И все действительно скоро кончилось. Спутники Чарльза появились минуты через две за ним; все прошли в гостиную.

Их взгляды едва встретились, капитан Вентворт поклонился, правила этикета соблюдены; она слышала его голос, он поболтал с Мэри, сказал ей какие-то уместные случаю слова, по-дружески обратился к барышням Масгроув, этого ей было достаточно, чтобы понять непринужденность их отношений; комната, казалось, заполнилась людьми и голосами, но не прошло и нескольких минут, как сразу все кончилось. Чарльз показался в окне, все было готово, их посетитель поклонился и ушел, барышни Масгроув тоже ушли, внезапно приняв решение прогуляться до конца деревни вместе с охотниками; комната опустела, и Энн могла вернуться к прерванному завтраку, или хотя бы попытаться.

– Все кончилось! Все кончилось! – повторяла она про себя снова и снова, с благодарностью за эту милость. – Самое плохое кончилось!

Мэри о чем-то болтала, но она не могла уследить за ходом ее мысли. Она увидела его. Они встретились. Они снова оказались с ним в одной комнате.

Скоро, однако, она попыталась урезонить себя и унять волнение. Восемь лет, почти восемь лет прошло с тех пор, как она от всего отказалась. Как абсурдно снова поддаваться смятению чувств, которые за это время растворились в далях расстояний и тумане неясности! Чего только не могли сделать восемь лет? События самого разного толка, перемены, расставания, переезды (все, все должно было вместиться в них, и прошлое предано забвению), как все естественно, и вместе с тем неизбежно! Эти восемь лет – почти третья часть ее жизни.

Увы! Сколько бы она ни рассуждала, для настоящих чувств восемь лет оказались всего лишь немногим больше, чем ничего.

Ну а что чувствовал он? Желал ли он сторониться ее? И в следующий миг она казнила себя за безрассудство, побудившее вообще задаться этим вопросом.

Был еще один вопрос, над которым, возможно, даже ее предельно разумные рассуждения не помешали бы ей задумываться. Но на него-то ей вскоре суждено было получить ответ, избавивший ее от неопределенности; так как после того, как обе барышни Масгроув вернулись и снова покинули коттедж, Мэри совершенно неожиданно заметила:

– Капитан Вентворт не очень галантно ведет себя с тобой, Энн, хотя и был так предупредителен со мной. Генриетта выспросила его мнение о тебе, когда они ушли, так он сказал, что ты сильно изменилась, и он бы даже не узнал тебя.

Мэри вообще редко считалась с чувствами сестры, но сейчас она и вовсе не подозревала, что своими словами растравливает какую-то особую рану.

«Изменилась до неузнаваемости». Энн покорилась, погрузившись в молчаливую, глубоко смиренную подавленность.

Разумеется, все так и есть, и ей нечем было успокоиться, поскольку он совсем не изменился, или совсем не изменился к худшему. Она уже призналась себе в этом, и она не могла думать по-другому, каким бы жестоким ни казался его приговор ей самой. Нет, за годы, унесшие весеннее цветение ее юности, он сильно возмужал, приобрел независимый вид, живые и открытые манеры, но черты его приятного лица не изменились. Она видела перед собой того же самого Фредерика Вентворта.

«Так изменилась, что он не узнал бы ее!» С этими словами ей придется жить. И все же она скоро начала радоваться, что услышала их. Они здорово отрезвляли, они ослабляли волнение, несли покой, а потому им предстояло сделать ее более счастливой.

Фредерик Вентворт произнес эти слова, или какие-то другие, похожие, вовсе не подозревая, как скоро их передадут ей. При встрече с ней он в первый же момент нашел ее ужасно переменившейся, и сказал то, что почувствовал. Он не простил Энн Эллиот. Она дурно обошлась с ним, покинула его и обманула его надежды; и хуже того, она показала малодушие, чего он сам, решительный, уверенный в себе, не смог вынести. Она отказалась от него, отказалась в угоду другим. Под воздействием чересчур убедительных уговоров. Она проявила слабость и робость.

Он был слишком горячо привязан к ней, и с тех пор ни разу не встретил женщину, которую смог бы посчитать ей равной; но, исключая некоторое, вполне естественное желание удовлетворить свое любопытство, он совсем не стремился снова встретиться с ней. Ее власть над ним ушла навсегда.

Сейчас он поставил перед собой цель жениться. Он был богат и, сойдя на берег, намеревался основательно обосноваться где-нибудь, как только сумеет должным образом прельститься кем-нибудь; и в настоящий момент он оглядывался по сторонам, готовый влюбиться с той стремительностью, которую позволит ясная голова и придирчивый вкус. Он готов был отдать сердце любой из барышень Масгроув, если они сумеют им овладеть; другими словами, любой привлекательной молодой женщине, оказавшейся у него на пути, но только не Энн Эллиот. Это было его тайное условие, но он молчал о нем, когда признавался сестре, подтверждая ее предположения и догадки:

– Да, вот он я, София, в самом деле, я готов жениться, и даже жениться безрассудно. Любая девушка между пятнадцатью и тридцатью может иметь на меня виды. Немного привлекательности, несколько улыбок, несколько похвал морякам, и я – потерянный человек. Разве этого не достаточно для моряка, лишенного общества женщин, которому негде научиться быть привередливым?

Он сказал это, она знала, и хотел бы услышать возражения. Его живые, светящиеся гордостью глаза говорили о счастливом убеждении в своей неотразимости человека, по всему видно, не научившегося быть привередливым. Энн Эллиот не совсем исчезла из его мыслей, когда он более чем серьезно описывал женщину, с которой желал бы встретиться. «Решительная, крепкая духом, но мягкая и ласковая» – таково было ее первое и последнее описание.

– Вот какую женщину я хочу встретить, – сказал он. – Конечно, я смогу чуть снизить планку, но не слишком. Если я – глупец, я буду глупцом до конца, поскольку я думал на эту тему больше, чем большинство мужчин.