Вскоре их беседы стали прерываться долгими минутами молчания. Иногда, как бы стыдясь своего пола, они краснели. О любви говорили все уловки, к которым они прибегали, чтобы скрыть ее; и чем сильнее она разгоралась, тем они были сдержаннее. Этот взаимный обман обострил их чуткость. Они без устали наслаждались запахом влажной листвы, страдали, если дул восточный ветер, переживали беспричинные волнения, поддавались зловещим предчувствиям; шаги, треск половицы пугали их, как будто они были преступники; они чувствовали, что их влечет к пропасти; их окутывала грозовая атмосфера, и, если у Фредерика вырывались жалобы, она обвиняла себя.